— Как я уже сказала, Заклятие исчезновения тем сложнее, чем сложнее строение животного, которое мы хотим подвергнуть исчезновению. Улитка, беспозвоночное, не представляет трудной задачи. Мышь — млекопитающее, и работать с ней гораздо труднее. Поэтому магическое действие такого рода нельзя осуществить, мечтая об ужине. Итак, заклинание мы знаем, а теперь посмотрим, что у нас получится…
— Как она может отчитывать меня за несдержанность с Амбридж! — шепнул Гарри Рону. Но он уже улыбался, злость на МакГонагалл прошла.
Профессор Амбридж не ходила за профессором МакГонагалл по классу, как за профессором Трелони, — наверное, поняла, что МакГонагалл этого не потерпит. Зато гораздо больше писала, сидя в углу, и, когда МакГонагалл отпустила класс, поднялась с мрачным видом.
— Вот для начала, — сказал Рон, подняв длинный извивающийся мышиный хвост, и бросил его в ящик, подставленный Лавандой.
Ученики потянулись из класса, а Гарри, увидев, что Амбридж подошла к учительскому столу, толкнул Рона, Рон — Гермиону, и все трое нарочно отстали, чтобы послушать.
— Как долго вы преподаете в Хогвартсе? — спросила профессор Амбридж.
— В декабре будет тридцать девять лет, — отрывисто сказала МакГонагалл, защелкнув сумку.
Амбридж записала.
— Очень хорошо, — сказала она, — результаты инспекции вы узнаете через десять дней.
— Жду с нетерпением, — холодно ответила МакГонагалл и направилась к двери. — Не задерживайтесь, молодые люди, — сказала она, подгоняя сзади Гарри, Гермиону и Рона.
Гарри, не выдержав, чуть улыбнулся ей и мог поклясться, что в ответ получил улыбку.
Он думал, что теперь увидит Амбридж только после уроков, но ошибся. Когда они спустились по лужайке к лесу на урок по уходу за магическими существами, их ждала уже не только профессор Граббли-Дерг, но и Амбридж со своим блокнотом.
— Не вы обычно ведете эти занятия? — услышал Гарри ее вопрос, когда они подошли к длинному столу, где несколько пленных лукотрусов, похожих на ожившие прутики, скреблись в поисках мокриц.
— Совершенно верно, — ответила профессор Граббли-Дерг, сцепив руки за спиной и время от времени поднимаясь на цыпочки. — Я заменяю профессора Хагрида.
Гарри обеспокоенно переглянулся с Роном и Гермионой. Малфой шептался с Крэббом и Гойлом — он будет рад накапать на Хагрида посланнице Министерства.
— Хм-м… — Амбридж понизила голос, но Гарри все равно ее слышал, — интересно… директор не спешит объяснить мне причину… А вы не могли бы сказать, почему так затянулся отпуск профессора Хагрида?
Гарри увидел, что Малфой тоже навострил уши.
— Боюсь, не смогу, — живо отозвалась Граббли-Дерг. — Знаю об этом не больше вашего. Дамблдор прислал сову: не соглашусь ли я недели две поработать. Я согласилась. Вот и все, что я знаю. Так что… может быть, начнем?
— Да, будьте любезны, — сказала профессор Амбридж и сделала запись в блокноте.
Здесь она избрала другую тактику — стала ходить между учениками и задавать вопросы о волшебных существах. По большей части отвечали они хорошо, и настроение у Гарри немного улучшилось — по крайней мере, Хагрида не подведут.
— В целом, — сказала Амбридж, вернувшись к профессору Граббли-Дерг после того, как долго допрашивала Дина Томаса, — как вы — временный член коллектива и, можно думать, объективный наблюдатель, — как вы находите Хогвартс? Ощущаете ли поддержку со стороны руководства?
— О да, Дамблдор великолепен, — горячо откликнулась Граббли-Дерг. — Мне очень нравится, как поставлено дело в школе. Очень!
Выразив лицом вежливое сомнение, Амбридж поставила закорючку в блокноте и продолжала:
— И что вы намерены пройти в этом году с классом, предполагая, конечно, что профессор Хагрид не вернется?
— А мы займемся существами, которые чаще всего даются на СОВ. Осталось не так много — они уже изучили единорогов и нюхлеров. Я думаю, мы займемся глиноклоками и жмырами, научимся распознавать шишуг и нарлов. Словом…
— Что ж, вы, очевидно, знаток своего дела, — сказала Амбридж, ставя очень заметную галочку в блокноте.
Гарри не понравилось, что она с нажимом произнесла «вы», и еще меньше понравился вопрос, адресованный Гойлу:
— Я слышала, в классе были травмы.
Гойл глупо ухмыльнулся. С ответом выскочил Малфой:
— У меня. Меня полоснул гиппогриф.
— Гиппогриф? — повторила профессор Амбридж, деловито записывая.
— Из-за его же глупости: надо было слушаться Хагрида, — сердито вставил Гарри.
Рон и Гермиона застонали. Амбридж медленно повернулась к Гарри.
— Еще один вечер после уроков, — нежно сказала она. — Ну что ж, большое спасибо, профессор Граббли-Дерг, думаю, мне все ясно. Вам сообщат результаты инспекции в течение десяти дней.
— Прекрасно, — сказала Граббли-Дерг, и Амбридж отправилась по лужайке к замку.
* * *
Гарри вышел из кабинета Амбридж около полуночи; рука кровоточила так, что пропитался шарф, которым он ее обвязал. Он думал, что в гостиной уже никого не будет, но его ждали там Рон и Гермиона. Он обрадовался, тем более что Гермиона была настроена не критически, а сочувственно.
— На, — взволнованно сказала она, подвинув к нему мисочку с желтой жидкостью. — Это процеженная настойка маринованных щупальцев растопырника, должна помочь.
Гарри опустил окровавленную руку в миску и ощутил чудесное облегчение: боль прошла. Живоглот с громким мурлыканьем вился вокруг его ног, потом вспрыгнул на колени и улегся.
— Спасибо, — с чувством сказал Гарри, почесывая левой рукой кота между ушей.
— Все-таки ты должен пожаловаться на это, — тихо сказал Рон.
— Нет, — отрезал Гарри.
— МакГонагалл взбесилась бы, если б узнала.
— Да, наверное, — согласился Гарри. — И сколько, ты думаешь, времени понадобится Амбридж, чтобы издать еще один декрет: кто пожалуется на генерального инспектора, будет немедленно исключен?
Рон открыл было рот, чтобы возразить, но не нашелся и немного погодя закрыл.
— Страшная женщина, — пискнула Гермиона. — Страшная. Я как раз говорила Рону перед твоим приходом — надо с этим что-то делать.
— Я предложил яд, — угрюмо сказал Рон.
— Нет… Объяснить, что она никудышный преподаватель, что мы не научимся у нее защите.
— Да что мы можем? — Рон зевнул. — Поздно. Она получила место, и ее не уберут. Фадж этого не допустит.
— Знаете… — нерешительно начала Гермиона, — я сегодня подумала… — она с опаской взглянула на Гарри, — я подумала, что, может быть, пора нам самим… самим этим заняться.
— Чем заняться? — подозрительно спросил Гарри, продолжая купать руку в настойке растопырника.