На улице Марина вытерла слезы, прижалась к Кеше, уцепившись за его руку, склонив голову к его плечу. Кеша спрятал в карман разбитые очки. Иногда он любил пройтись по улице, видя вокруг смутные, расплывчатые силуэты. Словно не по Москве гуляешь, а плывешь сквозь непрозрачную толщу воды по столице затонувшей Атлантиды.
– Кешенька, зайчик, возьмем такси...
– Нет. Пройдемся пешком. Мне полезно свежим воздухом подышать после драки.
– Я боюсь! Вдруг он, этот страшный грузин, поджидает нас в темном переулке?
– Не бойся... Отпусти мою руку, пожалуйста. Я хромаю, в такт моим шагам тебе попадать трудно. Сама мучаешься и мне мешаешь. Иди рядом, отлепись от меня.
– Кешенька! Тебе неприятно? Я тебе неприятна, да?!
– Мне приятно, но неудобно... и, если ты права и хам грузин нас поджидает в темном переулке, тогда в обнимку с тобою мне будет крайне неудобно драться.
Кеша улыбнулся грустно, давая понять, что он шутит. Марина поняла, улыбнулась в ответ.
– Ты здорово дерешься, Кеша! Я от тебя этого никак не ожидала... – Марина закусила губу, сообразив, что, поделившись с мужем своим удивлением его бойцовскими качествами, вполне возможно, обидела любимого.
– Понятно, не ожидала. Хромой коротышка-очкарик, и на тебе – отлупил нормального, здорового мужчину. Нонсенс.
– Кеша, ты обиделся? Я что-то не так сказала?
– Я не обиделся, нет. Обижаться меня отучили в детстве мальчишки с соседнего двора. Дразнили хромоножкой, забавлялись, пиная меня своими здоровыми ногами и пускаясь наутек. Я не мог догнать обидчиков. Я хромой, умею бегать, но не быстро. Случалось, догонял иногда стайку хохочущих пацанов, и тогда они меня били. В школьные годы били реже, но очки все равно приходилось менять раз в месяц. Драчуны прежде всего сбивали с меня очки и смеялись над тем, как я близоруко щурюсь...
– Бедненький...
– Когда тебя, хромого ребенка, а потом подростка, а потом и молодого человека жалеют, это еще больнее, чем когда тебя бьют. Пока рос, я приобрел множество комплексов. Я учился в институте на первом курсе, когда в Москву приехал бывший папин аспирант из Вьетнама. Нгуен приезжал на два года писать докторскую. Мы подружились. Нгуен научил меня Вин Чун.
– Не поняла. Чему он тебя научил?
– Вин Чун переводится как «Вечная Весна». Брюс Ли называл этот стиль кунг-фу – «стилем женщин и детей», самым простым и экономичным методом реального боя. Боец Вин Чун в основном работает руками. Это меня вполне устраивало. Тренировался по шесть-восемь часов в день. Научился за себя постоять.
– Ты дерешься лучше, чем Брюс Ли! И очень-очень похоже! Я правду говорю. Я так удивилась и... и восхитилась! Ты – мой Брюс Ли!
– Неправда. Я дерусь не так, как Брюс. Немного по-другому... Идти до дому еще долго. Прочту тебе маленькую лекцию про Вин Чун, если хочешь, расскажу то, чего ни в одной книжке не прочитаешь.
– Конечно, хочу! Я так заинтригована...
Кешу радовало, что он нашел относительно нейтральную тему для разговора и можно забыться, хоть на минуту отвлечься от черных мыслей и гнетущих душу подозрений. Похоже, тому же обрадовалась и Марина. Слушала внимательно, не перебивая, или делала вид, что внимательно слушает.
