– Витя! Ты чего, спать лег?!
– Да иду я! Иду!
Он наскоро натянул на себя что под руку попалось и, собрав в охапку ее одежду, отнес весь ворох в ванную, не забыв положить сверху модную сумочку.
Потом, разбирая груды тряпок на полу, Виктор с удовольствием обнаружил в кармане потертой кожаной куртки вспухший от долларов бумажник и пошел прятать деньги. Он едва успел сунуть их в томик Фенимора Купера и поставить его обратно на этажерку, как в комнату вошла Екатерина.
– Ну, любовничек, как я выгляжу?
– Быстро ты оделась, однако…
– Школа! Однажды, когда еще в институте преподавала, забавлялась со своим дипломником у него дома, вдруг – кто-то ключ поворачивает в двери. А он только что с меня трусики стащил, представляешь? Я голая, он одетый, и в квартиру дверь открывается! Мальчик в отпаде, а я ему: иди задержи домочадцев на пару минут. За тридцать секунд полностью оделась, представляешь? И тут в комнату вбегает его мамаша и кричит что-то про шлюх, про триппер, а меня увидела – так и отпала… Потом чинно баловались кофейком с конфетами, и я рассказывала смущенной мамашке про то, какой ее сынок перспективный студент…
«А ведь они с Твердисловом достойная парочка, – подумал Виктор. – Тот любит молоденьких девочек, эта – молоденьких мальчиков, полная половая совместимость».
– Ну все, Витя. Сейчас только мордаху чуть подкрашу и на работу, а ты, как и договорились, опоздаешь на полчасика. О'кей?
– Ладно…
– Чудесненько, милый! Давай-ка я тебя последний разик поцелую и побегу! Ну, подойди к тете, не бойся, мальчик…
Как только она ушла, Виктору отчаянно захотелось курить. Он все обыскал, но сигареты будто корова языком слизала. Даже в пепельнице не было ни одного приличного окурка. Чертыхаясь, он с трудом зажег истлевший почти до фильтра хабарик «Мальборо», собрался уже затянуться, и вдруг совсем некстати зазвонил телефон. От неожиданности столь желанный источник дыма выпал из пальцев и рассыпался на полу мелкими искрами.
– Зараза! – Виктор с силой раздавил пяткой поганый окурок, подошел к телефону. – Алло! Слушаю!
– Ты чего это злой такой?
– Это кто?
– Не узнал? Богатым буду, ты, кстати, тоже…
– Кто это?!
– Да я, я! Игорь.
– А-а. Привет…
– Привет. Ничего, что я так рано? Хотел до десяти обождать, но…
– Ничего. В принципе, ты меня случайно застал, по идее, я уже должен двигать на службу.
– Что я слышу?! Скворцов пошел служить! Сенсация!
– Зашел бы позавчера, как договаривались, я бы тебе все рассказал, и пивка бы попили.
– Извини, старик, я собирался, но вдруг одна Лялька подвернулась… Пиво-то как? Живо?
– Выпил.
– Жалко… А я тебе, знаешь ли, по делу звоню, хочу одну халтурку предложить.
– Сколько платят?
– Как в прошлый раз.
– Нет! За копейки я больше не горбачусь. В прошлый раз сделал для тебя исключение, а теперь извини.
– Не спеши отказываться, Витя, время терпит до понедельника. Подумай хорошенько. Деньги смешные, зато полная надега. Сто процентов, что не кинут.
– Нет, Игорь, на меня не рассчитывай.
– Слушай, сегодня у нас что, пятница?
– Ага. Тринадцатое число. Черная пятница.
– Ну вот, тем более не спеши. Я тебе перезвоню вечером в воскресенье, да?
– Звони, но вряд ли я передумаю.
– А ты сначала подумай, потом передумывай. Тебе что, деньги не нужны?
– Сейчас нет.
– Крутым стал, да?
– Вроде того… Извини, Игорь, я спешу, давай прощаться.
