– Это здесь, – сказал Беглов, останавливаясь перед железной дверью.

Достав пистолет и переложив его в левую руку, он протянул правую к никелированной ручке. Легкое нажатие – и железная толстая дверь подалась.

Ульяна заглянула через плечо командора. Сердце ее бешено заколотилось, и ей стало трудно дышать.

Лампы здесь шли рядами по потолку. На металлических крюках висели разделанные туши животных. Огромная говяжья нога. Рядом – свиная туша. Чуть дальше – несколько огромных птиц, вероятно индеек.

Но это было не самое страшное. Вдоль стены стояли железные столы, а на них лежали прикрытые целлофаном человеческие тела. Десять неподвижных, покрытых изморозью тел.

Ульяна попыталась заговорить, но не смогла. На мгновение ей даже показалось, что она не может дышать.

– Ульяна, Иван! – сухо проговорил командор. – Стойте у входа. Остальные – со мной. Док, осмотрите трупы.

– Господи… – послышался дрожащий шепот метеоролога Ветрова. – Этого просто не может быть…

– Может, – сухо отрезал командор. – Кто-то прикончил всех этих ребят, и мы должны выяснить кто. Док, начинайте!

– Хорошо, командор. – Худое, покрытое глубокими морщинами лицо доктора Кона словно бы окаменело. – Но я бы хотел, чтобы Иван продолжил съемку. Нам пригодится его пленка, когда мы будем писать рапорты и отчеты.

– Вы правы, – нехотя признал Беглов. Взглянул на бледное лицо верзилы-оператора и коротко осведомился: – Ты как, парень?

– Я… в порядке, – ответил Иван и поднял видеокамеру.

– Медвед, не забывай про крупные планы, – тихо проговорила Ульяна, сама удивившись тому, что еще способна разговаривать.

Рогов кивнул.

В течение нескольких минут доктор Кон осматривал тела. Пока он занимался своей неприятной работой, командор и Ульяна вышли из холодильной камеры и молча закурили.

Беглов глянул через плечо на оператора, нависшего над доктором с видеокамерой в руках, и недовольно проговорил:

– Никогда не любил журналистов, но, похоже, сейчас ваша видеокамера сослужит нам добрую службу.

Ульяну слегка трясло, но все же она нашла в себе силы, чтобы сказать:

– То, что мы снимем, никогда не станет достоянием общественности, правда?

– Думаю, да, – ответил Беглов.

Когда доктор Кон вышел из камеры, командор вдавил окурок в металлическое блюдце, стоявшее на столе, и спросил:

– Что скажешь?

Доктор снял перчатки, швырнул их в мусорное ведро.

– Все они погибли насильственной смертью, – сказал он.

– Какой именно?

– Разной. Жаль, что парней запихали в холодильную камеру. Теперь вряд ли можно определить, когда в точности наступила смерть каждого из них.

Командор дернул бородатой щекой:

– Да черт с ним, со временем. Давай подробнее про причины смерти.

– У пятерых – колотые и резаные раны на груди и животе, – сообщил доктор, вынимая из кармана холодную трубку. – Шестому раскроили голову чем-то тяжелым. У седьмого – огнестрельная рана под левой лопаткой. Восьмой задушен проволокой. Девятому воткнули в сердце отвертку. А вот десятый… – Доктор сунул трубку в зубы и слегка прищурился. – Пожалуй, это самый интересный случай. У него отсутствуют внутренности.

– Ты уверен? – поднял черную бровь командор.

Медик кивнул:

– Да.

Метеоролог Ветров побледнел и хотел что-то сказать, но механик Лелик его опередил.

– Что, по-вашему, здесь случилось, док? – спросил он.

– Точно не знаю. – Доктор Кон задумчиво наморщил лоб и проговорил, словно спрашивал сам себя: – Коллективное помешательство? – Он слегка качнул головой и добавил, понизив голос: – Забыл сказать – у них вороты рубах и свитеров испачканы кровью. А у троих носы заткнуты ватными тампонами.

– И что это значит?

– Полагаю, у всех парней…

«Шла носом кровь», – хотел сказать доктор, но не успел.

– Там какой-то шум! – воскликнул метеоролог Ветров.

– Это в лаборатории! – Беглов выхватил из-за пояса пистолет и бросился к двери. У самой двери остановился на мгновение и крикнул: – Всем держаться у меня за спиной!

4

Ворвавшись в лабораторию, командор ударил лысого американца пистолетом по плечу, затем вырвал у него из рук клепальный молоток и отшвырнул его в сторону.

Ветров и доктор Кон скрутили парню руки, а Лелик схватил его за грудки и, хорошенько встряхнув, крикнул, забыв перейти на английский:

– Что ты тут делал, гад?

– Оставь его, – приказал командор. Он сунул пистолет за пояс и сердито проговорил, обращаясь к доктору Кону: – А вы говорили, что парень измотан до смерти.

– Вероятно, он оказался крепче, чем я думал, – растерянно проговорил доктор.

Командор повернулся к железной двери, по которой минуту назад бил молотком американец.

– Он вбил в косяк заклепки, – сказал Беглов, проводя рукой по металлической панели, изуродованной ударами клепального молотка. Затем повернулся к американцу и спросил по-английски:

– Что в той комнате?

Лысый парень посмотрел на него исподлобья и хрипло проговорил:

– То, что вам не следует видеть.

Ульяна смотрела на американца с удивлением. Не нужно было быть доктором, чтобы понять – парень действительно совершенно изможден и держится из последних сил. Похоже, он все еще был в сознании только благодаря ярости, которая не давала ему расстаться с рассудком.

– Ваши люди погибли из-за этого? – прищурился Беглов.

Парень ничего не ответил. Глаза его вдруг затуманились, и если бы Лелик снова не встряхнул его, он бы, очевидно, потерял сознание.

Командор приблизился к американцу вплотную, пристально посмотрел ему в лицо и отчеканил:

– Как тебя зовут?

– Морган, – хрипло ответил парень, затравленно глядя на Беглова воспаленными глазами.

– Что здесь произошло, Морган? Отвечай!

Парень снова «поплыл», но доктор сунул ему под нос пузырек с нашатырем, и американец, закашлявшись, прохрипел:

– Мы… брали пробы…

– Какие пробы?

– Колонковой буровой машиной…

Морган стал рассказывать – медленно, то и дело запинаясь, словно продвигался на ощупь по темному коридору. Из его сбивчивого рассказа стало понятно следующее.

Американцы начали работу по бурению дыры в шельфовом леднике, вырубая ледяные блоки, в которых сохранились остатки газа, который присутствовал в атмосфере земли тысячи лет назад. Однако пару дней назад, ковыряя буром лед, наткнулись на какие-то артефакты.