– Существует легенда: женщина из семьи Ла убила китайского императора династии Тхань и спряталась в монастыре под именем Ну Май, что означает «Пять звезд». На закате жизни Ну Май разработала несколько оригинальных принципов рукопашного боя, в свои разработки посвятила девушку по имени Нием Вин Чу, которая, творчески развив разработки Ну Май, придумала стиль «Вечной Весны» и обучила ему своего мужа Люн Бат Чу. В дальнейшем Вин Чун разделился на две ветви, условно названные «мужской» и «женской». Мужскому направлению четыре года учился в Гонконге Брюс Ли. Четырех лет практики Вин Чун Брюсу хватило, чтобы стать непобедимым бойцом. Патриарх женского направления по сей день живет во Вьетнаме. Его зовут Нгуен Дан Куан. Тезка патриарха и его ученик обучал меня. Вин Чун – компактный стиль. Три коротких комплекса формальных упражнений, две дополнительные формы, с мечом и с шестом – вот и весь боевой раздел Вин Чун. После двух месяцев тренировок с Нгуеном я избавился от некоторых своих комплексов. Набил морду повзрослевшим хулиганам с соседнего двора, терроризировавшим меня на протяжении всего моего детства и юности. Двух месяцев занятий мне хватило, чтобы освоить технику «липких рук». За год я научился технике «разбивающих рук». Как она выглядит, ты сегодня видела... Еще год я практиковал базовые упражнения Вин Чун для развития внутренней энергии и стабилизации психики, медитировал, учился философски смотреть на себя и на окружающих, жить полноценной жизнью сообразно с тем, что дано мне природой, и не сожалеть о том, чего не дано. Смириться и с собой, и со своими комплексами, учился многое прощать людям...
Кеша замолчал, чуть было не сказав: «Но всего прощать так и не научился. Если ты действительно повинна в смерти мамы, если и правда мечтаешь о моей смерти – берегись, Марина!»
Вот тебе и раз! Нашел, называется, нейтральную тему для беседы с еще вчера беззаветно любимой женщиной. Нет, Иннокентий, пока ты не решил окончательно, кто же такая Марина на самом деле, ни о чем другом думать не сможешь! – Почему ты, глупыш, раньше не рассказывал мне о своих детских комплексах и о том, как с ними боролся? Стеснялся? Зря! Я бы все-все поняла. – Она нагнулась и на ходу чмокнула его в щеку. Улыбнулась лукаво. – «Липкие руки», «разбивающие руки»... Как это красиво и загадочно звучит... А техника «ласковых рук» в Вин Чун есть? Покажешь мне эту технику, мой скрытный любимый муженек, а?..
До дому они добрались в десять вечера. Кеша уселся к телевизору, покурить, посмотреть новости по НТВ. Марина переоделась в домашний халатик и объявила, что должна позвонить подружкам с работы. Мол, как истинная женщина, она не может не поделиться с подружками кошмаром, какой довелось пережить молодоженам в «Шалмане».
– ...Я, оказывается, вышла замуж за русского Брюса Ли, а подружки про это не знают. Я и сама об этом не догадывалась. Я хочу похвастаться. И не смей меня отговаривать, милый! Смотри телек, отдыхай, я не буду мешать. Позвоню с кухни, – сказала Марина и, послав Кеше воздушный поцелуй с порога комнаты, удалилась на кухню.
Минус больших квартир в том, что, сидя в гостиной, невозможно услышать, о чем говорят на кухне. Для кого минус, а для кого плюс. Кеша сидел перед телевизором, внимал последним политическим новостям и мучился от желания прокрасться на цыпочках по длинному коридору, подслушать, что говорит Марина, выяснить, кому она звонит. Корил себя, что в доме всего один телефонный аппарат – радиотелефон с переносной трубкой. Был бы второй, параллельный телефон, проблема подслушивания упростилась бы, а так приходится пялиться в экран телека и успокаивать себя мыслью, что жена действительно звонит подругам с работы, а не коллегам из «Синей Бороды».
«Кто же ты, Марина? Кто? – думал Кеша, глядя на усталое лицо премьер-министра в телевизоре. – Человеческое воплощение паучихи – „черной вдовы“, которая после соития пожирает самца-паучка? Или моя вторая половина, единственная и неповторимая? Почему ты прилепилась ко мне? Любишь и, слившись со мною, желаешь обрести счастье? Или ты раковая опухоль, вросшая в меня метастазами? Ты мой злой или добрый гений? Кто ты, Марина?»