– Для этого хватило бы и половины из нас! – Джексон не переменил своего мнения и настойчиво лез в бутылку.
– В горах очень многое определяет занятая позиция. – Джейк поглядел на Джексона, и тот, вынужденно согласившись, отвел взгляд. – Уверенности в том, что нам удастся застигнуть русских на равнине, нет. – Сам-то Дэвис как раз был в этом уверен, но неожиданностей не исключал.
– Хотя надо признать, и позиция ничто в сравнении с опытом! – Дэвис решил малость подбодрить своих парней. Услышавший это Джексон начал корчить недовольные рожи, но Джейк словно и не замечал этого. Его волновало совершенно другое. А именно отсутствие авиационной поддержки.
Почва под ногами начала постепенно выравниваться, становясь действительно почвой, а не жалкими вкраплениями песка в беспорядочном смешении камней, валунов и перемежающихся скалами гранитных плит.
Неожиданно в лицо пахнуло запахом свежей смолы, и вскоре сквозь сиреневую дымку по-прежнему густого тумана прорезался конус приземистой ели. Разведчики вышли на опушку хвойного леса.
– Чи, – сделав несколько быстрых шагов вперед, Маркитанов догнал шедшего впереди радиста и знаками подал команду: «сократить дистанцию».
«Понял» – Шальнев тут же прибавил скорости, спеша передать приказание дальше, а Дмитрий повернулся в тыл и отдал топавшему за спиной Кирову точно такое же указание «сократить дистанцию» – спецназовцы углублялись в лес, и следовало сделать двигавшуюся людскую цепь более компактной. Теперь, когда непривычная для прапорщика открытая местность осталась позади, он незаметно от других перевел дух. Едва ли бы Маркитанов сознался кому-либо, но чувствовал он себя среди открытых скал словно голым, незащищенным. Другое дело давно ставший привычным лес. И пусть он являлся полной противоположностью чеченскому, это не играло никакой роли. Душа воспринимала его почти родным, грудь с удовольствием вдыхала влажный, смолистый аромат хвои. Невольно подумалось про грибы, но Дмитрий нашел в себе силы не отвлекаться, разве что раза два-три всмотрелся под опускающиеся к земле хвойные лапы – грибов под ними не было. Не попадались грибы и в промежутках между деревьями…
Каждые полчаса от «Центра» поступали новые сведения о продвижении преследуемого объекта. Не сбавляя скорости, разведчики продолжали двигаться дальше и дальше. Если бы в этот момент взять и прочертить на карте две линии, означавшие маршрут движения преследователей и преследуемых, то становилось ясно – они постепенно сближались. Расстояние сокращалось, но медленно.
– Быстрее! – приказал Маркитанов, рассчитывая догнать противника в ближайшие два часа. Группа, повинуясь его приказу, прибавила шаг, но прапорщику все равно казалось, что двигаются они недостаточно быстро. Когда же он взглянул на координаты из следующей радиограммы, то понял, что у него появился шанс сделать это гораздо быстрее – за последние полчаса противник не прошел и четверти километра, тем самым практически оставаясь на месте. Что это означало, Дмитрий в точности не знал, но предположил два варианта. Первый – чехи решили отдохнуть, и второй – преследуемые каким-то образом догадались о присутствии за спиной разведчиков и собрались устроить на спецназовцев засаду. Третий – о труднопреодолимом для моджахедов препятствии – Маркитанов отмел сразу: судя по карте, местность впереди была относительно ровная, оврагов и речек не наблюдалось, к тому же сложно было предположить, что чехи не знали местности. Из всего разнообразия выбора Дмитрий предпочел бы вариант первый, но и от второго не спешил открещиваться – знание о месте подготавливаемой засады давало в его руки такие козыри, что ими было грех не воспользоваться.
«Ек макарек!» – прапорщик едва не присел от неожиданности. Замедлил шаг, останавливаясь, потянул носом: со стороны предполагаемого места нахождения противника потянуло дымом костров.
