Из уст Джейка это прозвучало как неизбежность. Я вздрогнула.
– Джейк, но ведь есть и другие варианты.
Он скрипнул зубами.
– Других вариантов нет.
После такого заявления наступила тишина, но мне казалось, что вокруг все грохотало.
– Джейкоб, неужели ты меня никогда не простишь? – прошептала я.
И тут же пожалела о своих словах: мне не хотелось услышать его ответ.
– Ты больше уже не будешь Беллой, – сказал он. – Моего друга не станет. Прощать будет некого.
– Значит, не простишь, – прошептала я.
Долгое мгновение мы смотрели друг на друга.
– Джейк, значит, мы больше не увидимся?
Он заморгал, и возбуждение на его лице сменилось удивлением.
– Почему? У нас еще есть несколько лет. Разве мы не можем быть друзьями, пока есть время?
– Несколько лет? Какое там! – Я покачала головой и невесело засмеялась. – Скорее уж, несколько недель.
Такой реакции я не ожидала.
Джейкоб внезапно вскочил на ноги, и банка в его руке звонко лопнула. Кола брызнула на все вокруг, включая меня – словно из шланга полили.
– Джейк! – укоризненно вскрикнула я и замолчала, увидев, как он всем телом дрожит от ярости.
Джейкоб уставился на меня диким взглядом, из его груди вырвалось рычание.
Я боялась пошевелиться.
Джейка продолжало трясти – все сильнее и сильнее. Очертания его тела стали расплываться…
Потом он стиснул зубы, и рычание прекратилось. Изо всех сил зажмурился, сосредотачиваясь; дрожание замедлилось – только руки все еще тряслись.
– Несколько недель, – без всякого выражения повторил Джейкоб.
Я промолчала.
Джейк открыл глаза – ярости в них не осталось.
– Через несколько недель он собирается превратить тебя в паршивую пиявку! – прошипел Джейкоб сквозь зубы.
Слишком ошеломленная, чтобы обидеться, я молча кивнула.
Темная кожа Джейка позеленела.
– Джейк, ну а как еще? – прошептала я, прерывая молчание. – Ведь ему всего лишь семнадцать. А я с каждым днем все ближе к девятнадцати. Кроме того, какой смысл ждать? Мне нужен только он. Так что же еще я могу поделать?
Вопрос я задала риторический.
Слова Джейкоба прозвучали как удар хлыста:
– Все, что угодно. Кроме этого. Лучше бы ты умерла. Меня бы это больше устроило.
Я отшатнулась, словно он меня ударил. Лучше бы ударил – было бы не так больно!
От острой боли во мне вспыхнула злость:
– Может быть, тебе повезет! – хмуро сказала я. – Может, по дороге домой меня собьет грузовик.
Схватила свой мотоцикл и выволокла его под дождь. Джейкоб не пошевелился, когда я проходила мимо. Выбравшись на узкую, раскисшую от дождя тропинку, я села на мотоцикл и рванула стартер. Из-под заднего колеса в направлении гаража вылетел фонтан грязи – надеюсь, Джейку досталось!
Я мчалась по мокрому шоссе к дому Калленов. По дороге промокла насквозь, а ветер, казалось, примораживал дождь прямо к коже – не проехала я и полпути, как зубы у меня стучали вовсю.
В штате Вашингтон на мотоцикле далеко не уедешь. Продам его к чертовой бабушке при первом же удобном случае!
Я затащила мотоцикл в громадный гараж Калленов – и ничуть не удивилась, увидев там поджидавшую меня Элис. Она сидела на капоте «порше» и поглаживала его блестящий желтый бок.
– Мне так и не удалось на нем прокатиться, – вздохнула она.
– Извини, – выдавила я сквозь клацающие зубы.
– Пожалуй, тебе не помешает горячий душ, – небрежно заметила она, легко спрыгивая на землю.
– Это точно!
Элис надула губы, внимательно вглядываясь мне в лицо.
– Ты не хочешь рассказать мне, в чем дело?
– Нет.
Она кивнула, но в глазах горело любопытство.
– В заповедник не хочешь съездить?
– Да ну его. А домой мне можно?
Элис поморщилась.
– Ладно, я останусь, если тебе от этого будет легче, – сказала я.
– Спасибо, – облегченно вздохнула она.
В эту ночь спать я легла рано – и опять на диване.
Когда я проснулась, было еще темно. Спросонок голова соображала плохо, но я знала, что до утра еще далеко. Глаза сами собой закрылись, я потянулась и перекатилась на живот. И вдруг поняла, что после такого переката мне следовало бы оказаться на полу. Да и лежать очень уж удобно.
Я перевернулась обратно на спину, пытаясь что-нибудь рассмотреть. Было темнее, чем вчера: луна не могла пробиться сквозь толстый слой облаков.
– Извини, – пробормотал Эдвард так тихо, что его голос казался частью темноты. – Не хотел тебя разбудить.
Я напряглась, ожидая вспышки ярости – в себе или в нем, но темнота оставалась тихой и спокойной. Помимо аромата дыхания Эдварда в воздухе почти физически чувствовалась сладость встречи: пустота разлуки имела привкус горечи, который я замечала только тогда, когда он исчезал.
В пространстве между нами не ощущалось напряжения – тишина была мирной, как безоблачная ночь, без намека на грозу, а не как затишье перед бурей.
И неважно, что мне следовало разозлиться на Эдварда. И вообще на всех. Я потянулась к нему, нашла в темноте его руки и прильнула поближе. Эдвард обнял меня, прижимая к груди. Я провела губами по его шее, подбородку и наконец нашла губы.
Эдвард мягко поцеловал меня и засмеялся.
– А я-то приготовился к такой встрече, от которой не поздоровилось бы и медведю гризли! И что же я получил на самом деле? Пожалуй, мне стоит почаще доводить тебя до белого каления.
– Погоди минутку, и тогда я выдам тебе по полной программе! – поддразнила я и снова чмокнула его.
– Я буду ждать сколько понадобится, – прошептал он, не отнимая губ и запустив пальцы мне в волосы.
Мое дыхание стало прерывистым.
– Может быть, утром, – ответила я.
– Как скажешь.
– Добро пожаловать домой, – сказала я, когда холодные губы Эдварда прижались к моей шее. – Я рада, что ты вернулся.
– Очень хорошо.
Я согласно хмыкнула и покрепче обхватила его.
Эдвард взял меня за локоть, медленно провел ладонью вниз по руке, по ребрам, до талии, вниз по бедру, задержался на колене и обхватил меня за икру. И вдруг поднял мою ногу вверх, забросив ее себе на пояс.
Я перестала дышать. Обычно он не позволял себе ничего подобного. Несмотря на ледяной холод его рук, меня бросило в жар. Губы Эдварда шевельнулись у основания моей шеи.