Царская каюта вообще показалась Новицкому выдающимся образцом бессмысленной и беспощадной растраты денег. Чего там только не было! Прорва всякой золотой и серебряной посуды, украшенной драгоценными камнями, в резном буфете. Мраморный камин. Картины с толстыми голыми тетками по стенам. Широченная двуспальная кровать под балдахином, при виде которой Елизавета игриво подмигнула.
– Не успеем, – вздохнул молодой царь, – мы и так уже проплыли почти полдороги. Пошли лучше на палубу, погода прекрасная, а я хочу посмотреть пушки.
Вообще-то на самом деле он хотел спросить у Миниха: а нельзя ли как-нибудь без особого шума загнать этот предмет ненужной роскоши? Вместе с камином, посудой, картинами, кроватью и кружевным бельем на ней. И половину вырученных денег пустить на постройку небольшого парового корабля, а оставшейся половине найти какое-нибудь не менее практичное применение. Правда, глянув на Елизавету, которой яхта совершенно явно очень понравилась – настолько, что она уже выразила робкое желание отправиться на ней в какое-нибудь путешествие, – император на мгновение усомнился в правильности своего решения. Но потом встряхнулся и подошел к Миниху, стоящему на самом носу.
– А ведь у тебя, государь, есть еще три яхты подобного класса, – раскрыл Миних глаза царю. – Причем «Декроне», кажется, даже превосходит «Принцессу» по роскоши. Правда, она сейчас не в Петербурге, а в Ревеле.
– Вот и хорошо, что превосходит, значит, за нее дадут хоть немного, но больше. В общем, я надеюсь, что ты, как председатель Верховного тайного совета, одобришь такие мои действия. И убедишь этот твой Совет поддержать тебя в этом вопросе. А то за чей счет паровой корабль строить будем – за твой, что ли? Моего же точно не хватит.
– Продавать все четыре?
– Три. А одну подарить цесаревне.
– Самую лучшую? – ухмыльнулся Миних.
– Да, – твердо ответил император. – Именно лучшую. По соотношению качества и цены. То есть ту, за которую меньше всего дадут.
Дом Миниха находился у самой Петровской гавани, куда прибыла яхта. И был он не так чтобы совсем маленьким – во всяком случае, Летний дворец, где остановился Сергей, уступал ему в размерах раза в два с небольшим. Но до Зимнего, например, обиталище Миниха сильно недотягивало. Да и вообще рядом торчал какой-то здоровенный дворец, причем не очень запущенного вида, поэтому Новицкому стало интересно, чей он. Неужели опять Меншикова?
Оказалось, император почти прав. Домина был выстроен именно для светлейшего князя, но толком насладиться им тот не успел, будучи отправлен в ссылку. А хозяином дворца стала императорская фамилия, то есть в данный момент он, Петр Второй.
Узнав про это, молодой человек про себя вздохнул. Надо же, при ближайшем рассмотрении он оказался вовсе не так беден, как это представлялось поначалу! Эх, если бы только не дворцами, которые даже продать нельзя, а прямо сразу деньгами. А теперь на тебе – сиди, ищи применение этакой хоромине. Наверное, тут можно будет организовать что-то вроде нахимовского училища. Или просто поселить сюда, если оно уже есть.
Жена Миниха оказалась довольно миловидной дамой лет тридцати. Насколько Сергей был в курсе, генерал-аншеф женился на ней недавно, после того как два года назад умерла его первая супруга. Причем, что интересно, и этот брак был заключен по любви. Более того, когда в покинутой Сергеем истории Миних был отправлен в ссылку, жена добровольно отправилась за ним. Почти за сто лет до декабристок!
Но здесь, кажется, ей предстоит обойтись без таких подвигов. Хотя как знать – случись что с Новицким, и Миних как минимум тут же загремит далеко и надолго независимо от того, кто сядет на освободившийся трон.
После ужина жена Христофора Антоновича куда-то увела Елизавету, а у мужчин образовалось время побеседовать наедине. И Миних тут же поднял вопрос о двух столицах.
– Воля, конечно, твоя, государь, – развел он руками, – но не бывает в одной стране двух столиц, и все тут.
– Так ведь это только вопрос названия, – пояснил свою позицию Сергей. – Вот скажи, нужно ли переводить Адмиралтейство в Москву? Нет, нечего ему там делать. А чем занимается Священный Синод в Санкт-Петербурге? Этот город никак не отнесешь к религиозным центрам, и мне кажется, что и дальше так будет. Просто, раз уж Питер все равно называют северной столицей, я хочу закрепить это на бумаге, вот и все. Для добавления городу престижа, а то он действительно выглядит каким-то не очень процветающим. Учреждения же в любом случае будут находиться там, где смогут наилучшим образом выполнять свою работу.
Под конец беседы Миних поинтересовался, как императору понравились образцы всяких редкостей в академии. Сергей уже совсем было собрался ответить, что никак, потому как он их не видел и не особо о том жалеет, но тут генерал-аншеф упомянул о Янтарном кабинете.
Это какой такой кабинет, с удивлением подумал Новицкий, но почти сразу сообразил. Наверняка имеется в виду знаменитая Янтарная комната! Которую в войну уперли немцы, а отдавать совершенно не собираются. Все правильно, ее же подарил Петру Первому какой-то прибалтийский не то герцог, не то курфюрст. А в виде комнаты подарок был оформлен заметно позже – не то при Елизавете, не то вовсе при Екатерине Второй.
Да, с раскаянием подумал молодой царь. Вот они, прискорбные плоды необразованности! Ведь про те самые экспонаты он до сих пор знал только то, что среди них есть заспиртованный двухголовый младенец. Понятное дело, что ни малейшего желания смотреть на такую гадость у него не появилось. А там, оказывается, кроме него еще и Янтарная комната есть. Правда, пока в виде кучи, а не комнаты.
К чести Новицкого надо сказать, что мысли продать такую редкую и дорогую вещь у него даже не мелькнуло. Во-первых, это просто неудобно – подарок же! А во-вторых, это не просто так подарок, но и общенародное достояние, поэтому с ним надо обращаться особенно бережно.
«Вот ведь, блин, – подумал Сергей, – до чего же это вредная работа – быть императором! И сижу-то я в этой должности неполные полгода, а государственные мысли в башку уже так и лезут, причем эта далеко не первая. Да простому ученику девятого класса московской школы, коим я был всего два года назад, такие слова, как «общенародное достояние», и в голову не пришли бы!
Однако с комнатой все равно надо что-то делать, решил он. Неплохо бы перевезти ее в какое-нибудь хорошо охраняемое место. А какое самое-самое в России? Разумеется, Кремль! Только верховников оттуда убрать, потому как рожи у них запредельной бескорыстностью не отличаются, и можно перевозить комнату.
Стоп, одернул себя Новицкий. Если история здесь пойдет так, как шла там, то в двенадцатом году в Москву войдет Наполеон! И тут же прикарманит комнату, это к гадалке не ходи. Так, может, оставить ее в Питере?
Тоже не выход, вынужден был вскоре признать молодой человек. Наполеона все равно потом разгромят, и можно будет вернуть драгоценности, потому как насчет спрятать украденное император французов был не очень, до немцев ему в этом вопросе далеко. И значит, останется Янтарная комната в России. В советские времена, наверное, туда будут водить экскурсии трудящихся. А потом наступит торжество демократии, и комнату разворуют свои же! Ибо демократы способны украсть гораздо больше, чем простая комната из янтаря, история это показала однозначно. Так что же, сейчас вообще ничего нельзя сделать?