Он включил телефон за секунду до того, как передал женщине. Низкий мужской голос произнес:
— Ну что, швабра? Башли собираешь?
Взяв трясущимися руками трубку так, чтобы визитер слышал разговор, Скотникова пыталась ответить и не могла. Губы кривились, женщина издавала шипящие звуки.
— Да! Пытаюсь! — беззвучно подсказывал ей Голованов.
— Да… Пытаюсь… — пролепетала, наконец, она. — Мне нужно время!
— А из белья тебе ничего не нужно?
— Мне нужно время… За день не собрать, — взяла себя в руки Скотникова. — Мне вообще такую сумму не собрать!:— отчаянно выкрикнула она.
— Ты че вообще? Тебе мужик не нужен, что ли?
— Нужен!! Я вас умоляю! У меня таких денег нет!!
— Продай чего-нибудь, — посоветовал голос. — Короче, соска драная! Еще один день набавляем тебе, так и быть. До понедельника ждем. А потом все, туши свет. Учти, мужик твой сидит в собственном дерьме без хавки и без питья. Нам его кормить западло. Так что торопись, курица!
— Дайте с ним поговорить! — губами подсказывал Голованов.
— Подождите! Дайте мне с ним поговорить! Может, вы его уже… Может, он уже… — Она всхлипнула.
— Ну, поговори, мочалка.
Послышался шум, лязг металла, матерная брань, затем задавленный страхом голос мужа:
— Я живой. Пока…
Опять возня.
— Слышала? Он живой пока. Так что торопись, чувырла! Все, конец связи.
Скотникова уронила мобильник на стол, громко зарыдала.
— У вас успокоительное дома есть?
Жаба кивала, указывая на полку кухонного шкафчика, содрогаясь в конвульсиях.
Голованов нашел корвалол, откапал, прикинув вес пациентки, чуть не половину пузырька, добавил воды.
— Вот, выпейте.
Женщина судорожно проглотила лекарство.
— Теперь успокойтесь и выслушайте меня. Сейчас вы должны подумать, подумать спокойно, как вы можете собрать деньги. Про вас в «Триаде» говорят, что вы мастер собирать сумму взноса. Возьмите такси и объездите всех своих знакомых. Ничего не поделаешь, придется собрать!
— Я не знаю, как…
— Вы — да не знаете? Придумайте что-нибудь. Например, вы собираетесь открыть частный педикюрный кабинет.
— Почему педикюрный? — пробасила Скотникова.
— Ну, я не знаю. Еще какой-нибудь. Вы придумайте, у вас получится. Главное — не сдуваться! Обратитесь к коллегам по бизнесу.
— Третьякова запретила мне приезжать в «Триаду», — сморкаясь в полы халата, проговорила Скотникова.
— А вы по телефону! И потом, можно ведь домой заехать. Я, со своей стороны, попробую несколько снизить ставку, так сказать.
— Как?
— Это мое дело. Оставьте мне номер мобильного телефона, я буду связываться с вами в течение дня.
Записав номер, Голованов поднялся.
— У вас в запасе целый день. До свидания. С этими словами он откланялся.
Голованов вернулся в «Глорию». Им овладел охотничий азарт — выследить и поймать дичь. Вернее, в данном случае, наоборот — выпустить пленника из клетки. За вознаграждение. Это и будет возвратом Аниных денег. Этими соображениями он поделился с Денисом.
— Что ж, мы не госучреждение, условностями, конечно, не связаны. Но… не знаю.
— Что ты не знаешь?
— Да не возьмет она эти деньги.
— Почему не возьмет? Ее фактически ограбили. И почему не отобрать у вора награбленное?
— Грабь награбленное? — усмехнулся Грязнов.
— Не грабь, а верни то, что отобрали. Я, знаешь ли, в высший суд хоть и верю, но ждать его порой приходится очень долго. Иногда при своей жизни и не дождешься. А Анне долги нужно отдавать. Тем более, это похищение — наш профиль. Мы, в конце концов, кто? Частное сыскное агентство.
— Спасибо, что напомнил.
— Ну вот и займемся частным сыском. Эта как раз для нас задачка. Между прочим, Скотников, судя по всему, в руках натуральных бандитов. Его жена хочет его освободить, что вполне естественно. Я ей предложил свои услуги, она согласилась. Не даром же ей услуги оказывать, жабе этой.
— Ладно, действуй, — согласился Денис.
Голованов немедленно связался со своими ребятами из ГУВД.
— Мне нужно идентифицировать четырех мужиков, — после приветствий и предисловия, начал он по существу. — Думаю, они должны быть в ваших анналах, как члены какой-нибудь ОПГ. Приметы такие… — Голованов перечислил все, что слышал от мальчика Дани. — Одного из них, самого крупного, с лицом, похожим на обезьяну, братки называли Целиком. В наличии транспортное средство в виде белого шестисотого «мерса». Все, что известно: имена, место жительства, номер машины…
— Любовницы, внебрачные дети, — в тон ему откликнулся абонент.
— Я серьезно! Дело срочное.
Переговорив с коллегами, Голованов набрал номер квартиры Нережко.
— Алло? — Голованов услышал заплаканный женский голос.
— Здравствуйте, это из милиции.
— Стало что-нибудь известно о Вите? — напряженно спросил голос.
— Пока нет, к сожалению. Нам нужны некоторые уточняющие детали. Скажите, где находится гараж вашего мужа?
— Зачем это? Муж завещал гараж другу. Я с его волей согласна.
— Это нужно для материалов дела, — выдал Голованов первое, что пришло в голову.
— А-а. Ну пожалуйста. Гараж находится на улице Лескова.
— А какой номер бокса?
— Сто двадцать пятый. Я только не понимаю…
— Не волнуйтесь, это для проформы. Начальство требует, чтобы в бумагах все было отражено. Может быть, ваш муж еще найдется. И такие случаи бывают, — утешил женщину Голованов, не подозревая, что недалек от истины.
Едва он налил себе кофе, едва сделал пару глотков, как позвонили из ГУВД.
— Ну, слушай, — так же без предисловий заговорил абонент. — Эта четверка из воркутинской группировки. Лелик, он же Леонид Базаров, — бригадир. Узкоглазый с тонким голосом — кореец, по фамилии Ли. Кликуха — Самурай. Голос тонкий оттого, что ножом его по глотке полоснули когда-то, связки задели. Владеет восточными единоборствами. Со шрамом — Борис Володин, кликуха — Вовчик. Лысый — Александр Могилев. Адреса перечислять?
— Давай, — Голованов начал записывать. — Постой, постой. Кто на Лескова живет? Базаров? Тачка на нем есть какая? На жене? Какая? «Мерс»? Шестисотый, конечно? Ага… Ладно, спасибо. За нами не заржавеет. Ну, бывай.
Далее был установлен телефон гаражного кооператива на улице Лескова, и следующий телефонный звонок выявил тот факт, что Леонид Базаров соседствует с пропавшим Нережко гаражами. А ведь Нережко, как сказала жена, завещал свою машину и гараж товарищу. Уж не Леониду ли?