«Все», — могла бы ответить я; его восхитительный голос, его дыхание, движение губ, шорох птичек, которые чистили перья на вершинах деревьев, их дробное сердцебиение, шепот кленовых листьев, едва слышные щелчки муравьев, ползущих длинной вереницей по коре ближайшего дерева. Однако я поняла, что Эдвард имеет в виду нечто особенное, и простерла слух дальше, за пределы того живого гула, что нас окружал. Где-то рядом было поле — ветер свистел иначе в открытой траве — и маленький ручей с каменистым дном. Оттуда шел плеск лакающих языков, громкое биение тяжелых сердец, качающих густую кровь…
Мое горло словно бы сжалось.
— У ручья, на северо-западе? — спросила я, не открывая глаз.
— Да. — Голос прозвучал одобрительно. — А теперь… подожди, ветер подует… чем пахнет?
В основном пахло Эдвардом: странный медово-сиренево-солнечный аромат. Еще был густой землистый запах моха и прели, хвойной смолы; теплый, почти пряный дух маленьких грызунов, замерших в страхе под корнями деревьев. Издали доносился чистый запах воды, на удивление непривлекательный, хотя у меня и пересохло в горле. Я сосредоточилась на воде и нашла запах, который относился к лакающим языкам и бьющимся сердцам. Еще один теплый аромат, богатый и терпкий, сильнее всех прочих, но почему-то такой же неаппетитный. Я поморщилась.
Эдвард хихикнул.
— Знаю, придется привыкать.
— Их три? — спросила я.
— Пять. Еще два стоят в лесу.
— Что надо делать?
Судя по голосу, Эдвард улыбнулся.
— А что бы ты хотела?
Я подумала над его вопросом, все еще не открывая глаз и принюхиваясь к запаху. Очередной приступ нестерпимой жажды занял мои мысли, и вдруг теплый резкий аромат перестал казаться таким уж неприятным. Хоть что-то горячее и влажное смочит иссохшее горло!.. Я распахнула глаза.
— Не думай об этом, — предложил Эдвард, отняв руки от моего лица и шагнув назад. — Просто следуй инстинктам.
Я поплыла на запах, почти не замечая собственных движений, скользя по склону к небольшому лугу с ручьем. Мое тело само припало к земле, когда я в нерешительности замерла в папоротниках на краю леса. Я увидела большого самца с ветвистыми рогами, склонившего голову над водой, и еще четверых, неспешно идущих к лесу, — на их спинах лежала кружевная тень деревьев.
Я сосредоточилась на запахе самца и горячей точке на его мохнатой шее, где тепло пульсировало сильнее всего. Нас разделяло каких-то тридцать метров — два или три прыжка. Я приготовилась к первому.
Но только мои мышцы напряглись, как ветер подул с другой стороны, с юга. Без лишних размышлений я выбежала из-за деревьев в совершенно другом направлении и спугнула лося в лес. Меня привлек новый аромат, такой манящий, что выбора не оставалось.
Мною полностью завладел запах. Выслеживая его источник, ни о чем другом я не думала: лишь о своей жажде и способе ее утолить. Жажда усилилась и причиняла теперь столько боли, что я не могла ясно мыслить. Я сразу вспомнила, как горел яд в моих венах.
Единственное, что могло бы сейчас сбить меня со следа, — инстинкт более могущественный и примитивный, чем желание потушить огонь. Инстинкт самосохранения.
Я вдруг почувствовала, что за мной следят. Необоримая тяга к источнику запаха стала бороться с желанием защититься от погони. В груди у меня что-то заклокотало, я сбавила шаг и предостерегающе оскалила зубы.
Мой преследователь был совсем близко, и во мне окончательно возобладал инстинкт самосохранения. Я обернулась, воздух со свистом и клокотанием поднялся к горлу…
Животный рык, сорвавшийся с моих губ, так меня напугал, что я остановилась. На секунду в голове у меня стало ясно: туман, вызванный жаждой, отступил, хотя сама она никуда не исчезла.
Ветер переменился, обдув меня ароматами мокрой земли и приближающегося дождя; огненная хватка нового запаха стала еще слабее — запаха такого восхитительного, что он мог принадлежать лишь человеку.
Эдвард замер в нескольких метрах от меня с поднятыми руками — он хотел то ли обнять меня, то ли остановить. Лицо у него было внимательное, настороженное и в то же время потрясенное.
До меня дошло, что я чуть на него не напала. Одним рывком я распрямилась и задержала дыхание — запах с юга мог вновь лишить меня рассудка.
Эдвард увидел, что ко мне возвращается способность мыслить, и шагнул вперед, опустив руки.
— Побежали отсюда! — выплюнула я с остатком воздуха из легких.
Эдвард опешил.
— А ты сможешь'?
Отвечать времени не было. Я понимала, что мой рассудок снова помутится, стоит только подумать о…
Я бросилась бежать — стремительно рванула на север, сосредоточившись на неприятном ощущении от того, что тело никак не реагирует на недостаток кислорода. Моей единственной целью было убежать как можно дальше, туда, где не будет чувствоваться запах. Где я при всем желании не смогу найти его обладателя…
Вновь почувствовав, что за мной следят, я уже не взбесилась. Я поборола в себе желание втянуть воздух и по запаху убедиться, что это Эдвард. Долго бороться не пришлось; я бежала быстрее, чем когда-либо, — мчалась подобно комете, выбирая кратчайший путь на север, — однако уже через минуту Эдвард меня настиг.
В голову пришла новая мысль, и я остановилась. Здесь наверняка было безопасно, но на всякий случай я затаила дыхание.
Эдвард пролетел мимо, не ожидая такой внезапной остановки. Затем развернулся и уже в следующий миг был рядом со мной: положил руки мне на плечи и заглянул в глаза. С его лица не сходило изумление.
— Как тебе это удалось?
— Ты нарочно мне поддался, когда мы бежали сюда! — сердито заявила я, пропустив вопрос мимо ушей. А я-то подумала, что быстро бегаю!
Открыв рот, я почувствовала вкус воздуха — в нем не было соблазнительной примеси, пробуждающей жажду. Я осторожно вдохнула.
Эдвард пожал плечами и качнул головой, не желая уходить от темы.
— Белла, как тебе это удалось?
— Убежать? Я задержала дыхание.
— Но как ты смогла прекратить охоту?
— Ты меня преследовал… ох, прости, Эдвард!
— Почему ты извиняешься передо мной?! Это я во всем виноват. Решил, что мы уже далеко от людей, — нет бы сначала проверить! Какой же я дурак! Тебе не за что извиняться.
— Я же на тебя зарычала! — Я по-прежнему была в ужасе от себя: неужели я действительно способна на такое святотатство?
— Конечно. Это естественно. Но вот как ты смогла убежать…
— А что мне оставалось? — спросила я, ничего не понимая: какой реакции он от меня ждал?! — Там ведь могли быть мои знакомые!
Эдвард напугал меня, вдруг разразившись громким смехом. Он запрокинул голову, и эхо его хохота отдалось в деревьях.