Страшный Ваня просто улегся на дно, укрывшись рогожей, так что его лицо оказалось у архаровских колен.
– Ты, талыгайко, не бойся, - сказал он. - Это пусть трущи боятся и тот ховряк, оспой покарябанный. Федя, помоги ему облачиться!
– Пошли к черту! Это вам не ярмарка с балаганами! - вдруг осознав, что тут творится, заорал Архаров.
И тогда к фуре подошел доселе незримый для мортусов Шварц.
– Не извольте беспокоиться, ваша милость, - церемонно сказал он. - Я их знаю. Коли они вашу милость признали, то гнать их не след.
– Они с ума сбрели!
– Полагаю, сии молодцы превосходно ведают, что творят. Не отказывайтесь, Николай Петрович. Они справятся.
Ваня приподнялся на локте.
– Ты, черная душа? - спросил он. - То-то голосишко ведомый… Ты-то чего за нас вступаться вздумал, батька крестный?
– Знаю, что затеяли, вот и вздумал, - отвечал Шварц. - Все должно быть по-божески.
– Да, - вдруг произнес Тимофей. - Все должно быть по-божески. Все уселись? Талыгай, держи крюк. Ну, с Богом!
Фура тронулась.
– Бредихин, далее - по диспозиции! - крикнул Архаров. - Левку придерживай! Шварц, к парадному крыльцу! Тучков, кыш на место!
– Не изволь сомневаться! - ответил Бредихин.
– Тихо! - шумнул на Архарова Тимофей. - Едем споро, словно бы за нами трущи косают… тихо, ширшата, держись…
Бредихин, Шварц, Левушка и солдаты остались в темноте. Фура, скрипя, вписалась в поворот, въехала в переулок, Тимофей ударил по коням, она пошла враскачку.
– Тут, - шепнул Тимофею Архаров.
– Ишь, ворота притворили… Демка, отворяй…
Демка соскочил, подергал створку ворот - изнутри она была заложена каким-то засовом, - нашел подходящую щель, вставил крюк, отжал створку, и во дворе что-то стукнуло.
– Держись, - сказал Тимофей, заставляя лошадей повернуть и направляя их в плохо видную дыру ворот.
Правил он хорошо - фура вкатила во двор, не задев вереи.
– Вон каретный сарай, - показал Архаров.
Демка тем временем, догадавшись, что на шум кто-то уж наверняка подошел к окнам, кинулся притворять ворота, но не слишком.
– Молчи, - шепотом велел Ваня Архарову. - По болтуну признают…
– Главное - в дом попасть, - отвечал Архаров, и уже в последний миг - тут же Тимофей в дегтярной робе, соскочив с передка, подхватил крюк и побежал к крыльцу, Демка - за иим.
Архаров, подпихнутый Ваней, приземлился на утоптанную землю, ему сунули в руки крюк, и он тоже побежал, бок о бок с Федькой.
– Дверь держи, - сказал ему Федька и вслед за Тимофеем и Демкой взбежал на крыльцо.
– Что стряслось-то? Какого хрена вернулись?! - кричал в сенях мужчина. - Илюшка!…
И крик прекратился, раздался стук падения.
Архаров ворвался в сени последним.
Тимофей, Демка и Федька, не слишком стесняясь привычными робами, лупили крюками направо и налево. Один из мародеров кинулся к двери, но Архаров встретил его привычным манером - держа крюк в левой руке, он подпустил к себе малорослого противника и благословил его обухом кулака по темечку. Это был удар из арсенала бойцов-стеношников, не для всякой драки пригодный, но тут как раз хорошо пошел.
– Дверь держи! - проорал, не оборачиваясь, Федька и исчез в каком-то коридоре. На Архарова, проскочив мимо Тимофея, вылетел расхристанный парень с ножом. Кулак против ножа - сомнительное оружие, особливо когда целят в брюхо, но Архаров, как сумел, левой рукой треснул мародера во всю дурь крюком по плечу - и, судя по крику, сломал тому ключицу.
А на крыльцо уже взбегали прятавшиеся под рогожами мортусы, без своих страшных балахонов, с крюками, что несколько озадачило Архарова - он понял, что эта шалая братия для того и смылась с бастиона, вооруженная освоенными за несколько месяцев снарядами, чтобы малость повоевать, затем и крюки прихватила, и только смущало его, что каторжники, колодники и клейменые воры вдруг принялись защищать государство и закон.
– Архаров, держись! - услышал он пронзительный голос, и тут же чуть не сел на пол - Левушка, оттолкнув его, влетел в просторные сени и с тем же воплем «Держись, Архаров!» поскакал куда-то вглубь особняка, размахивая обнаженной шпагой.
Архаров обвел взглядом поле боя - увидел лежащего мужчину, увидел парня, которого треснул крюком, увидел и того, кого благословил по темечку - тот стоял на коленях и ничего не соображал.
– Ваня! Тимофей! - позвал он.
Высокий мортус обернулся к нему и скинул с лица колпак с дырками. Это оказался Тимофей.
– Связать, что ли? - проследив архаровский взгляд, догадался он.
– Связать. Поищи, в хозяйстве дожны быть какие ни есть веревки.
Тимофей приложил руку ко рту и загукал, забулькал, загудел по-лешачьи.
– Впервой слышишь? Так налетчики перекликаются. Сейчас Демка или Сергейка прибегут. А нам бы пока дверь покрепче припереть, - сказал он. - Эй! Яман, Скес! Михей! Сюда!
– В окна уйдут, - ответил Архаров и тоже скинул колпак.
– Не-е, там наши не пустят. Ступайте, ваша милость, - вдруг почти по уставу обратился он к Архарову. - Там еще будет драка. А я дверь хоть бы сундуком задвину.
И он, поднатужившись, поволок к двери расписной сундучище пуда в четыре весом по меньшей мере.
Архаров вышел из сеней и направился туда, где шумели и ругались.
Попал он на кухню, где обнаружил, кроме мортусов, и преображенцев - Бредихина и Соловьева.
– Все по диспозиции! - доложил Бредихин. - Они к парадному крыльцу побежали, там мы их и встрели. Ты глянь, каково они тут вооружились!
У окон стояли прислоненные фузеи, были там и два карабина.
– Коли бы идти на приступ - тут бы они нас всех и положили, - отвечал Архаров. - И дали бы деру. Это - все?
Он имел в виду связанных и усаженных на пол мародеров, их было четверо.
– Нет, часть мы прямо на парадном крыльце взяли, те на улице, часть наверх подалась, во второе жилье. Как бы из окон не попрыгали. Архаров, твой дружок тоже наверх понесся. Зря ты его с собой потащил…
– Поди его удержи… Ладно. Где тут лестница? - спросил Архаров.
– Пошли, покажу, - сказал пожилой сивый мортус, у которого даже клеймо «ВОР» от времени как-то сгладилось.
Архаров подивился тому, как быстро освоились эти люди в богатом особняке. И пошел следом.
Лестница вывела из помещений для хозяйственных надобностей и для дворни в барские апартаменты второго жилья. Архаров, его проводник и последовавший за ними из любопытства Бредихин оказались в длинной темной анфиладе. Вдалеке, видать, горела одинокая свеча и бросала дорожку света по наборному паркету, эта дорожка стремилась из арки в арку и достигла наконец архаровских ног.