— Знал бы прикуп, не работал бы, а в Сочи отдыхал! — бросил с улыбкой Савелий. — Вернусь из этой передряги — женюсь! — усмехнулся Савелий и серьезно добавил: — Если возьмут! В этот момент с вертолета прозвучала длинная очередь и прямо перед носом их грузовика веером рассыпались фонтанчики песка.
— И если «женилку» не сломают! Вишь, предупреждают! — Капитан резко надавил на газ.
— Может, живыми взять хотят, а, капитан?
— Во всяком случае, пусть попробуют!
— Ну-ну, пусть попробуют — спокойно согласился Савелий и положил автомат на пол кабины.
А в этот момент Пятый докладывал Четвертому:
— Четвертый! Четвертый? Здесь Пятый?
— Говорите, Пятый! Здесь Четвертый.
— Мы вышли на них, они под нами! На грузовике!
— Можете рассмотреть, сколько их? — перебил Четвертый.
— Минуту, — Пятый был в явном недоумении, но повернулся к летчику:
— Пройди чуть впереди кабины: нужно получше рассмотреть их.
Вертолет резко пошел на вираж и вскоре попробовал зависнуть перед кабиной грузовика.
— Они что, расстрелять нас хотят? — нахмурился Савелий.
— Вряд ли, — задумчиво отозвался капитан и резко затормозил; вертолет оказался далеко впереди, но вскоре повторил свой маневр.
— Что-то здесь не так. Стоп! Сдается мне, что я все понял! Они хотят проверить, есть ли с нами американец! Видишь, как Пятый вглядывается? Поможем ему, братишка? — рассмеялся капитан и тут же выглянул в окно.
Его примеру последовал и Савелий. Они приветливо помахали Пятому. А он в свою очередь указал им пальцем вниз, предлагая остановиться, на что Савелий показал ему понятный на всех языках мира очень выразительный жест рукой.
— Дерьмо! — сплюнул с досады Пятый, забыв, что держит перед собой рацию.
— Не понял, Пятый? — раздался недовольный голос Четвертого. — Кто дерьмо?
— Это я Тридцатому! Извините, Четвертый! Их двое! Остановиться не хотят, а до трассы — километров сто, сто двадцать. Может, их ракетами?
— Я сказал: Тридцатый мне нужен живым! — неожиданно взорвался Четвертый.
Он очень надеялся, что злополучный американец находится с беглецами, но его там не оказалось. Где же он? Не мог же он испариться?
С резким воем проносились над машиной вертолеты. Ими управляли довольно опытные пилоты. Об этом можно было судить по тому, как они выполняли боевые заходы. Один даже устроил своеобразную дуэль, решив, видимо, проверить, у кого крепче нервы Он сделал круг, зашел спереди и пошел на боевой заход прямо нос в нос с машиной. Но в самый последний момент не выдержали нервы у пилотам он резко потянул руль на себя и прибавил газу. Огромная рукотворная птица подчинилась и взмыла ввысь.
Перекрывая шум моторов, Савелий крикнул капитану:
— Пошел я, Андрюша! — он приоткрыл дверь машины.
— Автомат возьми! — крикнул вдогонку капитан.
— Нет, Андрюша, у нас только два комплекта на ствол, а впереди — неизвестно что. — Он дружески похлопал его по плечу. — Я их так подожду, — подмигнул Савелий, встал на подножку, развязал тесемки клапана окошка в брезенте и перебрался внутрь кузова.
Машина шла под уклон, и пыль клубилась за ней столбом. Брезентовый тент бился на ветру, словно парус, и поднимал пыль внутри кузова.
Пятый выглянул из кабины пилотов и оглядел боевиков, после чего указал на Семнадцатого:
— Семнадцатый — на оброс! — крикнул он и вернулся к пилотам.
Семнадцатый откинул дверь салона вертолета, встал на край и приготовился к прыжку, дожидаясь, пока грузовик окажется под вертолетом. Неожиданно его кто-то втащил в салон. Он повернутся и увидел перед собой Седьмого, закидывающего за спину пистолет-пулемет.
— Я пойду! — прокричал он на ухо Семнадцатому.
— Пятый приказал мне, — пытался возражать тот, но Седьмой толкнул его в грудь, и Семнадцатый плюхнулся на откидное сиденье.
— Сиди и смотри, как я этих Рэксов щелкать буду! Или ты хочешь отблагодарить этого сопливого щенка за то, что он спас твой калган от бутылки? — Он громко расхохотался и высунулся из салона.
— Мразь! — сквозь зубы процедил Семнадцатый и сжал челюсти.
Капитан внимательно следил в зеркало за вертолетами, чтобы не дать им возможности спокойно зависнуть над машиной.
Савелий подошел к заднему борту и выглянул вверх, чтобы увидеть, где находятся вертолеты: двое кружили поодаль, а третий явно старался настигнуть их и зависнуть над ними. Это ему почти удалось, и Седьмой уже хотел прыгнуть вниз на хлопающий тент, но капитан резко затормозился вертолет снова оказался впереди — ему, вновь пришлось уходить на следующий круг.
Пятый, поняв, что так просто зависнуть над машиной не удастся, решил пойти на уловку:
— Ястреб-три! Ястребки! Вас вызывает Пятый!
— Ястреб-три на связи, Пятый! — отозвался вертолет.
— Слушай меня внимательно: следи за мной, и когда я зайду на грузовик сзади, постарайся отвлечь его спереди! Как понял?
— Ястребки понял вас хорошо: когда вы зайдете сзади на грузовик, отвлечь их спереди!
— Выполняйте, Ястребки!
— Слушаю, Пятый!
Вертолеты четко разлетелись в стороны, а потом начали заходить с рознью сторон на грузовик.
Воронов так увлекся первым вертолетом, что упустил вертолет Пятого. Тому удалось зависнуть над грузовиком, и Седьмой спрыгнул на брезентовый тент.
Когда сверху что-то громко хлопнуло, Савелий взглянул наверх и увидел провисший брезенте кто-то успел все-таки запрыгнуть. Он начал толкать снизу, пытаясь сбросить непрошеного гостя с машины, но тот вспорол ножом брезент и успел спрыгнуть к Савелию.
Это был Седьмой.
Увидев, что его приятель благополучно «приземлился» в кузов. Восьмой радостно прокричал в открытый иллюминатор, словно тот мог его услышать в реве машин:
— Сделай его, братан! — он отложил пулемет в сторону и вошел в пилотскую кабину. — Сделай еще круг, посмотрим, как Седьмой захватит этих спецнаэовцев. Спрыгнув в кузов. Седьмой зло усмехнулся:
— Ну что, Рэксик, сейчас я тебя поимею: Шестого рядом нет, и нам никто не помешает.
— Ты прав, Седьмой, никто нам не помешает, — Савелий тяжело вздохнул, словно жалел своего противника.
Седьмой вызвался первым встретиться с этим строптивым парнем, хотя и не испытывал к нему ос бой вражды. Единственное, чего он хотел, чтобы Тридцатый признал себя побежденным, а он, доставив его на базу, восстановил бы свой авторитет среди боевиков.
Достаточно опытный в рукопашных схватках, он еще в Комнате отдыха почувствовал, что перед ним достойный противник и справится с ним будет не так просто, как могло показаться раньше. Однако он надеялся на благоразумие Тридцатого — как-никак, а разница килограммов в двадцать в их весе чего-то стоит, да и наглости ему не занимать.