До Норманна наконец дошел смысл затеянного Максимом разговора, ему всего лишь втолковывали реалии жизни кочевников и их возможности на случай боевого столкновения. Итак, самая боевитая и многочисленная Ногайская орда способна выставить пять тысяч воинов, половина из которых будут пешими. При этом атабек Атсиз Тутуш заранее предупредил, что не собирается идти на Астрахань. Отсюда вывод: улус Тохта слабее и не дружит с ногайцами, иначе персы не рискнули бы сунуться меж двух огней. Одно хорошо, атабек не задумал подставы, иначе посольство умолчало бы о пятитысячной армии, для четырнадцатого века это очень серьезные силы. Норманн невольно улыбнулся, на самом деле он ожидал обнаружить более многочисленную армию степняков.
— Что ты собирался рассказать про оружие? — спросил он.
— Плетеные щиты и топорики по типу туристических, — ответил Максим.
Профессор всегда давал правдивую информацию, но армия с детскими топориками и плетеными щитами — это перебор.
— Послушай, у меня нет причин не верить твоим словам, но ты говоришь о небоеспособной армии.
— Не спеши с выводами, — улыбнулся профессор, — о тактике я скажу немного погодя, а пока прими к сведению эту информацию. Кстати, ты много собрал оружия в юртах, когда грабил стойбища?
— Там вообще ничего нет, кроме вони, — брезгливо скривившись, ответил Норманн.
— Вот видишь! — поднял палец Максим. — По нашим меркам, ты был в столицах княжеств!
— У степняков имелись копья и мечи, они пользовались кольчугами и нормальными щитами!
— Тише, тише, не кричи и не пугай людей. Никто не отменял ханских дружин, в то же время у степняков нет системы записных воинов с налоговыми льготами, как нет и арсенала для хранения оружия и доспехов. Ты понял основное различие?
— Не очень, — честно ответил Норманн. — С одной стороны, у них анархия без подчинения центральной власти, с другой стороны, они без осадных машин лезут на стены и берут нехилые крепости.
— Брали, — поправил профессор, — казни старейшин родов с децимациями улусов остались в прошлом. С приходом Узбека борьба за власть лишь немного приутихла, а сейчас, после устроенного персами разгрома, Каракорум фактически лишился авторитета.
— Давай ближе к теме, а?
— В таком случае не сбивай меня! — разозлился Максим.
— Ладно, обещаю быть паинькой и слушать, — ухмыльнулся Норманн, — индейцы с томагавками, степняки с туристическими топориками! Забавная параллель!
— Правильно подметил, кочевники не знают орудий труда.
— Не находишь, что твоя логика выписывает зигзаги? Начал разговор об оружии и тактике боя, а продолжил орудиями труда.
— Это взаимосвязано, прежде чем использовать оружие, его надо создать! — Максиму явно не понравился «великокняжеский» тон.
— Ну хорошо, кочевники не копают руду и не выжигают уголь. Вместе с тем они могут использовать пленных кузнецов или трофейное оружие, — заметил Норманн.
— Никто не будет воевать непривычными мечами, равно как и есть непривычную пищу, — отрезал профессор.
— Надоело, давай вернемся к теме. Пешие кочевники бегают с маленькими топориками и плетеными щитами. А конные? Всадникам подобное оружие только помеха.
— Кавалерия использует короткие пики, но главным и очень опасным оружием являются арканы.
Подобного Норманн не ожидал услышать. Арканы? Воевать веревкой со скользящей петлей?
— Ты серьезно? — растерянно спросил он.
— Вполне, — с довольной улыбкой ответил Максим, — натертые овечьим жиром кожаные арканы держали в страхе тяжелую кавалерию Европы.
— Не очень понимаю принцип использования этого, как ты утверждаешь, оружия.
— В традиционном варианте всадники сближаются примерно на метр для удара копьем или вплотную при использовании меча или топора. Степняки набрасывают аркан с трех метров и резко сворачивают в сторону. Кавалерист вверх тормашками летит наземь, — продолжая улыбаться, пояснил профессор.
Норманн знал слово «аркан», по молодости с друзьями «заарканивал» девушек, приглашая их на танцы. Но о реальном применении аркана в качестве оружия услышал впервые. Вот так — прошла вдоль строя лавина всадников, и первая шеренга превратилась в пленных. Охренеть!
— Я впервые слышу про арканы, — честно заявил он. — При умелом использовании это действительно может быть очень опасно.
— О чем и разговор, — подтвердил Максим. — Для защиты венгры привязывали к спине две палки с головами медведей или флажками.
— Я вспомнил!!! — воскликнул Норманн. — Польские всадники привязывали гнутые палки с лебедиными перьями! Картину видел, только не помню где.
— Наконец-то! Я начал опасаться, что ты совершенно не в теме и не воспримешь мои слова всерьез, — сердито заметил профессор.
Князь взял из рук Максима листок, на котором увидел рисунок модернизированной кавалерийской кирасы, и сразу же спросил:
— Почему перья черные? По-моему, белые выглядят благороднее.
— Военное снаряжение должно устрашать врага! До ласкающих женский взгляд парадных мундиров нам с тобой не дожить, — недовольно заметил Максим.
Норманн вынужден был констатировать очередной прокол в своей подготовке к заселению Нижнего Поволжья. Если об отсутствии дисциплины среди степняков он все же слышал, то скромный набор применяемого оружия оказался для него сюрпризом. Обычный пастух брал в юрте единственный топор, плел из прутьев щит и отправлялся воевать. М-да, вокруг «завоевателей» оказалось слишком много выдумок, вместо застилающей горизонт конницы на войну шла скромная пехота. Предупреждение об арканах нужно было признать весьма своевременным. Это реально грозное оружие, если непосредственные соседи в течение столетий носили за спиной специальное средство защиты. Максим прав, нависающие в полуметре над головой дуги надо оперить в черный цвет, вместе с черными кирасами это придаст кавалеристам вид хищных птиц.
Кавалерия у него слабая, если не сказать — никакая. Французы должны привести с собой по дюжине воинов, а ломовые лошади дожидаются в Мордовском царстве. Впереди напряженная учеба по выездке, правилам конного строя и общего маневрирования. Атака лавой — всего лишь бег табуна, обученная кавалерия способна к быстрым перестроениям, синхронным поворотам и прочим маневрам, что в конечном результате ставит врага в невыгодное положение. Так что первое время придется обходиться без всадников, относительная боеспособность у которых появится не ранее августа.
— Почему ты так жестоко поступил с Матисом? Он вызывает у тебя отрицательные эмоции? — с отеческой доброжелательностью спросил Максим.
Есть у припортальной братвы планы на канадца, есть! Касательно ускоренной адаптации у Норманна не было возражений, а дальше — как сами сумеют.
— Никакой жестокости не было и в помине, — возразил он. — Вначале Матис тупо пытался подловить меня на подножку, я его сшиб подсечкой, а он лез и лез. Затем перешли ко второй стадии, он молотилкой махал руками и не видел моей статичности. Пришлось дать в челюсть.