– Так я перезвоню в воскресенье? Или подъеду, поговорим…
– Хорошо, приезжай или звони. Все, пока, я побежал.
Виктор повесил трубку. Конечно же, послезавтра Игорь «забежит». Зря он с похмелья проболтался, что при деньгах, Игорь теперь будет просить в долг, отказать старому другу трудно, а дать – все равно что подарить. Хотя, если подумать, можно и неприятных разговоров избежать, и себя не обидеть. Ведь теперь вполне можно позволить себе купить у Игоря тот самый боевой топор – бердыш семнадцатого века… Собственно, не кто иной, как друг детства Игорь, послужил первопричиной его страсти. У Игоря была богатейшая коллекция, собирать старинное оружие начал еще его дед, явно увлекавшийся боевыми топорами. Были в ней и двойные арабские топоры с почти круглыми выпуклыми лезвиями-полумесяцами и украшениями в виде колокольчиков, с помощью которых воины привлекали к себе внимание во время битвы, и боевые молоты-чеканы, так называемые «попугаи», прозванные так за длиннющий «клюв», который при ударе вклинивался в места сочленений пластинчатого рыцарского доспеха, и томагавки, точнее, топорики первых переселенцев-англичан. Настоящие же индейские томагавки делали из дерева, и они чем-то напоминали бумеранг с более крутым изгибом.
Естественно, мальчик Витя страшно завидовал мальчику Игорю – наследнику такого фантастического по детским меркам богатства. И когда Витин отчим подарил ему на пятнадцатилетие настоящий «кинжал милосердия» (такими добивали раненых воинов на поле брани), Виктор впервые назвал Николая Павловича папой. Где Николай Павлович добыл кинжал, так и осталось загадкой. Витя часто спрашивал об этом, но тот все отшучивался: «Подрастешь, расскажу». Так и не рассказал. Витя ушел в армию, и ровно через год родители погибли в автомобильной катастрофе…
Сидя на кушетке с телефонным аппаратом на коленях, Виктор привычным взглядом окинул свою коллекцию. Собственно, собирал он, что называется, «ассортимент». Абсурдно, с точки зрения настоящего коллекционера, но Виктор никогда не контрился на одном каком-то веке, стране или типе оружия. У него был свой принцип – разнообразие. Хотелось иметь всего много, и чтобы самое разное…
«Надо бы пыль с клинков смахнуть. Вон «кинжал милосердия» аж серый от пыли. Стыдно, Скворцов! – поморщился Виктор. – И вообще, надо убраться в квартире… как-нибудь… Но в первую очередь – покурить!»
Он тряхнул головой (знал, что, разглядывая свои сокровища, часто теряет ощущение времени), взглянул на часы. Ого! Пора бежать, а то не то что на полчаса, а и вовсе только к обеду на службу поспеет. Хорошо, хоть деньги на такси теперь есть…
К счастью, частника удалось поймать почти сразу, как только он купил в ларьке вожделенную пачку сигарет. Покуривая на заднем сиденье «Жигулей», Виктор прикинул, что в принципе опоздает минут на сорок, никак не больше. Хорошо все-таки, когда есть деньги. Не надо ждать автобуса, потеть в метро. Махнул рукой, и все! Стальной конь несет тебя, куда скажешь, превращая обычные часы утомительной езды в муниципальном гужевом транспорте в приятные минуты лихой скачки на хорошем скакуне. Правда, вот через центр быстрее пешком пройти… Кстати, завтра, в субботу, надо бы прошвырнуться по центру: обновить гардероб, холодильник затарить… Все как будто складывается хорошо, но почему-то есть ощущение ошибки. Что-то он сделал не так. Точно! Забыл позвонить в ментуру, поставить квартиру на сигнализацию. Вот умора: вчера вечером на автопилоте отзвонился ментам, снял квартиру с охраны (как – не помнит, но ведь ночью в дверь никто не ломился и телефон молчал), а сегодня так захотелось курить, что из квартиры пулей вылетел, даже шнурки толком не завязал.