Он подмигнул мне, отвесил церемонный поклон и удалился.
Оттого что Джеб рассказал о своих планах, легче мне не стало.
Он больше никогда не брал с собой ружье. Я не знала, куда оно делось, но была признательна, что Джейми, по крайней мере, больше не приходится класть его себе под бок. Конечно, я переживала, что Джейми остался без защиты, и все таки без ружья опасности было меньше. Так мальчик не представлял собой угрозы, никто не причинил бы ему вреда. Да и за мной больше не приходили.
Джеб начал давать мне мелкие поручения: «Сбегай на кухню за хлебом, я что то проголодался. Принеси ведро с водой, эту грядку нужно полить. Забери Джейми с урока, мне надо с ним поговорить. Как там шпинат, взошел? Сбегай посмотри. Помнишь дорогу через южные туннели? Отнеси доку послание».
Всякий раз, как я выполняла эти простые задания, меня бросало в дрожь от страха. Я старалась незаметно проскочить через большие помещения и темные коридоры и едва не бежала, липла к стенам и смотрела в пол. Иногда, как раньше, разговор обрывался при моем появлении, но чаще всего меня просто не замечали. Всего лишь раз мне показалось, что моя жизнь висит на волоске: я зашла за Джейми и прервала урок Шэрон, которая взглянула на меня так, словно была готова броситься на меня и растерзать. Я кое как пролепетала свою просьбу, Шэрон кивнула и отпустила Джейми. Джейми взял мою дрожащую руку и объяснил мне, что Шэрон всегда так смотрит на тех, кто осмеливается прервать ее урок.
Тяжелее всего пришлось, когда Джеб послал меня за доктором, потому что Иен вызвался показать мне дорогу. Наверное, я могла бы отказаться, только вот Джеб принял предложение Иена, а это значило, что Джеб доверяет ему мою жизнь. Мне ни капельки не хотелось проверять, насколько оправданно подобное доверие, но проверки было не избежать. Если Джеб ошибался в Иене, тот все равно очень скоро добился бы своего. Поэтому я пошла в темный длинный южный туннель вместе с Иеном, как на расстрел.
Я пережила первую половину пути. Док получил послание. Он, похоже, не удивился, увидев маячившего позади меня Иена. Возможно, у меня разыгралось воображение, но, по моему, они обменялись многозначительными взглядами. Я ждала, что меня вот вот привяжут к одной из кушеток дока. От одного вида медицинского кабинета меня тошнило.
Док поблагодарил меня и отправил обратно, сославшись на занятость. Непонятно, над чем он работал: рядом с ним лежало несколько раскрытых книг и ворох бумаг с какими то рисунками.
На обратной дороге любопытство пересилило страх.
— Иен, — сказала я; впервые назвать его по имени оказалось не так то просто.
— Да? — Казалось, он удивлен, что я обратилась к нему.
— Почему ты до сих пор меня не убил? Он фыркнул.
— Вопрос в лоб.
— Ты же мог. Джеб разозлился бы, но вряд ли бы тебя застрелил. — Что я несу? Я его уговариваю? Пришлось спешно прикусить язык.
— Знаю, — спокойно сказал он. Стало тихо, только звук наших шагов, тихий и приглушенный, эхом отдавался от стен туннеля. — Это не совсем честно, — наконец заговорил Иен. — Я много думал, и мне непонятно, что изменится, если тебя убить. Не казнить же рядового за военные преступления какого нибудь генерала. Так вот, я не верю в безумные теории Джеба — хотелось бы верить, но, как бы заманчиво они не выглядели, правды в них от этого не прибавится. Прав он или нет, ты, похоже, не желаешь нам зла. Судя по всему, ты искренне привязана к мальчику. Странно наблюдать, и все же… В общем, до тех пор, пока от тебя не исходит опасность, убивать тебя кажется… жестоким что ли. Ну, одной неприкаянной Душой будет больше, что с того?
Я задумалась. «Неприкаянная» — это определение как нельзя лучше ко мне подходило. Найду ли я когда нибудь, где нибудь свое место?
Как странно, что именно Иен оказался таким добрым человеком. Я и не догадывалась, что слово «жестокость» имеет для него отрицательное значение.
Пока я размышляла, он молчал.
— Если ты не собираешься меня убивать, то почему сегодня пошел со мной?
Иен ответил не сразу.
— Я не уверен, что… — Он осторожно подбирал слова. — Джеб считает, что все улеглось, а я не совсем с ним согласен. Есть тут люди… В общем, мы с доком решили присматривать за тобой по возможности. На всякий случай. Мне кажется, отправлять тебя одну в южный туннель было рискованно. Впрочем, Джеб любит риск, он всегда испытывает удачу на прочность.
— Вы… вы с доком пытаетесь меня защитить?
— Чудной мир, верно?
— Самый чудной из миров, — помедлив, ответила я.
Прошла еще неделя или две — точно не знаю, время здесь не имело никакого значения, — но отношение ко мне по прежнему оставалось странным.
Я работала с людьми каждый день, не обязательно с Дже бом. Иногда со мной был Иен, иногдадок, а иногда — только Джейми. Я полола грядки, месила тесто и прибиралась на кухне. Носила воду, готовила луковый суп, стирала одежду в дальнем конце темного водоема и жгла руки, лепя едкое мыло. Все вносили свою лепту, а поскольку у меня не было права тут находиться, я старалась работать в два раза усерднее остальных. Я знала, мне никогда не заработать себе место, но старалась хотя бы не быть в тягость.
Прислушиваясь к разговорам, я немного лучше узнала людей, которые меня окружали, и запомнила их имена. Лили, женщина с карамельным загаром, попала сюда из Филадельфии. У нее было отличное чувство юмора, и она ладила со всеми, потому что никогда не злилась. Уэс, юноша с лохматой темной шевелюрой, все время на нее смотрел, а она делала вид, что ничего не замечает. Ему было всего девятнадцать, и он сбежал из городка Юрика в штате Монтана. Мамашу с заспанным взглядом звали Люси на. Старшего ее сына звали Исайя, а младший родился уже здесь, в пещерах, и ему дали имя Фридом, «свобода». Роды принимал док. Я не слишком часто видела этих троих: похоже, мать старалась держать сыновей подальше от меня. Джефри, лысеющий краснолицый муж Труди, не расставался со своим другом детства, Хитом. Труди, Джефри и Хит сбежали все вместе, как только началось вторжение. Уолтер, бледный седовласый мужчина, был нездоров, но док не мог определить болезнь. Без лаборатории и анализов диагноза не поставишь, да и нужных лекарств все равно не было. По мере того как появлялись новые симптомы, док все больше склонялся к мысли, что речь идет об одной из форм рака. Я с болью наблюдала, как несчастный страдает от заболевания, которое проще простого вылечить. Уолтер быстро утомлялся, но всегда выглядел жизнерадостным. Седеющую блондинку, которая разносила воду в мой первый день работы в поле, звали Хайди — темный цвет ее глаз резко контрастировал с оттенком волос. Трэ вис, Джон, Стенли, Рид, Кэрол, Виолетта, Рут Энн… по крайней мере, я знала всех по именам. Колония состояла из тридцати пяти человек, шестеро из которых, включая Джареда, участвовали в вылазке. В пещерах осталось двадцать девять человек и один нежеланный пришелец.