— А нельзя ли ускорить процесс?
— Можно, наверно… — и чиновник тонко улыбнулся.
Дальше последовала позиционная борьба — оба прекрасно поняли друг друга и обменялись тонко завуалированными угрозами.
Полинка и Жанна меж тем маялись в думском коридоре.
Открылась дверь, вышла Татьяна. С вопросом «Ну?!» подружки кинулись к ней.
— Козел! — с чувством ответила она. И пошла прочь.
— Я говорила — ему нужно в лапу дать. А она — за идею, за идею! — невзиная на шмыгающих взад-вперед чиновниц, выпалила Полинка и побежала догонять подружку.
Жанна нехорошо посмотрела на кабинетную дверь. Но сдержала эмоции и поспешила вслед за Полинкой.
Единственным местом, где можно успокоить расходившиеся нервы, понятно, была «Академия».
— Пресса! Я немедленно дам кому-нибудь интервью! — восклицала Татьяна, сидя за столиком. — Я расскажу людям, за каких козлов они голосуют!
— Да погоди ты! Мы уже однажды преследовали сорок восемь женихов, и что получилось? — напомнила Жанна. — Давай сперва вместе сходим и посмотрим, что там за шахматисты такие. Может, одни полоумные пенсионеры.
— Нет, там и нормальные мужики есть.
— Жанка права. Ты у нас мыслишь глобально, для тебя важно, чтобы женихов была куча. Ты как увидишь кучу, так у тебя от восторга соображение пропадает. А мы посмотрим индивидуально, — сказала Полинка. — Все. Расплачиваемся и уходим.
Малость перебрав в «Академии», Татьяна утверждала, что после разговора с чиновником просто не может идти домой — там она из-за какой-нибудь ерунды насмерть разругается со своим семейством. Поэтому ее тоже взяли в парк к бассейну.
Был поздний вечер. По краям сухого бассейна сидели шахматисты и, ни на что не обращая внимания, играли.
Татьяна, Жанна и Полинка подошли поближе.
— Ну прямо ангелы! Не пьют, не курят, налево не бегают, сидят тихонечко, никого не трогают! — прошептала Татьяна. — Это же идеальные мужья!
— Если удастся их отцепить от бассейна, — шепотом же отвечала Полинка.
По аллее прибежала маленькая девочка и устремилась к одному из шахматистов.
— Папа, мама сказала — если сию минуту не придешь домой, она собирает твои вещи в чемодан и выставляет на лестницу!
Папочка не слышал — он задумался над следующим ходом. Нависшие над игроками болельщики тихо переговаривались. Жанна, Полинка и Татьяна слышали только странные для их слуха конструкции: эф-восемь на эф-семь, е-пять на е-восемь…
Не дождавшись ответа, девочка убежала.
Шахматист занес руку над доской, болельщики окаменели. Он сделал ход — и раздался общий стон восторга.
По другой аллее приближалась пожилая женщина — как хозяйничала на кухне, так в ярости и пошла вызволять мужа, в халате и фартуке. Подойдя к соседней паре игроков, она решительно смела фигуры на асфальт.
— Валентина Петровна! — взвыл один из игроков, а другой промолчал. Вот этого другого она и тряхнула за плечо.
— На часы посмотри, убоище! Тебе лекарства пить, укол ставить! Пошли, горе мое!
И повлекла мужа домой, а его соперник остался собирать шахматы.
— Да, если кому нужны идеальные мужья — так за ними сюда, — заметила Полинка.
И тут Жанна увидела Феликса.
Он стоял у одной из пар припозднившихся игроков и что-то обсуждал.
— Погодите-ка… — и она устремилась к приятелю.
Хлопнутый по плечу Феликс обернулся.
— Привет, — сказал он.
— Привет. Ты что, тоже играешь?
— Да я тут пса выгуливаю. Пока он по кустам шастает — я за игрой смотрю.
— А что, серьезно играют? — спросила Жанна.
— А знаешь, есть на что посмотреть. Тут и кандидаты в мастера спорта попадаются, и мастера. Некоторые просто приходят потренироваться. Вот, смотри, — он показал, — очень перспективный парень. Он приходит, чтобы вон с тем дедком сразиться или с Ленечкой, есть тут такой девятиклассник Ленечка, он любого кандидата обставит.
— Ничего парень, — одобрила Жанна.
— Или вон Пичугин Сергей, местный гроссмейстер…
— Погоди. Они что — нигде не работают, а только здесь сидят и играют?
— Понятия не имею, хотя насчет Пичугина скажу, что это мужик… — начал было Феликс, и тут раздался собачий лай. — Ну, это мой воюет!
С воплем «Самурай, фу!» Феликс убежал.
Жанна быстро подошла к подружкам. На ее лице уже был видел азарт.
— Кыш отсюда! — приказала она. — Я попробую собрать информацию.
— Давай! — шепнула Татьяна. И вместе с Полинкой буквально нырнула в боскет.
Жанна вгляделась в суету за кустами.
Там Феликс по газону тащил к бассейну огромного упирающегося пса.
— Ну, вовремя успел, — сказал Феликс, подволакивая Самурая к Жанне. — Так на чем мы остановились?
— Ты про главного здешнего чемпиона рассказывал. Как его — Николаем, что ли, звали?
— Ты про кого?
Жанна показала пальцем.
— Нет, это Вадик Морозов.
Высокий и тонкий Морозов как раз встал.
Вмд у него был — как у святого с картин Эль Греко, те же аскетические черты лица и мрачно-одухотворенные глаза.
— Ничего, — одобрила Жанна. — Ему бы малость подкачаться.
— А вон тот — Сережка Пичугин. Тоже классно играет. Только Вадик — он с перспективой. Вот увидишь — он через год на чемпионате страны выступит. А Пичугин в смысле перспективы…
— Может, заранее автограф взять? — спросила Жанна. — Слушай, познакомь, а? Всяких чемпионов в зале видела, к нам даже один фигурист ходил плечо разрабатывать, а шахматиста ни одного не знаю. Только с перспективным. С Морозовым. Пичугин мне что-то не глянулся…
Да и не мог ей глянуться маленький шустренький человечек, будь он хоть трижды неженатым.
— А нам с ним по пути, — ответил Феликс. — Он через два дома от меня живет. Заодно и меня проводишь.
Татьяна с Полинкой издали видели, как уходит эта компания, причем выстроившись по росту — слева высокий Морозов, рядом — Жанна, затем Феликс, и на правом фланге — черный Самурай.
— Едем ко мне, — распорядилась Татьяна. — Я сейчас просто не могу оставаться одна. Во мне все кипит!
Полинка хотела было напомнить про мужа и дочку, но смолчала.
Это самое кипение сподвигло Татьяну ни с того ни с сего взяться разгребать кухонный стенной шкаф. Полинка была на подхвате. За этим занятием и застукал их уставший от телевизора Дима.
— Девчонки, первый час ночи!
— Я целый день верчусь, как белка в колесе, должна же я хоть ночью заняться хозяйством! — ответила Татьяна. — Тем более, что помощников нет. Твоя дорогая доченька носу не кажет. Целыми сутками где-то пропадает!