— Есть тут горстка безумцев, которые хотят попытаться, — съязвила Кейт.
Эдвард покачал головой.
— Вы здесь только как свидетели, Кейт. Что бы ни задумал Аро, вряд ли он готов ради этого поступиться репутацией Вольтури. Как только мы разобьем его обвинения, он вынужден будет оставить нас в покое.
— Разумеется, — обронила Таня.
Слова Эдварда, судя по всему, никого не убедили. На несколько долгих минут воцарилось молчание.
А потом я услышала шорох шин по асфальту и их приглушенный шелест на подъездной дороге Калленов.
— Ох, черт! Чарли! — вырвалось у меня. — Может, гости пока побудут наверху…
— Нет, — глухо произнес Эдвард. Глаза его были устремлены на входную дверь, но взгляд обращен куда-то вдаль. — Это не он. Элис все-таки прислала Питера и Шарлотту. Так что готовимся ко второму раунду.
Огромный дом Калленов наводнили гости — в куда большем количестве, чем можно было разместить с удобствами. Спасало то, что сон никому не требовался. А вот с едой оказалось сложнее. Гости, надо отдать им должное, подстраивались и помогали. Обходя далеко стороной Ла-Пуш и Форкс, ездили на охоту в другие штаты. Эдвард, как гостеприимный хозяин, не морщась, выдавал ключи от любой машины. Меня даже от такого компромисса все равно совесть мучила, приходилось успокаивать ее тем, что наши вампиры все равно бы где-то охотились — не здесь, так у себя.
Джейкоб терзался еще сильнее. Оборотни для того и существуют, чтобы оберегать человеческую жизнь, а тут, пожалуйста, разгул убийств в шаге от подзащитной территории! Однако перед лицом смертельной опасности, грозящей Ренесми, он был вынужден прикусить язык и испепелять взглядом пол, а не вампиров.
Я поражалась, как легко гости приняли Джейкоба. Никаких трений, которых опасался Эдвард. На Джейкоба смотрели как на пустое место — ну, ходит и ходит, не ровня и не еда. Так смотрят на любимую собачку хозяев люди, которые сами интереса к животным не питают.
Ли, Сета, Квила и Эмбри отправили дежурить вместе со стаей Сэма, и Джейкоб охотно бы к ним присоединился, будь он в силах перенести разлуку с Ренесми, которая полным ходом завоевывала сердца разномастных друзей Карлайла.
Раз за разом в нашей гостиной воспроизводилась сцена знакомства с Ренесми, опробованная на Таниной семье. Сперва с Питером и Шарлоттой, прибывшими в полном неведении по просьбе Элис и Джаспера. Как и остальные знакомые Элис, они привыкли полагаться на ее слово, не требуя объяснений. Куда они сами с Джаспером держат путь, Элис даже не намекнула и надежды когда-нибудь увидеться не выразила.
Ни Питеру, ни Шарлотте не доводилось сталкиваться с бессмертными младенцами. Поэтому, хотя они знали о запрете, их реакция оказалась не такой бурной, как у деналийского клана. Потом любопытство победило, и они позволили Ренесми «объяснить самой». И все. После этого они с такой же готовностью, как и Танина семья, согласились выступить свидетелями.
Карлайл прислал своих ирландских и египетских друзей.
Первыми появились ирландцы, которых и убеждать почти не пришлось, они сразу встали на нашу сторону. Главой клана у них была Шивон — внушительных размеров женщина, с гипнотизирующим колыханием перемещающая в пространстве свое необъятное, но прекрасное тело. Однако и она, и ее суровый супруг Лиам привыкли полагаться во всем на мнение самого юного члена семьи. Малышка Мэгги, с пружинистыми рыжими кудрями, не внушала такого трепета, как старшие, однако обладала весьма полезным даром — распознавать ложь, поэтому ее вердикт обжалованию не подлежал. Выслушав Эдварда, она сразу заявила, что его слова — истинная правда, и Шивон с Лиамом безоговорочно поверили нам, даже не прикоснувшись к Ренесми.
Другое дело — Амон и его египетский клан. Даже когда двое младших — Бенджамин и Тиа — перестали сомневаться, удовлетворившись «рассказом» Ренесми, Амон наотрез отказался дотронуться и заявил, что его семья уезжает немедленно. Однако Бенджамин (на редкость жизнерадостный вампир, внешне едва вышедший из мальчишеского возраста и сочетающий крайнюю уверенность с крайней беспечностью) в два счета уговорил Амона остаться, тонко намекнув на распад клана в противном случае. Амон покорился, но Ренесми упорно обходил стороной, и своей супруге Кеби тоже запретил до нее дотрагиваться. Странный у них был союз, хотя при внешнем сходстве — черные, как ночь волосы, бледно-оливковая кожа — они легко могли бы сойти за кровных родственников. Самый старший, Амон, считался официальным главой клана. Кеби следовала за ним тенью, я ни разу не слышала от нее ни одного самостоятельного слова. Тиа, подруга Бенджамина, тоже в основном ходила молчком, но ее редкие высказывания поражали проницательностью и глубиной. Однако подлинной звездой их клана был Бенджамин. Он обладал какой-то необъяснимой притягательностью, и остальные вращались вокруг него, как планеты вокруг солнца. Увидев, с каким интересом на него смотрит Елеазар, я догадалась, что в этом и состоит талант Бенджамина.
— Нет, его дар не в этом, — опроверг мою догадку Эдвард, когда ночью мы остались наедине. — Амон просто боится потерять мальчика, обладающего уникальнейшей способностью. Он скрывает Бенджамина от Аро, как мы, — Эдвард вздохнул, — хотели уберечь Ренесми. Амон создал Бенджамина, заранее зная, что тот будет одаренным.
— Что же он умеет?
— Елеазар такого никогда не видел. А я никогда не слышал. Против него даже твой щит бессилен. — Эдвард лукаво улыбнулся. — Бенджамин управляет стихиями — ему подвластны земля, воздух, вода и огонь. И это физическое воздействие, не умственное, не иллюзия. Он, правда, пока еще учится, экспериментирует, но Амон хочет вырастить из него грозное оружие. А Бенджамин, как видишь, сам себе голова. И не поддается.
— Он тебе симпатичен, — догадалась я по голосу.
— Бенджамин четко знает, что хорошо, а что плохо. И мне нравится его настрой.
У Амона дела с настроем обстояли хуже, поэтому они с Кеби держались замкнуто, хотя у Бенджамина и Тиа вовсю крепла дружба с деналийцами и ирландцами. Оставалось надеяться, что возвращение Карлайла поможет снять отчужденность.
Эмметт и Роуз присылали кочевников-одиночек из друзей Карлайла, которых удавалось разыскать.
Первым прибыл Гаррет — высокий поджарый вампир с живыми рубиновыми глазами и длинными волосами песочного цвета, собранными в хвост, перевязанный кожаным ремешком. С первого взгляда было ясно, что Гаррет — искатель приключений, который примет любой вызов просто из любопытства, чтобы проверить себя. Он быстро втянулся в разговоры с сестричками Денали и начал забрасывать вопросами об их необычном образе жизни. Не исключено, что у него возникла мысль попробовать вегетарианство — как очередное испытание.
Вслед за ним появились Мэри и Рэндал — уже знакомые друг с другом, хотя кочующие порознь. Выслушав «рассказ» Ренесми, они не только согласились выступить свидетелями, но и, как деналийцы, принялись прикидывать, что предпринять, если Вольтури не остановятся. Все трое кочевников решили в таком случае постоять за нас.