Надежда не дослушав приветливую девушку до конца, вскрикнула:

— Ох, извините, я там сумочку забыла! — и кинулась обратно в монастырь.

Алка неслась следом, а девушка удивленно щурила глаза: сумка болталась у Надежды на плече. На бегу Надежда, насколько хватало дыхания, критически высказывалась об Алкиных умственных способностях, на что та обиженно пыхтела.

Самое ужасное, что в лабиринте монастырских коридоров они очень долго не могли найти нужную келью. Наконец они увидели дверь, запертую на засов с торчащим железным прутом. Надежда торопливо выдернула прут и распахнула дверь.

Несчастный профессор сидел посредине кельи на деревянной колоде. На распахнувшую дверь Надежду он посмотрел с обиженным недоумением хорошего мальчика, наказанного за чужие шалости. Не дав ему раскрыть рта, Надежда выпалила:

— Простите, господин профессор! Моя подруга ошиблась, она приняла вас за своего бывшего возлюбленного! — И, не дожидаясь ответа, вылетела из кельи и бросилась прочь из монастыря., — Надежда, ты рехнулась, что ли? Какой еще бывший возлюбленный? Ты в какое положение меня перед человеком поставила? — кричала Алка на бегу. — Он же подумает, что я ненормальная!

— А когда ты его запирала, он что, подумал, что ты нормальная? — не выдержала Надежда. — Все, хватит самодеятельности.

Едем в замок, автобус через два часа, времени только-только в обрез вещи собрать.

— А мы не зайдем поесть перед дорогой?

— Никаких кофе и никаких гамбургеров. Покупаем в магазине диетические продукты — творог обезжиренный, ряженку — и перекусим в номере.

— Еще я буду творог есть, тем более обезжиренный!

— Попробуй только не есть, я тебя тогда вообще на хлеб и воду посажу!

Алка поняла, что Надежда не уступит, и с грустью подчинилась.

* * *

Автобус притормозил у развилки. Дамы выбрались, доброжелательный попутчик помог им вытащить багаж, усмехнулся при виде клетки с попугаем и махнул рукой:

— Ыысу — туда! — И они остались одни.

Пройдя минут пятнадцать в указанном направлении, они действительно увидели аккуратные домики маленькой эстонской деревни, а вдалеке над деревьями — силуэт средневековой башни.

— Куда же нам на ночь глядя? — простонала Алка. — И есть как хочется!

— С тобой, Алка, труднее, чем с ребенком маленьким, — Надежда огляделась по сторонам, — а вон в том доме, хоть я по-эстонски читать не умею, но на чашку настоящего чаю готова поспорить, что там что-то вроде столовой.

Они вошли в предполагаемую столовую и не очень ошиблись. Внутри было тепло, довольно уютно и если не слишком светло, то только в целях создания более интимной обстановки. За стойкой распоряжался высокий полный блондин средних лет с пышными светлыми усами, в зальчике сидело человек шесть-семь высоких блондинов разного возраста и комплекции, но все они были с усами.

Блондины неторопливо потягивали пиво и еще более неторопливо беседовали.

Надежда обессиленно уронила тяжеленную сумку возле ближайшего столика.

Никто на вновь прибывших не обращал внимания. Тогда представительскую функцию взял в свои лапы Кеша. Он очухался, когда его поставили на твердое покрытие стола и заорал на весь зал:

— Helfen sie mir, bitte!

Весь зал необыкновенно оживился.

Мужчины галантно привстали, приветствуя дам стуком кружек, хозяин вылетел из-за стойки и бросился к гостям, любезно восклицая:

— Inshuldigen sie mir! Sprechen sie deutsch?!

— Nicht sprechen, — мрачно ответила ему Надежда. — Это только попугай у нас такой долиглот, а мы все больше по-русски. Тогда на нас ваше гостеприимство не распространяется? Так, может, вы хоть попугаю что-нибудь поесть организуете?

— О, что вы. Дамы, я постараюсь сделать для вас все, что могу. Я только услышал… такая хорошая немецкая речь… — Он покосился на попугая. — О, какая умная птица!

Кешин ум не пропал даром — на столе появились настоящий горячий кофе, ветчина, толстые ломти хлеба с маслом. Хозяин не очень задерживался у стола, и, пока Алка уплетала ветчину, Надежда, чтобы втянуть хозяина в разговор, указала на развешанные по стенам шкуры:

— Это у вас кто — волки или медведи?

Хозяин приосанился и ответил с гордостью:

— Эт-та тикий капан!

— Дикий кабан! — пояснила Алка с набитым ртом. — А у вас их здесь много?

— Раньше пыло мнока. Теперь меньше, — лаконично ответил словоохотливый хозяин.

Не надеясь больше на естественное развитие беседы, Надежда ринулась напролом:

— Мы археологи из Петербурга, приехали сюда осмотреть ваш замок, он представляет собой уникальный исторический памятник. Но вот припозднились и не знаем, где нам остановиться. И еще хотелось бы с кем-нибудь поговорить, кто знает план замка, где хорошо сохранились помещения, а где ходить опасно, ну, вы понимаете.

— Та, та, та, — закивал эстонец, — я панима-аю… Это очень стра-анно.

— Что странно?

— Та так… одни археологи из Петербурга, другие археологи из Петербурга…

— Что, здесь уже до нас кто-то был?

— Та, та, очень-очень нечестный люди… Но вы, я вижу, не такой… А переночевать… Я подумать. Только вам надо знать: сейчас очень нехороший время. Сейчас как это… полный луна…

— Полнолуние? Ну и что тут такого?

— Отчень, отчень нехорошо. Бледный Эрик ходить в полный луна… Долго, долго не ходить, а сейчас опять ходить, отчень много народу его видят.

— Бледный Эрик? — ахнула Алка. — Кто такой бледный Эрик и почему он вообще бледный?

— Бледный, потому что ходить только по ночам, когда полный луна, и потому, что весь кровь из него выпит. Это была отчень, отчень старая и страшная история. Здесь в этот замок был хозяин барон Эрик. Он тогда еще не был такой бледный, он имел отчень здоровый цвет лица.

Но он был отчень — как это? — жестокий, суровый. И он имел такой человек… подручный, помощник для всяких плохих дел. Тот человек был отчень большой, высокий, сильный, но отчень глупый, делал только, что барон ему сказать. Барон сказать кого-то убить — тот убьет, барон сказать кого-то мучить — тот будет мучить. Его все так и называли — «Баронский Пес». Барон Эрик любил, что это Пес такой свирепый, что все его отчень боятся, и он его кормил сырое мясо и даже поил свежей кровью, чтобы он был совсем свирепый. И тот часто ел сырое мясо вместе с собаками, и он с собаками… как это… был друзья.

И вот у собак есть одна маленькая собачка, совсем молодая… щенок, и этот Баронский Пес отчень с этой собачкой Дружил, носил ее на руках и кормил. Она ему отчень нравилась, что она такая маленькая. Но барон Эрик это увидел и был недовольный. Он хотел, чтобы Баронский Пес был совсем свирепый, и он приказал: