«…И еще из криминальных сообщений, – понеслось из «ящика». – В районе Раменок вчера найден труп юноши, на одежде которого были обнаружены фрагменты символики футбольного клуба «Спартак». У следствия не вызывает сомнения, что смерть молодого человека стала результатом разборки между футбольными фанатами враждующих клубов».
– Какая чепуха, – негромко прокомментировал слова диктора сосед капитана по столику, а двое в «унисексе», наскоро насытившись картошкой фри с бифштексом, дружно поднялись со стульев и молча покинули компанию. На их места никто не покушался: обеденный пик в кафе подходил к концу.
Реакция соседа на информацию по делу, которое капитан расследовал, вызвала у него естественный интерес. Хотя он не имел привычки завязывать разговор с незнакомыми людьми, но, можно сказать, подолгу службы был обязан обратиться к незнакомцу с вопросом:
– Простите, вы, кажется, считаете, что болельщик ЦСКА никогда не убьет фаната «Спартака», несмотря на их взаимную вражду?
– Естественно. Субсоциумы в лице своих членов, чтобы существовать и не распасться, должны постоянно поддерживать равновесие между собой, а не уничтожать друг друга. Как только нарушится это динамическое равновесие, погибнут вообще все субсоциумы. Те же самые фанаты понимают это на интуитивном уровне. Они будут драться между собой, и в такой драке кто-то может случайно и погибнуть, но до умышленного убийства в данной среде дело никогда не дойдет.
Старший оперуполномоченный, внимательно слушая соседа, по профессиональной привычке стал составлять на него нечто вроде ориентировки.
Мужчина был, по всей видимости, русский, но экзотику его внешности придавал мощный, будто въевшийся в кожу, загар, который не приобретешь ни в каком солярии. Скорее всего, рассудил капитан, такая кожа дана этому человеку от природы.
Высокий лоб и умные, проницательные до такой степени, будто видели тебя насквозь, глаза выдавали в нем представителя интеллектуальной профессии.
С другой стороны, этот мужчина не выглядел как кабинетный ученый – достаточно было взглянуть на его широко развернутые плечи и крутую грудь.
Лицо соседа Бороздина было такого типа, что вроде бы не претендовало на неотрывные женские взгляды, но производило впечатление своими резкими, выразительными и даже чувственными чертами и обладало неким притягательным магнетизмом.
Выглядел он довольно моложаво, не дашь более пятидесяти лет, но отчетливо ощущалось, что за его плечами долгая и бурная жизнь. В одежде незнакомец придерживался сугубо консервативного стиля – несмотря на изрядную жару, был в строгом костюме классического покроя и при галстуке.
– Интересно, интересно! – Бороздину действительно было интересно и, пожалуй, полезно подольше послушать этого человека, несмотря на употребляемую им специальную терминологию. Но полчаса, обговоренные с Зайцевым, уже прошли, а капитан не любил, когда дело стояло. Расследования же по всем вчерашним убийствам действительно буксовали. – Хотел бы я побольше узнать о ваших субсоциумах! Но, извините, ждут дела. – Он встал и подал руку своему соседу, представившись: – Дмитрий Бороздин. Может, еще свидимся, и тогда я с удовольствием послушаю продолжение вашей лекции о субсоциумах. Вы ведь всегда в «Радуге» обедаете? Впрочем, я вас раньше здесь не видел.
– Григорий Круг, – в свою очередь представился специалист по субсоциумам и протянул капитану свою визитную карточку. – Я действительно здесь обедаю в первый, но, думаю, не в последний раз, поскольку подписал контракт на чтение лекций по социологии в местном лицее. А вообще теория субсоциумов, которую я, собственно, и разработал, для меня уже вчерашний день. Сейчас я работаю над научным трудом под условным, правда не совсем точным, названием «Эволюция смерти». Вот освоив основные положения этого труда, можно легко найти разгадку смерти того несчастного юноши в «спартаковской» символике.
Капитан ошеломленно взглянул на профессора.
– Но вы-то сами уже знаете основные положения собственного труда! – воскликнул он. – И значит…
– Это значит только одно: каждый должен заниматься своим делом: я – вести научные изыскания, а вы – раскрывать преступления.
«Откуда ему знать, кто я такой?» – мелькнуло в голове капитана, и он с нескрываемой подозрительностью уставился на профессора, молчаливо требуя объяснений.
Круг, конечно, понял его немой вопрос и, коротко усмехнувшись, вытащил из кармана газету. «Криминальный вестник», сразу же определил Бороздин.
– Это ведь ваш портрет, не правда ли? – Профессор протянул «Вестник» капитану, и тот на первой странице узрел свою физиономию ровно в половину газетной полосы. Как ни странно, фотография была очень на него похожа. – А кроме того, – добавил Круг, – подплечная кобура выглядывала из-под вашего пиджачка, когда вы за обедом орудовали ложкой.
В определенной степени посрамленный сыщик долго и внимательно, почти до неприличия, разглядывал ученого мужа, а потом медленно, но решительно произнес:
– Я был бы совсем не прочь послушать ваши лекции, причем именно об эволюции смерти, только как можно в более сжатом виде.
– Ну что ж, я каждый день в три часа дня к вашим услугам в этом кафе. Вас такое время устроит?
– Вполне.
Старый приятель не обманул: у входа в управление машин с телевизионщиками уже не было.
Бороздин прошел в свой кабинет, который делил с Колодковым.
Тот, завидев капитана, широко улыбнулся:
– Держись крепче за стул, а лучше пристегнись к нему ремнем. Это Арзаева мочканула Человека Со Шнурком. Обе пули, найденные рядом с ним, выпущены из того же пистолета, из которого застрелили Карнаухова и Малахову.
К немалому удивлению старшего лейтенанта, Дмитрий никак не отреагировал на эту потрясающую новость. Колодков, конечно, не знал, что капитан уже раньше чисто логически пришел к данному выводу. Исследования криминалистов лишь подтвердили его умозаключение.
– А больше ничего интересного от баллистиков нет? – спросил Бороздин довольно скучным голосом.
Колодков, изрядно обиженный за столь явно пренебрежительное отношение к его сенсационной информации, пожал плечами.
– А чего ты еще от них ждешь? Думаешь, твоя Аза и спартаковского фаната ухлопала, так сказать, до кучи? – хохотнул Сергей.
Выраженьице «твоя Аза» капитану совсем не понравилось: он понял, что каким-то невольным образом выдал свою тайную симпатию к этой девушке. Но подначку напарника он решил пропустить мимо ушей.
– Мы с тобой кое-что упустили, друг мой.
– А именно? – сразу насторожился Колодков.
– Не выяснили, кто является наследниками богатенького Карнаухова. Арзаева теперь как бы отпадает. Не возникает ли здесь версия номер три?
– Хорошо, я выясню, кто обладает правами на сокровища нашего покойничка. – Тут опер скорчил досадливую гримасу: – Но ты как будто хочешь выгородить эту девчонку! Версия номер два, версия номер три… А дело-то выеденного яйца не стоит! Вся твоя Арзаева как на ладони! Все и всё свидетельствуют против нее. В том числе и то, что она скрывается от правосудия!