Вот тут она по настоящему испугалась — поняла, что так и будет. А я вздохнула с облегчением: с моей семьей, с моими близкими ничего не случится. Я была права. Им ничто не грозит. И все таки сердце сдавила тяжесть.
У меня не осталось вопросов. Как только я уйду, она умрет. Дождутся ли они, пока я отойду подальше, чтобы не услышать выстрела? В пещерах такое эхо, что придется отбежать очень далеко…
Я посмотрела на искаженное злобой и страхом лицо. Как же я ее ненавижу! Видеть не могу! Но сила моей ненависти не позволяла ей умереть.
— Не знаю, как тебя спасти, — тихо шепнула я. Почему то мне показалось, что я вру. — Не знаю, смогу ли я что нибудь придумать.
— С какой стати тебе меня спасать? Ты одна из них! — Но в глазах Ищейки загорелась надежда. Джеб был прав. Все эти пустые слова, угрозы… Она просто хотела жить.
Я рассеянно кивнула, соглашаясь с ее обвинением.
— И все таки это я, — пробормотала я. — Я не хочу… не хочу…
Как закончить предложение? Я не хочу, чтобы Ищейка умерла? Нет, не так. Я не хочу… ненавидеть Ищейку? Не хочу желать ей смерти? Если она умрет, в этом будет и моя вина. Если бы я на самом деле не желала ей смерти, нашла бы я способ ее спасти? Неужели ненависть не позволяет мне отыскать ответ, и смерть Ищейки останется на моей совести?
«Ты спятила?» — занервничала Мелани.
Она убила моего друга, застрелила его посреди пустыни, разбила сердце Лили. Она угрожала моей семье. Пока она жива, она опасна — для Иена, для Джейми, для Джа реда. Ищейка сделает все, что в ее силах, чтобы покончить с ними.
«Вот именно», — согласилась Мелани. «Но если она умрет, а я не стану ее спасать… кто я тогда?»
«Анни, не теряй головы. Это война. На чьей ты стороне?»
«Ты знаешь ответ».
«Знаю. И ты знаешь, кто ты».
«Да, но… вдруг я сумею спасти ее и всех остальных?»
Дурнота накатила волной: я вдруг ясно увидела ответ, в существование которого так упорно отказывалась верить.
Единственная стена, которой я отгородилась от Мела ни, рассыпалась в прах.
«Не может быть! — ахнула Мелани. А потом закричала: — НЕТ!»
Ответ напрашивался сам собой. Ответ объяснял мое странное предчувствие. Да, я могла спасти Ищейку, но дорогой ценой. Как там говорил Кайл? Жизнь за жизнь.
Ищейка уставилась на меня злыми темными глазами.
Мы с Мелани спорили, а Ищейка изучала мое лицо. «Нет! Анни, нет!»
«Мел, не глупи. Ты только представь, какие откроются возможности. Ты ведь об этом мечтала!»
Но даже сейчас, пытаясь думать о хорошем, я представляла весь ужас своего выбора. Этот секрет я должна была защищать ценой своей жизни. На кону стояла информация, которую я обязалась хранить, каким бы невыносимым пыткам меня ни подвергли. Но такой пытки я не ожидала: угрызения совести, смущение, замешательство, любовь к моей человеческой семье. Как больно!.. Если я выдам эту тайну, меня уже не назовешь эмигрантом. Нет, я стану самым настоящим предателем.
«Но не ради нее, Анни! Она того не стоит!» — стенала Мелани.
«Мне подождать? Дождаться, пока они поймают другую, невинную, Душу? Рано или поздно придется принять решение».
«Не сейчас. Подожди. Подумай».
Желудок снова скрутило, я согнулась пополам и глубоко вдохнула. Меня чуть не вырвало.
— Анни? — забеспокоился Джеб.
«Мел, я могла бы на это пойти. Могла бы оправдать ее смерть, будь она обычной невинной Душой. Я бы дала им ее убить. Приняла бы объективное решение».
«Анни, она мерзкая! Мы ее ненавидим!»
«Вот именно. Потому то я и сужу необъективно. Только подумай, я чуть не проморгала очевидный ответ…»
— Анни, что с тобой?
Ищейка смотрела мне за спину, туда, откуда доносился голос Джеба.
— Все хорошо, Джеб, — выдохнула я. Напряженный, с придыханием голос. Неужели все так плохо?
Взгляд темных глаз Ищейки заметался между нами, и она отпрянула от меня, вжалась в стену. Знакомая поза — уж кто кто, а я то ее помнила до мелочей.
Чья то рука тронула меня за плечо.
— Что с тобой, милая? — спросил Джеб.
— Еще один вопрос, — не переводя дыхания, сообщила я и честно взглянула в синие, цвета потертых джинсов, глаза. — Мне нужно время подумать. Подождете? Всего минуту?
— Конечно, подождем. Передохни.
Я кивнула и пошла. Сперва я едва передвигала ноги от ужаса, но вскоре зашагала быстрее. Мимо Аарона с Бран дтом я почти пробежала.
— Что случилось? — растерянно прошептал Аарон Брандту.
Я не знала, куда деваться. Ноги сами несли меня по коридорам к спальне — я надеялась, что там никого не будет.
Свет звезд едва просачивался вниз сквозь трещины в потолке. В темноте я споткнулась о Лили, которая свернулась в крохотный клубок на полу посреди прохода. Лицо распухло от слез, расширенные глаза смотрели на меня и не узнавали…
— Ради чего? — спросила она. — Когда то я говорила, что жизнь и любовь продолжаются. Только вот ради чего? Не вижу смысла. Больше не вижу. В чем смысл?
Я уставилась на нее, потеряв дар речи.
— Не знаю, Лили. Прости… Боюсь, у меня нет ответа.
— Ради чего? — снова спросила Лили. Ее остекленевшие глаза глядели сквозь меня.
Я осторожно перешагнула через нее и поспешила к себе в комнату. У меня был свой вопрос, который нуждался в ответе. К великому облегчению, комната оказалась пуста. Я ничком плюхнулась на наш с Джейми матрас.
Говоря Джебу, что у меня есть еще один вопрос, я сказала чистую правду. Только я собиралась задать этот вопрос не Ищейке, а себе. Звучал он так: решусь ли я — не могу ли, а решусь ли я это сделать?
Да, я могла спасти жизнь Ищейки — это я знала. Не поставив под угрозу жизни обитателей пещер. Спасения не будет только мне одной. Таковы условия сделки.
«Нет», — Мелани пыталась проявить твердость, несмотря на панику.
«Прошу, дай мне подумать».
«Нет».
«Пойми, Мел! Это неизбежно. Теперь я ясно понимаю. И давным давно надо было понять. Это же очевидно!» «Ничего подобного».