«У, суки», – Маркитанов начал невольно склоняться к варианту расставленной ловушки.
– Чи, – останавливая группу, прапорщик в который раз окликнул идущего впереди радиста и, когда тот повернулся, начал отдавать приказания: «На месте», «старшего головного разведдозора ко мне».
Команды были отданы. Шальнев понимающе кивнул и передал их по цепочке дальше.
– Командир! – сержант Абакумов, как всегда, выплыл из дымки негустого тумана подобно бесшумному призраку.
– Валера, запах чуешь? – спросил Маркитанов, и сержант в знак согласия кивнул, после чего прапорщик еще раз взглянул на экран джипиэса и следом – на карту. – Так вот, чехи находятся приблизительно в трехстах метрах от нас. Сейчас возвращаешься к своей тройке и, забрав правее, обходишь боевиков с юга. Двигаешься предельно осторожно. Возможно, это засада. Как только обнаружишь противника, занимаешь удобную позицию и ждешь. Мы выжидаем двадцать минут и, всей группой смещаясь немного правее, двигаемся вслед за вами, но не обходим противника, а наступаем с запада.
– А мы что? – не удержался и перебил командира Абакумов.
Дмитрий недовольно зыркнул в сторону сержанта и продолжил так, словно никакого вопроса задано не было.
– При удачном стечении обстоятельств рассредоточиваемся и по моему сигналу атакуем, вы поддерживаете. Рюкзаки снять, оставить здесь, патроны забрать полностью. Все ясно?
– Вполне, – Абакумов достал и повертел в руках компас. Потом взглянул на часы, словно начиная отмерять время, и прокрутил в голове предстоящий маршрут – ничего сложного, местность предполагалась довольно ровной. – Я пошел?
– Давай! – Маркитанов одобрительно шлепнул его по плечу. Вышло излишне громко, сержант поморщился, но смолчал. Снова взглянул на часы и, ступая легким, плывущим шагом, растворился в ветвях елей, покрытых сизым налетом опускающегося тумана. Оставшиеся на месте разведчики замерли в ожидании. Когда же отмерянное прапорщиком время истекло, он поднялся с положенного на землю рюкзака, сунул в мародерник запасные пачки патронов и зашагал к голове группы. При существующей опасности нарваться на засаду Маркитанов намеревался идти среди первых, и не потому, что предпочитал ответственности гибель, а потому, что считал способным ее избежать. Избежать и спасти других.Его худшие опасения оказались напрасны. Банда, в полном сборе рассевшись вокруг костров на краю поляны, шумно предавалась отдыху. Находившееся неподалеку охранение, состоявшее из двух бородатых борцов за веру, вместо того чтобы вести наблюдение за прилегающей местностью, повернувшись лицом к пирующим, вслушивалось в рассказываемую кем-то историю. Спокойная тишина этих мест расхолаживала. Не в первый раз оказавшись на территории сопредельного государства, моджахеды привычно уверовали в абсолютную безопасность.
Дмитрий приподнял руку. Группа остановилась. Следующее движение рук – и разведчики начали расползаться по сторонам, вытягиваясь в вогнутую вовнутрь дугу. Время пошло на секунды. Дождавшись, когда вокруг прекратится всякое движение, Маркитанов выцелил боевика, сидевшего в самой гуще своих собратьев, и нажал спусковой крючок. Автомат грохнул выстрелом, его звук подхватили собратья, что находились в руках других спецназовцев. Загромыхали пулеметы, одна за другой заговорили снайперские винтовки. Недружно затрещали в ответ выстрелы. Оставшиеся в живых боевики ломанулись в росший по краю поляны кустарник и, попадав на землю, начали отстреливаться из-за этого призрачного укрытия. Некоторые побежали дальше, но попали под огонь головного разведдозора. Ухнул гранатомет. Отброшенный в сторону тубус за звуками выстрела неслышно покатился по каменистой почве. Новый «ух», и черный разрыв вспух в том месте, откуда только что строчил пулемет.