Что еще? Неизменный дежурный паек, у некоторых столетней давности. Есть-то его в самом деле никто не собирался. Плащ-палатка, а у офицеров плащ-накидка. Оружие, прицелы, средства наблюдения и всякие хитроумные приборы — это само собой. Разгрузка в обязательном порядке уставная. Свою брать с собой можно, но на строевой смотр ни-ни! Нижнее белье в двух экземплярах, спортивный костюм, кроссовки, рюкзак малый, бронежилет, каска и прочая никому не нужная мутотень.
В итоге смотр, проведенный с утра, был признан несостоявшимся. Все перенесли на семь часов вечера. Как и положено, роты построились без двадцати девятнадцать и простояли столбами до двадцати ноль-ноль. Комбат не прибыл. Начальник штаба майор Серов вышел на переднюю линейку, принял доклад от командиров рот о готовности, и на этом смотр закончился.
В связи с тем, что отряд ехал как бы инкогнито, бирки было приказано оторвать. Тут последовала немая сцена!..
Скарб собран, нужные и обязательные вещи с трудом забиты в баул и рюкзак. Не у всех, кое-кому из командиров пришлось брать еще и сумку или что-то в этом роде. Все эти шмотки сложены в одной из палаток.
Было мерзко, на улице шел дождь. Природа словно обиделась на уезжающих или, наоборот, постаралась сделать необидным отъезд из продолжающегося лета. Погода резко поменялась. Иссушающую жару сменил холод поздней осени, пробирающий до костей. Северо-западный ветер бил в брезент палаток, пытаясь сдуть их со своего пути.
Несмотря на дождь и холод, загрузка машин шла полным ходом. В кузова валили все — бревна, настилы, доски, столы и стулья, инженерное имущество, боеприпасы, палатки и прочее. Барахла оказалось много. Только под ротное имущество требовался грузовой «КамАЗ» или «Урал», а еще всякое штабное добро, пайки, баулы, рюкзаки.
Длиннющий состав постепенно заполнялся техникой. На запасных путях людно: уезжающие, провожающие, машины военного начальства. От представителей власти города и области никого. Вторая Чеченская закончилась, отношение к армии в очередной раз сменилось, кому она теперь нужна?
Даже при значительно увеличившейся зарплате контрактников не набрать. Не слишком горят люди защищать Родину в холод и ветер. Вот если куда-нибудь поближе к кухне, к штабу, на местечко потеплее да не хлопотное!.. Одна беда — подобные места давно заняты. Да и не такие уж большие деньги платят вновь обретенным контрачам, чтобы они держались за армейскую службу.
Отряд — сборная солянка, с миру по нитке, как в сорок первом. Для отправки на предстоящие учения собрали всех, кто только мог держать оружие. Выгребли народ со всех подразделений. Все одно контрактников не хватило. Одну из рот пришлось комплектовать из срочников. Конечно, на добровольной основе! Золотых гор им не обещали, разве что хорошие характеристики. Еще солдатиков клятвенно заверили в том, что если вдруг отряду придется выполнять боевые задачи — а подобное не исключалось! — то их привлекать не будут.
Одним словом, отряд оказался укомплектован и готов ехать хоть к черту на кулички. Именно туда он, собственно, и отправлялся.
Разведчики грузили, снимали обратно и снова наваливали в вагоны имущество. Подразделения обеспечения занимались закреплением техники. Точнее, по определению должны были это делать, вот только когда с разгрузкой-погрузкой бревен, щитов, столов и прочего имущества было покончено, оказалось, что бравые хозяйственники всех мастей к закреплению машин практически не приступали.
— А какого хрена они тут делали? — справедливо спрашивали разведчики, уже порядком вымотавшиеся на погрузке. — Половина машин сутки на платформах стоит. Эти уроды всю ночь и день ерундой маялись, а теперь не успевают?
— Кончай базар! — охладил пыл протестующих подошедший замкомроты. — По шесть человек от группы на контровку.
— А почему опять мы?
— А потому что никто, кроме вас!.. — Старший лейтенант усмехнулся и перевел взгляд на командиров групп, стоявших тут же. — Давайте не тяните, назначайте людей. — Он вновь повернулся к личному составу и осведомился: — Вы что, хотите на этой долбаной станции еще сутки торчать?
Желающих мерзнуть еще сутки на этой платформе не было.
Мягкая вязальная проволока валялась по всему перрону. Ломы и молотки разведчики взяли из ротного имущества. Как крепить машины, вязать и скручивать проволоку, где и как прибивать брус, показал прапорщик из взвода материального обеспечения. Работа закипела.
Старший прапорщик Ефимов ошивался рядом со своими бойцами, но в действия не вмешивался. Крайний раз он занимался подобными работами более двадцати лет назад, так что лезть со своими советами было бы верхом наглости и глупости.
— Палыч! — Неожиданно он увидел идущего по перрону контрактника, своего бывшего соседа по общежитию. — Здорово! Какими судьбами? Проводить нас решил?
— Ага, проводить, — старший сержант приветливо махнул рукой и расплылся в улыбке. — Самого себя.
— Так ты с нами?! — Ефимов почему-то не сильно удивился такому факту. — То-то ты такой радостный.
— А то! И мне на старости лет надо на юге побывать. А то ни разу не ездил. Я не напрашивался. Сам знаешь, сказали ехать — еду. Не велели бы, я бы и дома посидел.
— Леша, тебе контракт продлили?
Последнее время эта тема стала актуальнейшей. Насколько было известно Ефимову, контракт у старшего сержанта Лапина скоро заканчивался.
— Да я и рапорта на продление не писал. Контракт-то у меня все равно позавчера закончился. — Палыч хитро подмигнул Сергею. — Скажут написать — напишу, заявят, мол, фигу тебе, а не продление, и ладно, переживу. Буду сидеть, ждать квартиру. Но я не тороплюсь.
— Да, действительно, куда нам торопиться! — горько подытожил Ефимов.
С женой Лапин развелся по причине вечного отсутствия квартиры, дети выросли, самому Николаю Павловичу вполне хватало комнаты в общежитии. А заслуженный отдых… Увы, даже после январского увеличения военная пенсия не слишком располагала к наслаждению ничегонеделанием.
— Я тоже не тороплюсь, у меня еще дети учатся. А что ты с нами едешь — это хорошо, будет хотя бы с кем потрещать, а то кругом одна молодежь, и поговорить не с кем. Ты, кстати, в каком вагоне?
— В третьем.
— Ну да, ясень пень, что с автомобилистами. Ты, кстати, чем рулишь? — Ефимов оглядел платформу в поисках автокрана, которым управлял Палыч.
Лапин усмехнулся.
— Ты что, мой рыдван ищешь?
Ефимов согласно кивнул.
— Его здесь нет. Я в командировку водителем «КамАЗа» еду. Новяк! — похвастался Алексей Павлович, не без гордости показывая взглядом на новенькую машину с камуфлированным кунгом, стоявшую на платформе.
— Непривычно?
— А что мне привыкать-то? Столько лет за рулем, сел и поехал! — Улыбка Алексея Павловича стала еще шире. — Ладно, Серега, я побежал, — и добавил по привычке: — Супруге привет!