— Хорошо… не знаю. — Гарри поморщился, шрам опять задергало. — Слушай, я кое-что сообразил…
И он рассказал им о том, что увидел в кабинете у Снегга и что из этого вывел.
— Так ты говоришь… — прошептал Рон, потому что мимо со скрипом прошла мадам Пинс, — это оружие, за которым гоняется Сам-Знаешь-Кто, оно в Министерстве магии?
— В Отделе тайн, должно быть, там, — шепотом ответил Гарри. — Я видел эту дверь, когда твой отец вел меня вниз на слушание — ее он и охранял, когда на него напала змея.
Гермиона глубоко, протяжно вздохнула.
— Ну конечно.
— Что «конечно»? — нетерпеливо спросил Рон.
— Ты сам подумай… Стерджис Подмор пытался проникнуть за секретную дверь в Министерстве магии… должно быть, за эту самую. Не слишком ли много совпадений?
— Зачем Стерджису туда понадобилось, если он на нашей стороне? — сказал Рон.
— Тоже не понимаю, — призналась Гермиона. — Это немного странно…
— Так что там, в Отделе тайн? — спросил Гарри у Рона. — Отец тебе никогда не говорил?
— Знаю только, что людей, которые там работают, прозвали невыразимцами. — Рон нахмурился. — По-моему, никто не знает, чем они занимаются. Странное место, чтобы держать там оружие.
— Ничего не странное. Самое подходящее, — сказала Гермиона. — Наверное, в Министерстве разрабатывают что-то сверхсекретное, так я думаю… Гарри, ты правда не заболел?
Гарри в это время сильно провел обеими ладонями по лбу, словно пытаясь его разгладить.
— Нет… все нормально. — Гарри опустил руки, они дрожали. — Просто немного… Мне не очень понравилась окклюменция.
— Думаю, любой бы ослаб, если в его ум вторгаются раз за разом, — посочувствовала Гермиона. — Давайте пойдем в гостиную, там все-таки уютнее.
Но в гостиной было полно народу, раздавался громкий смех: Фред и Джордж демонстрировали новейший товар своего магазина розыгрышей.
— Безголовая! Шляпа! — выкрикивал Джордж, а Фред размахивал остроконечной шляпой, украшенной розовым пышным пером, — Два галеона штука! Следите за Фредом.
Сияющий Фред нахлобучил ее на голову. Первую секунду у него был просто глупый вид; затем и шляпа, и голова исчезли.
Несколько девочек вскрикнули, остальная публика разразилась хохотом.
— А теперь снимаем! — объявлял Джордж, и рука Фреда шарила в воздухе над плечом, после чего в ней появлялась шляпа, а на плечах — голова.
— А как эти шляпы действуют? — заинтересовалась Гермиона, оторвавшись от своего урока. — Понятно, что это какие-то чары невидимости, но интересно, что они распространяются за границы заколдованного объекта… Думаю, эти чары не долговременного действия.
Гарри не ответил, ему нездоровилось.
— Пожалуй, займусь этим завтра. — Он запихнул только что вынутые книги обратно в сумку.
— Тогда запиши в свой планировщик домашних заданий. Чтобы не забыть! — посоветовала Гермиона.
Друзья переглянулись, Гарри залез в сумку, достал планировщик и неуверенно раскрыл.
— Все на завтра отложил — понапрасну день прожил! — наставительно пропела книжечка, когда Гарри стал записывать домашнее задание Амбридж. Гермиона ликовала.
— Пойду-ка спать, — сказал Гарри и засунул планировщик в сумку, решив, что при первом же удобном случае надо отправить его в камин.
Он прошел через гостиную, увильнул от Джорджа, попытавшегося надеть на него Безголовую шляпу, и наконец-то очутился один на тихой прохладной лестнице в спальню. Его тошнило, как в ту ночь, когда приснилась змея. Но если лечь, думал он, может быть, все пройдет.
Он открыл дверь спальни, сделал шаг, и его пронзила такая боль, как будто ему раскроили череп. Он не понимал, где он, стоит он или лежит, не помнил даже своего имени.
В ушах у него гремел маниакальный смех… давно уже он не был так счастлив… он торжествовал, он был в восторге… произошло нечто чудесное, чудесное…
— Гарри? ГАРРИ!
Кто-то ударил его по лицу. Сквозь безумный смех прорвался крик боли. Радость покидала его, но смех продолжался.
Он открыл глаза и понял, что этот дикий смех вырывался из его рта. И как только понял, смех прекратился.
Гарри лежал на полу, тяжело дыша, и смотрел в потолок, шрам на лбу горел невыносимо. Над ним склонился испуганный Рон.
— Что случилось?
— Не знаю… — выдохнул Гарри и сел. — Он счастлив… просто счастлив…
— Тот-Кого-Нельзя-Называть?
— Произошло что-то хорошее, — пролепетал Гарри. Его трясло, как после видения змеи и мистера Уизли, и ужасно тошнило. — На что он надеялся.
Так же как в раздевалке Гриффиндора, эти слова вырвались у него помимо воли, как будто его устами говорил посторонний, но он знал, что это — правда. Он делал глубокие вздохи, чтобы его не стошнило на Рона. И радовался, что на этот раз его хотя бы не видят Симус и Дин.
— Гермиона попросила пойти посмотреть, как ты, — тихо сказал Рон, помогая ему встать. — Говорит, твои защитные силы сейчас на спаде — после того как Снегг покопался в твоем сознании… Но, думаю, потом это принесет пользу, а?
Он с сомнением посмотрел на Гарри и подвел его к кровати. Гарри неуверенно кивнул и повалился на подушки. Шрам еще покалывало, все тело болело — многочисленные падения дали себя знать. Он не мог не чувствовать, что первый опыт окклюменции не укрепил его сопротивляемость, а, наоборот, ослабил, и с большой тревогой спрашивал себя, что же такое могло произойти, если за четырнадцать лет Волан-де-Морт еще ни разу не был так счастлив.
Ответ был получен на следующее же утро. Когда пришел «Ежедневный пророк» Гермионы, она развернула его, посмотрела на первую полосу и ойкнула так, что обернулись все, сидевшие неподалеку.
— Что? — спросили в один голос Рон и Гарри.
Вместо ответа она положила газету перед ними и показала на десять черно-белых фотографий, занявших всю первую полосу; на девяти — лица волшебников, на десятой — ведьма. Одни безмолвно скалились, другие нагло барабанили пальцами по рамкам своих фотографий. Под каждой значилось имя и преступление, за которое этот человек был посажен в Азкабан.
«Антонин Долохов, — гласила подпись под фотографией волшебника с длинной, бледной, искривленной физиономией, насмешливо смотревшего на Гарри. — Осужден за зверское убийство Гидеона и Фабиана Пруэттов».
«Август Руквуд, — значилось под изображением рябого мужчины с жирными волосами, который стоял со скучающим видом, прислонясь к краю фотографии. — Осужден за передачу секретных сведений Министерства магии Тому-Кого-Нельзя-Называть».
Но внимание Гарри было приковано к ведьме. Она бросилась ему в глаза, как только перед ними положили газету. Длинные нечесаные волосы — в прошлый раз, когда он ее видел, они были густые и блестящие. Она смотрела на него из-под тяжелых век, на тонких губах играла надменная улыбка. Как и Сириус, она сохранила остатки былой красоты, хотя время или Азкабан сильно над ней поработали.