— Да, вы правы, поторговаться не будет лишним.
— Ваше императорское высочество, вы что-то конкретное хотите или нам нужно самим подумать о том, чем вас можно заинтересовать?
— Мне нравится, что наш диалог перешел в конструктивное русло. Знаете, если не считать небольшого инцидента во времена Елизаветы Петровны, Российская империя с самого своего основания не воевала с северными германскими землями в целом и с Пруссией в частности. Да и с Германией тоже не очень хочется в будущем сталкиваться. В этом есть определенные причины, например, очень тесное взаимное переплетение нашей аристократии.
— Германии… вы думаете, мы сможем объединиться после столетий раздора?
— Я думаю, что если мы с вами договоримся, то у объединения северных Германских земель под единой короной будет еще один сторонник.
— Зачем вам это? Мне казалось, что России это невыгодно.
— Я думаю, что значительно окрепшая Пруссия сможет стать существенно более самостоятельна и независима. Мы ведь с вами не горим желанием играть под британскую, австрийскую или французскую дудку. Ведь так?
— Любопытно. — Бисмарк уже оправился от винтовочного шока и загадочно улыбался. — И все же, что вы хотите? Пруссия может компенсировать вам убытки от несостоявшейся сделки с Данией. Но ведь, я думаю, вам этого будет мало?
— Давайте раскроем все карты. Как я вижу ситуацию? Мне очень не импонирует поступок моей далекой прабабушки Елизаветы Петровны. Она ведь по доброте душевной просто взяла и отдала владения короны. Поэтому после победы Германии над Данией я хотел бы получить титул герцога Шлезвиг-Гольштейнского, который некогда был моей фамилией потерян.
— Но у Пруссии совсем другие интересы относительно этих земель.
— Да, я в курсе того, что Пруссия желает присоединить эти земли в виде одной из своих провинций. Вы же понимаете, что это крайне сложно из-за серьезно запутанной династической и дипломатической ситуации. В частности, это приведет к войне с Австрией и, вероятно, Францией. Вы готовы к этому?
— Нет, — Отто скривился от описанных перспектив.
— Я тоже так думаю. Но все же вы готовы рискнуть. Поэтому я предлагаю вам другой вариант. Шлезвиг-Гольштейн отторгается от Дании и оформляется в виде единого и неделимого герцогства, которое входит в виде широкой автономии в состав Прусского королевства. Чтобы застраховаться от неудовольствия Австрии, Пруссия признает права русского наследника на Шлезвиг-Гольштейнский престол, ссылаясь на Петра III, который до принятия императорской короны имел именно этот титул. Подобный шаг позволит укрепить отношения между Россией и Пруссией, а также прикрыть вас от открытого столкновения с Австрией. По крайней мере в одиночку. Да и Франция вести войну одновременно с Пруссией и Россией не сможет. В конце концов из-за столь незначительного дела устраивать крупномасштабную войну мало кто захочет, по крайней мере спонтанно.
— Зачем вам нужен этот Шлезвиг-Гольштейн?
— Для России, да и для Пруссии он важен судоходным каналом, который там можно построить. Вы ведь понимаете, что иметь не контролируемый Данией проход судов между Балтийским и Северным морями очень выгодно.
— Хорошо. Я поговорю с Вильгельмом. Но почему такое предложение не сделал мне ваш отец?
— А он может? Посмотрите, как его по рукам и ногам связали. Кстати, дорогой Отто, это еще не все.
— Что?! Вам этого мало? — Отто был решительно удивлен.
— Не переживайте вы так. Сверх сказанного я хочу поддержки Пруссии в получении Россией небольшой колонии где-нибудь в Африке.
— Колония? Где?
— Это не столь важно. Где-нибудь на юго-западном берегу Африки. Там пустынные земли.
— А вам они зачем?
— Морская база.
— Хорошо, если Вильгельм согласится на вашу идею с герцогством, малую колонию в Африке он одобрит без каких-либо проблем.
— Отлично.
— Вы уже выбрали место?
— Да, мне понравились земли к северу от британской капской колонии.
— Намибия?! Александр, зачем вам эти пески?
— Я же говорю — создание морской базы флота. Нам нужно налаживать систему опорных пунктов в связи с расширением наших владений в Тихом океане. К тому же все хорошие места уже заняты, а войны с Великобританией мы пока не жаждем совсем. Особенно колониальной. К тому же окружение базы песками очень серьезно обезопасит ее от нападения крупных соединений противника со стороны континента.
— Хорошо. Обещаю вам — если будет принято положительное решение, то оно будет принято по обоим вопросам. Я, конечно, противник колоний, но это дело России, а не Пруссии, а потому вам решать.
— Я рад, что мы услышали друг друга.
На этом первая встреча канцлера с цесаревичем подошла к концу. Следующий важный разговор случился уже рано утром, когда Александр к шести часам посетил отца, что только-только выпроводил прусскую миссию. Впрочем, удивляться неожиданному появлению сына император уже не мог, так как был крайне уставшим из-за этих длительных дипломатических и политических игр.
— Что от тебя хотел этот пройдоха? — была первая фраза отца при встрече с сыном.
— Бисмарк?
— Да, он самый.
— Чтобы я не вмешивался в предстоящую войну. — Александр сказал это с совершенно постным выражением лица, так, будто подобная просьба была обыденной.
— Ты?! — император удивился. — Но как ты можешь вмешаться?
— Продать новейшее оружие датчанам. Само собой — улучив момент и втридорога. Соверши я такой поступок, и прусская армия умоется кровью. Не говоря уже о том, что итог войны может оказаться непредсказуемым.
— Интересный ракурс.
— Папа, война — это, как говорят в Америке, «only business». В конце концов в войне выигрывает тот, кто получает большую выгоду. А для этого зачастую нет никакой необходимости самому бегать по буеракам и махать саблей. Посмотри на методы англичан. Разве мы не должны учиться у них?
— Я так понимаю, вы договорились? Ты выступаешь на стороне Пруссии? — Император с прищуром посмотрел на сына.
— Да, в данной войне я хочу победы Пруссии, но несколько своеобразной. Между мной и Бисмарком достигнуто соглашение, согласно которому я не буду продавать партию своих винтовок Датскому королевству. Однако о поставках другого оружия никто ничего не говорил. — Александр мило улыбнулся. — Есть мнение, что винтовки и карабины американской фирмы Шарпса, которая принадлежит мне на треть, очень помогут датчанам встретить пруссаков.
— Хочешь устроить им взаимную бойню?
— Да. И максимально затянуть войну, то есть ослабить Пруссию.
— Хм. Интересно. А что он предложил за твое невмешательство?
— Возвращение титула герцога Шлезвиг-Гольштейнского нашему дому. Ну и поддержку России в ее желании получить колонию в южной Африке.