Так и упал на спину Четвертый, продолжая умолять, но вскоре ему стало так легко, что лицо осветила улыбка, и душа, покинув грешное тело, вернулась наконец в далекий Космос, чтобы обрести вечный покой.
Савелий поднял свою окровавленную руку, взглянул на нее, разжал — и что-то упало на кафельный пол. А он вытащил из плеча нож, зажал рукой рану, наклонился над трупом Четвертого и сорвал с его шеи ЗНАК-СЫН:
— Ты носитель Зла, а не Знака-Сына! Ты не достоин этого Знака! — Савелий вздохнул, затем наклонился над его телом и поводил над его страшной раной золотым Знаком. Прямо на глазах рана постепенно затянулась, и вскоре не осталось и следа. И только кровь на теле да на полу говорили о том, что страшная трагедия произошла на самом деле.
Савелий радостно улыбнулся, ощутив, как ЗнакСын выпустил из себя холод и стал излучать тепло. Он поднял его и провел несколько раз у своего плеча: боль мгновенно исчезла, а рана затянулась. Еще раз взглянув на труп Четвертого, Савелий вдруг залез в его карман и вытащил довольно увесистое портмоне. Он открыл и удовлетворенно причмокнул: оно было набито сотенными купюрами.
— Пригодится! — сказал он и сунул в карман.
Потом подошел к неподвижно лежащему капитану, склонился над ним:
— Андрюша! — тихо позвал он, но Воронов не откликнулся. — Андрюша, очнись, — Савелий приподнял голову, но и в этот раз тот не пришел в себя.
Тогда Савелий провел Знаком-Сыном над раной капитана трижды крест-накрест, понимая, что делает это только из желания услышать его, а не спасти: он был уверен, что Воронов нормально себя чувствует и вскоре у него все заживет.
Дело в том, что использовать энергию Знака-Сына позволительно только в том случае, когда доброму человеку грозит смертельная опасность, иначе ЗнакСын может оказать такое действие, что организм не сможет в будущем самостоятельно бороться со своими недугами, а будет ждать воздействия Знака-Сына. Капитан приоткрыл глаза:
— Братишка, живой!? — радостно прошептал он.
— Живой, Андрюша, живой! — Он обнял его, затем сунул руку в карман и вытащил дискету. — Вот, возьми, братишка, и передай, куда следует. В это время с улицы донеслось кваканье сирены.
— Четвертый? — тихо спросил капитан.
— С Четвертым все кончено! — Савелий встал на ноги. — Спешить мне нужно, — он выразительно кивнул в строну входа.
— Это не менты, братишка, — тяжело дыша, сказал капитан. — Комитетчики! Это я вызвал, сержант. Останься!
— Нет, Андрюша, рано! — он улыбнулся. — Ты не забыл, что мы кое-что Майклу обещали!? Кроме того, должок один остался.
— Что ж, тебе виднее, Рэкс! — Капитан тяжело вздохнул.
— Выздоравливай, капитан! — Савелий наклонился и поцеловал его в щеку. — До встречи! — затем по вернутся и побежал в сторону лестницы, где открыл окно и выскочил в траву.
— Прошу тебя, Савушка, выживи! — прошептал Воронов и снова потерял сознание.
В вестибюль вбежали полковник Богомолов, генерал Говоров и двое сотрудников госбезопасности. Они держали наготове свое оружие.
— Опоздали! — поморщился полковник, осмотрев «поле боя». — Смотрите, товарищ генерал, капитан Воронов! Значит, это он расправился с ними?
— Как и с тем, что на улице? — ухмыльнулся генерал, склонился над Вороновым и пощупал его пульс. Затем осмотрел окровавленную повязку на груди. — Нет, я уверен, что это был не он! — задумчиво резюмировал он, потом приказал одному из сотрудников: — Его быстро в палату и доставить сюда врача! Хоть из-под земли!
— Так я ж с вами, товарищ генерал! — смущенно проговорил второй сотрудник и склонился над раненым, открывая свой саквояж.
А Говоров подошел к лежащему на спине Четвертому:
— Ничего не понимаю! — растерянно произнес он. — Подойдите сюда, пожалуйста, товарищ полковник!
Когда Богомолов подошел и взглянул на Четвертого, он даже присвистнул от удивления:
— Не понимаю, как это могло произойти? — Он повернулся к доктору:
— Доктор, когда закончите с Вороновым, подойдите сюда!
— Я, в общем, уже закончил, — он повернулся к сотруднику и попросил: — Пожалуйста, возьмите моего водителя и вместе с ним отвезите раненого в палату, где лежат тяжело больные. Позднее я подойду и сделаю ему новую перевязку. Слушаю вас, товарищ полковник, — подойдя сказал он.
Богомолов без слов кивнул на лежащий труп Четвертого. Доктор озабоченно склонился над ним и удивленно покачал головой.
— Странно, — прошептал он, внимательно ощупывая его живот, грудь. Потом встал, смущенно посмотрел на полковника. — Если бы кто сказал, не поверил бы.
— Поясните, доктор! — нахмурился полковник.
— Результаты внешнего осмотра говорят о том, что этот мужчина несколько минут тому назад перенес удар в районе живота. Вот, смотрите! — Он снова наклонился и указал на место разрыва рубашки, окровавленные края, на кровь вокруг трупа, потом на лицо, искаженное то ли гримасой боли, то ли радости. — Однако наружный осмотр тела ничего не дал, и сделать заключение о том, отчего умер этот человек, можно будет только после его вскрытия.
Полковник внимательно слушал и с удивлением качал головой, а старый генерал вдруг стал осматриваться по сторонам, словно что-то искал. Вдруг метрах в двух от места, где лежал труп Четвертого, он заметил какой-то кровавый комочек и с волнением воскликнул:
— Доктор, что это?!
— Минуту. — Доктор подошел, наклонился, затем вытащил из своего саквояжа пинцет и полиэтилена вый пакет. — Это невероятно! — побледнев, прошептал он и, подняв комочек, опустил его в пакет.
— Что с вами, доктор? — воскликнул полковник. — Что это?
— Это… это — человеческое сердце! — заплетающимся голосом произнес тот.
— Вы уверены? — воскликнул генерал. — Хотя, простите.
— Ничего, товарищ генерал. Это сердце несколько минут назад вовсю работало и было очень здоровым сердцем. Оно даже остыть не успело. Оно сильно повреждено, словно его сдавливали, и оно вырвано, а не вырезано.
— Какой-то «кошмар с улицы Вязов» получается! — недоверчиво покачал головой Богомолов.
— Причем вполне объяснимый, — спокойно заметил старый генерал. — Когда я увидел труп этого мужчины рассмотрел характер повреждений его рубашки и кровь вокруг, то сразу же стал осматриваться как вы помните.
— Да, я обратил на ото внимание! — согласился полковник. — Но…
— Дело в том, что я предвидел, что увижу нечто подобное!
— При всем моем к вам уважении, товарищ генерал, вы здесь, похоже, несколько преувеличиваете свои возможности. Или лавры Шерлока Холмса не дают покоя? — скептически улыбнулся он.
— Попробую, товарищ полковник, снять ваш скепсис! — уверенно заявил тот, не обращая внимания на ехидный тон. — Я знал только одного человека, способного совершить такой удар, — старый генерал принял боевую стойку и медленно повторил удар, который сделал Савелий, пробив живот Четвертому. — Таким ударом он пробивал живот человека в прошлом и вырывал у него внутренности.