– К машине! – прозвучало сквозь барабанящие звуки падающих на металл и брезент капель.
И спецназовцы стали стремительно покидать столь гостеприимный кузов.
– Живее, живее! – торопил бойцов капитан, не зная сам, почему он это делает – то ли потому, что следовало как можно быстрее уйти от возможных чужих глаз, то ли желая поскорее оказаться в лесу под древесными кронами, защищающими от все усиливающегося дождика.
Но, увы, его мечты если и оправдались, то далеко не в полной мере. Здесь, в лесу, дождь лишь на какое-то время задерживался на верхних ветвях и листьях, а затем со всей неизбежностью закона притяжения влага скатывалась вниз. Старая, много раз стиранная «горка» Юдина быстро промокла, напитав влагой и тонкий, с такой надеждой поддетый под нее свитер, и содержимое ее карманов. Берцы быстро наполнила стекавшая по штанинам влага, и Алексей в который раз посетовал на собственную лень, так и не позволившую ему сшить себе нечто похожее на защитные гамаши. Впрочем, при все увеличившейся влажности его армейские «крокодилы» в конце концов все равно пропитались бы влагой насквозь.
– Кирилл, связь! – жестко потребовал капитан у топавшего за спиной радиста и одновременно махнул рукой, останавливая продолжающую ползти на хребет группу. – Чи, – окликнул он шедшего впереди, и, когда тот обернулся, жестами – «привал, выход на связь». И, уже не обращая ни на кого внимания, вытащил из кармана навигатор и принялся снимать координаты.
«Надо было договориться с радистом охранения, чтобы он вышел на связь за нас», – запоздало подумалось Юдину. А на экране навигатора уже заползали фиксируемые прибором спутники. Алексей выждал, когда появятся цифры координат, сообщил их радисту, после чего отключил «чудо враждебной техники» и, сунув его в карман, принялся ждать, когда, наконец, Фролов передаст сообщение в Центр. Само же сообщение было, как всегда, лаконично: «Произвел десантирование по координатам… без происшествий» или по-другому: «У меня три пятерочки» и следом: «Начинаю движение в район поиска». Привычно, до зубовного скрежета зазубрено радистами (но не командиром группы, который мог что-то и перепутать), сотни раз повторено на все лады и десятки раз передано по радиостанции Центру.
«Начинаем движение», – отмашка рукой и неспешное движение вдаль в направлении района поиска.
Дождь кончился еще более внезапно, чем начался, висевшие на листьях капли падали, стекали вниз, и казалось, что он все еще продолжает идти. «Вот сволота!» – выругался Алексей, когда потревоженная ветром ветка дерева низвергла на него очередной поток брызг. Смахнув с лица холодные капли, капитан оглянулся, увидел идущего следом, зыркающего по сторонам и мокрого как мышь радиста, усмехнулся и, уже не оборачиваясь, двинулся дальше.
Вскоре частокол деревьев кончился. Спецназовцы спустились с хребта и теперь двигались по редколесью, по большей части заросшему отдельно стоявшими кустами лещины и небольшими кривыми деревцами, под ногами мешалась и путалась росшая в изобилии ежевика, черные перезревшие ягоды нет-нет да и выглядывали из темных – уже начавших по краям буреть – листьев. Тонкие, поросшие едва видимыми иголками – шерстинками плети, изредка захлестывавшие ноги даже идущего в центре Юдина, вызывали глухое раздражение, что же творилось в голове колонны, можно было только гадать. Алексей усмехнулся, представив, как матерится сейчас вынужденный продираться сквозь ежевичные петли Загоруйко.
«Внимание», – двигавшийся впереди Чурсин упал на одно колено и предостерегающе поднял руку. И было это движение столь неожиданно, что Алексей невольно опешил, но движение вызвало выработанное до рефлексов ответное действие. Он сам опустился на колено и одновременно поднял левую руку.
«Странно, – подумал капитан, – что могло случиться? Только-только отошли от места десантирования…» Он не успел домыслить, когда от головняка пришел новый сигнал – столкнувшийся с какой-то проблемой Загоруйко вызывал к себе командира. Вставая и направляясь к головному разведдозору, Юдин в очередной раз пожалел, что в его группе отсутствуют элементарные внутригрупповые средства радиосвязи. Имевшиеся ранее в отряде «Акведуки» полностью пришли в негодность, а из трех «Кенвудов», что Алексею удалось захватить у боевиков, в рабочем состоянии оставался один, и тот в преддверии проставы Юдину пришлось сбыть соседям из пехоты, тем более что толку от него, одного-единственного, никакого не было.
– Чи? – И взгляд-вопрос, обращенный к сосредоточенно поглядывающему по сторонам Загоруйко: «Что у тебя тут случилось?» И такой же безмолвный ответ – кивок прямо под ноги.
Взгляд упал вниз, и Алексей мгновенно понял, что вызвали его не напрасно: на мягкой, только что окропленной влагой почве четко отпечатался след подошвы. Капитан невольно посмотрел по сторонам: человек, его оставивший, прошел здесь совсем недавно, можно сказать, только что – скорее всего, в тот момент, когда радист Знатока выходил на связь с Центром.
– Тихо! – Алексей приложил палец к губам и, повернувшись назад к засевшему неподалеку старшине Маркину, приказал: – Передай по цепочке: «Двигаемся как можно тише».
Про вероятность близкого нахождения противника он говорить не стал, не было смысла; сказать – значит излишне взбудоражить. А так бойцы знают, что идти надо осторожнее, а следовательно, внимательнее, быть начеку, и если что неожиданно «завяжется», то им только снять оружие с предохранителя – и вся недолга. А раз так, тогда к чему подробности про след, про близкое нахождение противника? Ни к чему.
– Двигаем! – Отдав команду Загоруйко идти в направлении уходящего следа, Алексей остался дожидаться своего места в боевом порядке, и лишь когда мимо него просочился, как всегда, незаметный Чурсин, Юдин поправил лямку рюкзака и поспешил следом.
Получивший приказ командира начать преследование, а говоря точнее, скрадывание неожиданно объявившегося боевичья, сержант Загоруйко двинулся вдоль уходящей в глубину леса цепочки следов, а вернее, едва заметной линии, как бы прочерченной по влажным от недавнего дождя зарослям ежевики. Ожидание близкой встречи с противником будоражило. Вначале Игорь даже хотел снять оружие с предохранителя, но в последний момент передумал, больше опасаясь случайности, чем опережающего действия боевиков. Преследование велось неспешно – и Загоруйко, и сам командир группы больше рассчитывали на то, что следы боевиков в конце концов приведут к базе или, на худой конец, «чехи» остановятся передохнуть, перекусить, чем на то, что этих боевиков удастся догнать. Спешить, лететь, стремясь настичь уходивших во что бы то ни стало, и тем самым подвергать группу дополнительной опасности в планы Юдина не входило, тем более что у него на этот раз имелось практически конкретное задание. Тем не менее сделать буквально из ничего результат хотелось, но это «хотелось» относилось по большей степени к капитану Юдину. Что же касается бывшего на острие «атаки» Загоруйко, то его желания были проще – без лишней мороки и приключений отходить это БЗ и все прочие, сколько бы их там ни было. До замены отряда оставалось совсем немного, и рисковать почем зря собственным здоровьем лично ему, сержанту Загоруйко, казалось великой глупостью. Тем не менее Игорь уверенно вел группу по пятам противника и даже пару раз отказался от соблазна, когда следы «чехов» внезапно уходили в сторону и ему со спокойной совестью можно было, как бы этого не заметив, пройти мимо.