Несмотря на еще побаливавшее горло, Марианне удалось съесть немного окорока, сваренного с капустой, самым легкодоступным продуктом. Национальный овощ русских — капуста — культивировался на громадных пространствах возле Москвы. Марианна не была от нее в восторге, но не отказывалась, в надежде побыстрее восстановить силы. Затем, в то время как Бейль ушел на разведку, Барба сменила ей постельное белье и сорочку, и Марианна при этом инстинктивно положила руку на кожаное саше, которое всегда носила на шее и которое содержало бриллиантовую слезу, словно желая убедиться, что она на месте.
Этот жест не ускользнул от Барбы. Она метнула на молодую женщину суровый взгляд и горько улыбнулась.
— Я не претендую на добродетельность, но считаю себя честной! Да, я подхватила несколько безделушек во время пожара, так чего им пропадать зря. А ваши мощи я и не думала трогать.
Марианна поняла, что Барба не заглядывала в мешочек, что делало ей честь, приняв его, очевидно, за одну из тех ладанок, в которых набожные души любят носить святую землю или какую-нибудь другую реликвию. И потому она была сильно уязвлена.
— Не обижайтесь, прошу вас, — ласково сказала ей Марианна. — За эти три дня столько со мной всякого произошло. Я забыла о нем и просто удостоверилась, что он не пропал…
Восстановив мир, она отдалась отдыху. Сон был еще главным, в чем она нуждалась, и она быстро уснула, тогда как Барба отправилась навести порядок в доме и попытаться найти общий язык со слугой Бейля.
Когда к концу дня вернулся аудитор, он принес целый ворох новостей. И прежде всего самую важную: император около четырех часов вернулся в Кремль после того, как сам посмотрел, во что превратился город. По мере того как он проезжал по опустошенным улицам, где от домов остались только почерневшие и еще дымящиеся развалины, настроение его омрачалось. Но когда он достиг кварталов, которые еще могли быть сохранены, его плохое настроение сменилось гневом при виде домов, разграбляемых пьяными солдатами и местным жульем.
Строгие приказы вперемежку с проклятиями посыпались как из рога изобилия.
— Момент был неподходящий, чтобы попробовать узнать у его величества о его намерениях относительно некой мятежной княгини, — заключил Бейль. — К тому же главный интендант Дюма, которого я встретил, посоветовал мне оставаться дома, пока он не пришлет за мной, завтра или позже. Похоже, что у нас будет много дел по сбору оставшегося в городе провианта, а при необходимости и доставке его извне.
Но продовольственные запасы армии и города не особенно волновали Марианну. Прежде всего она хотела узнать, что сталось с Жоливалем и Гракхом, и поскорее встретиться с ними. Несмотря на дружеское участие Бейля, она чувствовала себя без них потерянной, и ее не покидало ощущение, что все пойдет прахом, если они не сойдутся втроем. Ведь они уже так давно вместе пылили по дорогам мира, что невозможно представить возвращение во Францию без них. Все это она откровенно выложила своему псевдомужу, который старался усмирить ее нетерпение.
— Я понимаю, что вы испытываете. По правде говоря, — доверительно сказал он, — когда я встретил вас на бульваре, я безуспешно искал одну старую приятельницу, француженку, вышедшую замуж за русского, баронессу Баркову, к которой я очень давно привязан.
Похоже, что она исчезла, и я не успокоюсь, пока не найду ее. Однако я знаю, что только чудо может мне помочь, если все не станет на свои места. Вы не представляете, какой беспорядок творится в городе… или в том, что от него осталось. Нельзя сразу слишком много требовать…
— Вы хотите сказать, что нам повезло выбраться живыми из одной из самых великих катастроф всех времен?
— Примерно так! Наберемся терпения. Подождем возвращения тех, что вынуждены были бежать. Только тогда мы можем надеяться разыскать наших друзей.
Марианна была слишком женщиной, чтобы не задать вопрос, казавшийся ей вполне естественным.
— Эта мадам Баркова… вы любите ее?
Он грустно улыбнулся и, словно желая что-то отогнать от себя, провел по лбу рукой, белой и тщательно ухоженной.
— Я любил ее! — сказал он наконец. — До такой степени, что и сейчас что-то еще осталось. В то время ее звали Мелани Гильбер. Она была… очаровательна! Теперь она замужем, а я… я нашел другие увлечения. Но связывающие нас узы нежности от этого не ослабели, и я очень волнуюсь из-за нее. Она такая хрупкая, такая беззащитная!
У него был такой несчастный вид, что Марианна непроизвольно протянула ему руку. Этот еще позавчера незнакомый ей человек теперь вызывал у нее такую горячую симпатию, что она смело могла назвать ее дружбой.
— Вы найдете ее… и снова увидите ту, кого вы любите теперь! Как зовут ее?
— Анжелика! Анжелика Берейтер… Она актриса.
— Она должна быть очень красивой! Вы расскажете мне о ней, и время для вас пройдет быстрей. Вчера вы сказали, что хотели бы быть в числе моих друзей.
Если вы не передумали, сегодня мы скрепим нашу дружбу… настоящую дружбу, какую вы могли бы поддерживать с мужчиной?..
Бейль рассмеялся.
— Не слишком ли вы красивы для этого? А я ведь только мужчина, сударыня…
— Но не для меня, раз вы любите другую. И мое сердце тоже занято. Вы будете моим братом… а зовут меня Марианна! Как хорошо, когда муж знает имя своей жены!
Вместо ответа он поочередно поцеловал протянутые ему руки, затем, может быть, чтобы скрыть волнение, которое не хотел показать, он быстро вышел из комнаты, заявив, что идет прислать Барбу.
Отдых, на который Бейлю позволил надеяться главный интендант, ограничился одной ночью. Уже на рассвете следующего дня дверь дома затряслась под ударами вестового, сообщившего, что аудитора вызывают в интендантство. Император требует, чтобы, не теряя больше ни минуты, в Москве была восстановлена нормальная жизнь.
— Приказы идут во всех направлениях, — сказал посланец. — Для вас работы много.
Ее оказалось действительно много, ибо Бейль вернулся только вечером, усталый.
— Я не знаю, кто та скотина, что смеет утверждать, будто разрушение этого святого города устроил император, — сообщил он Марианне. — Он невероятно активен. Сегодня с утра он трижды объехал верхом руины, и приказы сыпались, как град в апреле. Надо привести Кремль и монастыри в окрестностях в боевое состояние.
Приказано также укрепить почтовые станции и организовать регулярную эстафетную связь с Францией. В Польшу ушел приказ герцогу Бассано и генералу Конопке организовать шеститысячный корпус улан — этих польских казаков, как говорит его величество, — и срочно прислать его сюда, ибо у нас, кажется, с личным составом совсем швах. Приказано рассредоточить войска для охраны дороги в Париж…
— Но ведь это все не касается вас лично. Я думала, что вы будете заниматься продовольствием.
— Правильно! Надо послать людей в окрестности, чтобы собрать эту капусту в полях и все еще годные .овощи, свезти сено, отыскать овес для лошадей, выкопать картофель, привести в порядок единственную уцелевшую мельницу, заготовить масло и сухари, попытаться найти муку, ставшую редкостью… не знаю, что еще!