– Вот уж… страсти-мордасти.

– Скажу больше: на месте убийства обнаружен обломок ласты от твоих «Жигулей».

– Не может быть! – бледнея словно полотно, воскликнул Сидоренко. – Мои «Жигули», абсолютно исправные, стоят в гараже.

– Знаю. Позавчера вечером на станции техобслуживания у них выправили передний бампер, поставили новую ласту и отрегулировали нарушенное схождение колес. Могу тебе показать изъятый у кассирши заказ-наряд, по которому ты заплатил за ремонт сто тринадцать рублей ноль-ноль копеек.

Побледневшее лицо Сидоренко стало покрываться нервными пятнами. Будто онемев, он уставился на Голубева немигающим взглядом.

– Ты никому не отдавал на прокат машину? – спокойно спросил Слава.

– Нет, не отдавал, – чуть слышно ответил Сидоренко. – Сам об пень долбанулся.

Неуверенно, сбиваясь с пятое на десятое, Сидоренко стал рассказывать, как позавчера очень неудачно съездил к Веселой Гриве за шампиньонами, которых, по словам соседа, возле бывшей колхозной дойки видимо-невидимо. Когда миновал по проселку небольшой лес и увидел истоптанный и изъезженный луг, понял, что там уже прошлась великая армия грибников и бродить по чужим следам нет никакого смысла. В расстроенных чувствах, машинально, доехал до вагончика у покосившейся изгороди. Хотел заглянуть в распахнутую дверь, но, услышав грубый разговор двух мужиков, торопливо развернулся и впопыхах проморгал заросший травою пень.

– Перед тем, как ехать к дойке, в Веселую Гриву не заезжал? – спросил Голубев.

– Заезжал, чтобы поточнее узнать дорогу к грибному месту, – Сидоренко потупился. – Магазин райпо был на замке, на деревенской улице – ни души. Поехал наугад, как подсказывал сосед, по проселку через лес у кладбища.

– Пасущееся стадо видел?

– Поодаль видел, но пастуха вроде бы не было.

– О чем мужики в вагончике говорили?

– Разговор походил на матерную брань. По-моему, оба они были вдрызг пьяные.

– Двое их было? – уточнил Слава.

– Слышал голоса двоих. Сколько на самом деле было человек в вагончике не видел.

– У тебя в машине, случайно, не завалялся самодельный пистолетик под малокалиберный патрон?

Сидоренко натянуто улыбнулся:

– Кроме перочинного складешка для срезания грибов, иного оружия не имею.

– Не обманываешь?

– У меня привычки нет обманывать.

– Есть или нет – время покажет. Об одном, Николай Григорьевич, хочу тебя предупредить: ложь к добру не приводит. За нее можно жизнью поплатиться.

– Я ни в чем не виновен.

– Бандиты плохо разбираются в правых и виноватых. Тех, кто даже случайно оказался свидетелем кровавых преступлений, они обычно убивают.

– Какой я свидетель, если ничего не видел?

– Когда ты подъезжал к вагончику, убийца через открытую дверь мог заприметить номер твоих «Жигулей». Этого достаточно, чтобы посчитать тебя свидетелем и при удобном случае ликвидировать.

– Кажется, крепко я влип в грязную историю… – Сидоренко растерянно уставился на Голубева. – Что теперь делать?

Слава поднялся со скамейки:

– Постоянно помнить старую мудрость: береженого Бог бережет. Если заметишь за собой слежку или надумаешь сказать что-то дополнительно, запросто заходи ко мне в милицию. Чем смогу – помогу.

7

От разговора с Сидоренко у Голубева остался горький осадок неудовлетворенности. Удачно начавшийся поиск желтых «Жигулей» завершился по существу ничем. В том, что Николай Григорьевич многое не договаривает, Слава не сомневался, но трудно было понять, почему он хитрит: то ли из страха оказаться без вины виноватым, то ли из стремления отбояриться от причастности к убийству, если такая причастность действительно была, скажем, по какому-то нелепому стечению обстоятельств. Возникшее предположение о том, что Кипятилова застрелил сам Сидоренко, Голубев отмел без колебаний. За пятилетнее существование в райцентре «Русалочки» за этим заведением не числилось ни единого происшествия, а ее владелец слыл умным и добросовестным предпринимателем.

Перебрав в уме несколько вариантов оперативных действий, Слава пришел к выводу, что без детального выяснения личности и связей Шиферовой ему не обойтись. В первую очередь следовало проверить объективность показаний продавщицы, зафиксированных участковым Двораковским в протоколе дознания при осмотре обворованного магазина. С этой целью Голубев побывал в «Химчистке» и убедился, что там действительно находится белый костюм «Армани», который Шиферова сдала почистить. День оформления заказа совпадал с днем магазинной кражи. Отметив этот факт, как положительный, Слава направился в райпо. Главный бухгалтер – мрачная женщина с крашеными в рыжий цвет волосами без колебаний подтвердила встречу с Шиферовой в «Химчистке» и свое обещание выдать Клаве зарплату, если она привезет недельную выручку.

– О какой сумме шла речь? – спросил Голубев.

Главбух задумалась:

– Не помню. Сумму, кажется, мы не обговаривали.

– А сколько Шиферова обычно наторговывала за неделю?

– По-разному. Где-то около пяти-семи тысяч. Бывало и побольше.

– Жалоб покупателей на ее работу не было?

– Теперь покупатели брюзжат, но официально не жалуются. Это в прежнее время, когда сплошь дефицит был, жалобные письма сыпались, как из рога изобилия.

– Сколько у вас продавцы сельских магазинов зарабатывают?

– Оклады на селе небольшие, чуть выше минимальной пенсии.

– Говорят, кроме оклада, у них есть калькулятор, счеты и весы…

– За обсчет покупателей наказываем хитрюг беспощадно.

– В таком случае, интересно, что заставило Шиферову из кафе «Русалочка», где заработок значительно больше минимальной пенсии, перейти на мизерный оклад?

Главбух пожала плечами:

– Таких, как Шиферова, раньше называли «летунами». По-моему, из-за легкомысленного характера Клава просто не может подолгу работать на одном месте. Она и до «Русалочки» скакала с места на место.

– Не в вашей системе?

– Нет, в частных магазинах красовалась.

– Не припомните, в каких именно?

– Все Клавины места запомнить невозможно. Знаю лишь, что перед «Русалочкой» Шиферова торговала у Артема Лупова в «Электротоварах»…

С Артемом Луповым, упомянутым главбухом, Голубев познакомился на заре перестройки при расследовании уголовного дела по убийству сожителя Юлечки Галактионовой, работавшей товароведом в райпо. Артем в то время возглавлял бригаду райповских грузчиков и оказался чуть ли не основным подозреваемым в убийстве. Голубеву со следователем Лимакиным пришлось затратить много усилий, чтобы установить подлинного убийцу и доказать непричастность Лупова к преступлению. После состоявшегося суда Лупов покинул бригадирство и занялся коммерческой торговлей.