— Я уже отправил. — В голосе Имурзаева не проявилось ни тени эмоций.
Умар вдруг понял, что это он, а не Джамалдин должен был возглавлять операцию.
— Не бойся. — Это слово он произнес специально, чтобы побольнее уязвить своего командира.
— Умар, вертолеты уже на подходе. Дождись гостя, он нужен нам живым. Как понял меня? Нужен живым.
— Ты считаешь пилотов идиотами? Они что, не увидят, что внизу идет бой?
— У тебя будет с ними связь. — Джамалдин продолжал надеяться. — Скажи подполковнику, пусть убедит летчиков, что это учебные занятия. Как понял?
Умар задумался.
— Может быть, и поверят, — сказал он и закончил разговор.
Потом Имурзаев на всякий случай отправил связного в парк. Тот должен был предупредить водителей «Газелей», чтобы пребывали в готовности.
Умар обернулся к подполковнику и небрежно скомандовал:
– Включи свой «Пилот». Гость уже на подлете.
Ефимов не успел совсем чуть-чуть. Дверь узла связи захлопнулась буквально перед его носом. Послышались звуки закрываемого замка.
— Черт! — ругаясь, Сергей отошел в сторону, взглянул на Прошкина, стоявшего рядом. — Оставайся здесь! Прижмись спиной к стене. Если дверь начнет открываться — стреляй. Сейчас этажи зачистим, и тебя сменят. По сторонам гляди.
Ефимов пробежал вперед и начал спускаться по стороне, противоположной той, по которой поднимался. Боевика, сидевшего на предпоследней ступеньке лестницы и отстреливавшегося, он, не раздумывая, прибил в спину. Сергей переступил через дергающееся тело и вновь оказался на втором этаже здания.
Навстречу, проверяя все комнаты, двигалась тройка Федора. Его «Печенег» был закинут за спину. В руках он держал «АКС», казавшийся игрушкой по сравнению с пулеметом.
— Жбана убили, — стряхивая с автоматной разгрузки пыль, сообщил Боровиков и устало прислонился к стене. — Я ему: «Гранату!», а он рванул дверь и сам туда ввалился. Ну и друг друга. Леха еще жил, все спрашивал меня: «Как я его, а?» Лучше бы гранатой.
— Федя, здесь все. Давай вниз. — Прапорщик покосился на автомат в его руке. — А что, патронов к твоему «Печенегу» нет?
— Нет. — Боровиков отрицательно покачал головой. — Я ребят просил, но у этих пулеметов не оказалось, а оружейку они подчистую выгребли.
Он хотел добавить, что и с гранатами негусто, много потратили, но не успел. На первом этаже резко и одновременно заработали автоматы, со стороны плаца донеслись ответные выстрелы.
— Федор — вниз. Гусев, найди Агушева, смените на третьем этаже Прошкина. Что делать, он объяснит.
«Вот и дождались», — подумал Сергей.
Он изначально не сомневался в том, что боевики попытаются их уничтожить, но не считал, что те сориентируются так быстро.
— Я на втором этаже. Как понял меня? Прием. — Выйдя на связь, Ефимов выбрал себе цель и выстрелил.
— Понял тебя, — отозвался Кострыкин.
У него только что закончились патроны, и он спешно менял пустой магазин на полный. Противник, внезапно навалившийся на них, резко усиливал натиск. От стены, находившейся за спиной лейтенанта, летела цементно-меловая крошка. В воздухе густым туманом витала пыль.
— Всем работать из глубины комнат, менять позиции! — Ефимов увидел перебегающую фигуру и тут же выстрелил.
Ответная очередь заставила осыпаться стекла. Сергей едва успел переместиться в соседний кабинет, как туда, где он только что был, прилетел гранатометный выстрел. Одну из рам просто сдуло. Грохнуло еще несколько раз, и во всем здании не осталось ни одного целого стекла.
— Командир, ты где? — Этот вопрос застал Ефимова в тот момент, когда он выцелил столь досаждавшего всем гранатометчика и нажал на спуск.
Тот выронил трубу, схватился за бок, упал и, неуклюже упираясь ногами, заполз за укрытие.
То, что у чехов это был не единственный гранатометчик, стало ясно почти сразу. Загремели новые взрывы.
— На втором, дуй ко мне! — ответив, Ефимов вновь нашел цель, но выстрелить не успел.
Над головой засвистело, пришлось упасть и ползком двинуться к выходу.
— Ядро-один, Ядро-один, — вызывал Сергей, стоя под прикрытием стены. — На третий этаж тройкой, только бегом!
— Понял, командир! — отозвался Федор, забыл отпустить тангентную кнопку и выкрикнул: — Дударенков, за мной!
— Первый, как у вас обстановка? — запрашивал Ефимов, уже успев заскочить в соседнюю комнату и оттуда прищучить одного излишне зарвавшегося гада.
— Напирают. Шамиль тяжелый. Зудова слегка в плечо зацепило, держится. Прием.
— Принял. Давай рокировку. Я иду вниз, ты с радистами — на второй этаж. Федор доложит, и двигаем.
— Нет, не пойду, здесь опаснее. Нет, я здесь! — Как истый «капитан корабля», Кострыкин отказался от предложенного хода.
— Ты командир, а не боец, а у тебя обзора нет, понял? Наверх, на фиг! — гаркнул в микрофон разозленный прапорщик и приглушенно добавил: — Морду набью!
— Командир, мы на третьем! — непонятно к кому обращаясь, доложился Федор.
— По позывным работай, не вводи путаницу, — рявкнул Ефимов. — Иван, я иду. Федор, прижми их!
По лестнице скатился Прошкин.
— Командир…
— За мной! — Ефимов побежал в конец коридора и вниз, прыгая через две ступеньки.
Как оказалось, спустились они как раз вовремя, успели по прямой, ворвавшись в один из кабинетов, бросить по гранате в набегающего противника. Несмотря на потери боевики подтягивались все ближе. С крыш соседних высоких зданий били три пулемета. Но не они, как оказалось, представляли самую большую опасность. Под прикрытием их огня начал работать снайпер.
— Горелов ранен, тяжелый, — донесся голос Зверева.
— Помоги, бинт!.. — Арсанов мгновенно побледнел, он терял кровь и зажимал рану ладонью.
Кольцо вокруг обороняющихся сжималось.
— Витя, прикрой! — Ефимов высунулся из окна и расстрелял боевиков, тихо подбиравшихся с торца здания и совсем не ожидавших такой дерзости.
— Получите, гады, получите! — Прошкин бил короткими очередями. — Вот вам за Шамильку.
— Меняем позицию! — крикнул Ефимов, но выполнить свое намерение не успел — в окно влетела граната.
— Ложись! — Сергей упал в угол, старший сержант, прикрывая командира, навалился сверху.
Грохнул взрыв. Виктор застонал и сполз с Ефимова, пытающегося освободиться из-под его веса.
— Уй, ты! — Прошкин скривился от боли, свалился на бок и вдруг начал ржать. — Ой, не могу! — сквозь слезы хохотал он. — Вся задница как дуршлаг. Ой, не могу!
Ефимов швырнул последнюю гранату в окно, подхватил хохочущего раненого под мышки и, держа лицом вниз, потащил из комнаты.