– Злая как черт.
Он фыркнул от смеха.
– Вообще-то я про руку спросил.
Я пожала плечами.
– Бывало и хуже.
– Это точно, – пробормотал он и нахмурился.
Эдвард объехал вокруг дома, чтобы поставить машину в гараж. В гараже были Эмметт и Розали – ее безупречные ноги, узнаваемые даже в джинсах, торчали из-под огромного «джипа» Эмметта. Сам Эмметт сидел рядом, засунув одну руку под днище «джипа» – я не сразу поняла, что он заменяет домкрат.
Эмметт с любопытством наблюдал, как Эдвард помогает мне выбраться из машины. Его взгляд остановился на моей прижатой к груди руке.
– Белла, ты никак споткнулась? – ухмыльнулся Эмметт.
Я свирепо глянула на него.
– Нет. Дала по морде оборотню.
Эмметт моргнул и расхохотался во все горло.
Когда мы с Эдвардом проходили мимо, из-под «джипа» раздался довольный голос Розали:
– Джаспер явно выиграет пари.
Эмметт мгновенно затих и внимательно посмотрел на меня.
– Какое такое пари? – спросила я, замедляя шаг.
– Пойдем-ка к Карлайлу, – сказал Эдвард и, посмотрев на Эмметта, едва заметно качнул головой.
– Какое еще пари? – не отставала я.
– Розали, огромное тебе спасибо, – пробормотал Эдвард, крепче обнимая меня за талию и подталкивая к дому.
– Эдвард… – заворчала я.
– Детские глупости, – пожал он плечами. – Эмметт и Джаспер любят азартные игры.
– Эмметт мне все расскажет. – Я попыталась повернуться, но Эдвард держал меня железной хваткой.
– Они поспорили на то, сколько раз ты… не сможешь удержаться в течение первого года, – вздохнул он.
Я скривилась, поняв, что он имел в виду, и пытаясь скрыть подступивший ужас.
– Они поспорили на то, сколько людей я убью?
– Да, – неохотно признался он. – Розали думает, что твоя несдержанность увеличивает шансы на победу Джаспера.
– Значит, Джаспер думает, что много.
– Джаспер будет чувствовать себя гораздо лучше, если тебе придется нелегко: он устал быть самым слабым звеном.
– Понятно. Конечно. Пожалуй, я могу добавить парочку убийств, если Джасперу от этого полегчает. Почему бы нет? – Я несла полную чушь, а перед глазами стояли заголовки газет и списки имен…
Эдвард стиснул меня в объятиях.
– Не надо думать об этом сейчас. Вообще-то, если хочешь, можешь никогда не переживать об этом.
Я застонала, и Эдвард, думая, что разболелась моя рука, потащил меня к дому.
Рука действительно оказалась сломана – правда, это была всего лишь небольшая трещина на костяшке, ничего страшного. Накладывать гипс я не хотела, и Карлайл сказал, что шины будет достаточно, если носить ее, не снимая. Я пообещала.
Эдвард заметил, что пока Карлайл накладывал шину, я была явно не в себе. Он несколько раз спросил, не больно ли мне, но я уверила, что с рукой все в порядке. У меня и так уже голова кругом, и я просто не в состоянии еще и об этом беспокоиться.
С тех пор как Джаспер рассказал о своем прошлом, его истории о новорожденных вампирах не давали мне покоя. А услышав о заключенном между Эмметтом и Джаспером пари, я вообще ни о чем другом и думать не могла. Интересно, на что именно они поспорили? Какая ставка может соблазнить тех, у кого и так все есть?
Я всегда знала, что буду другой, и надеялась, что стану сильной, как и обещал Эдвард. Сильной, быстрой, а самое главное, красивой. Такой, чтобы рядом с Эдвардом я чувствовала себя на равных.
О прочих качествах, которые у меня появятся, я старалась не думать. Необузданность. Кровожадность. А вдруг я не смогу удержаться от убийства людей, – совершенно посторонних людей, которые ничего плохого мне не сделали. Людей, подобных тем, кого убили в Сиэтле, – людей, у которых были родные, друзья и целая жизнь впереди. А я стану чудовищем, которое лишит их всего этого.
Честно говоря, такие мысли меня не пугали: я доверяла Эдварду и была абсолютно уверена, что он не позволит мне сделать что-то, о чем придется пожалеть в будущем. Знала, что он увезет меня в Антарктиду охотиться на пингвинов, если его об этом попросить. А я сделаю все, чтобы не стать чудовищем. Буду хорошим вампиром.
Я бы захихикала, если бы меня не одолели новые тревоги.
Если я стану кошмарным созданием вроде ужасных новорожденных, о которых рассказывал Джаспер, то останусь ли собой? Если моим единственным желанием будет убийство, что станется с моими нынешними желаниями?
Эдвард так настойчиво требует, чтобы я не пропустила ничего важного в человеческой жизни. Обычно я считала это глупостью. Ну без каких таких человеческих переживаний я не смогу обойтись? Пока Эдвард рядом, мне больше ничего не нужно.
Я всматривалась в его лицо, когда он наблюдал, как Карлайл накладывает мне шину. Больше всего на свете мне нужен Эдвард. А если это изменится? Могут ли мои чувства измениться?
Есть ли какое-то человеческое переживание, от которого я не хочу отказываться?
– Мне нечего надеть! – простонала я.
Я вытащила всю одежду, опустошив ящики и полки, и теперь смотрела на пустой шкаф в надежде, что там появится что-нибудь подходящее.
Юбка цвета хаки висела на спинке кресла и ждала, пока найдется что-то подходящее для нее. Что-то, в чем я буду выглядеть взрослой и красивой. Что-то, что надевают только в особых случаях. Ничего подходящего не нашлось.
Уже почти пора ехать, а я до сих пор в любимом и потрепанном спортивном костюме. И если мне не удастся найти что-то получше – а пока вариантов нет, – то придется в таком виде идти на выпускной.
Я в раздражении уставилась на разбросанную одежду.
Я точно знала, что хотела бы надеть – похищенную красную блузку. И это злило больше всего. Я стукнула по стене здоровой рукой.
– Глупый воришка, противный вампир! – прорычала я.
– И чем же я виновата? – спросила Элис.
Она безмятежно стояла возле открытого окна, словно была там все время.
– Тук-тук! – ухмыльнулась она.
– Неужели так трудно подождать, пока я открою дверь?
Элис бросила на кровать плоскую белую коробку.
– Да я так, проходила мимо. Подумала, что тебе может пригодиться кое-что из одежды.
Я посмотрела на большую коробку поверх моего никуда не годного гардероба и поморщилась.
– Ну же, признайся, – потребовала Элис. – Я твоя спасительница.
– Ты моя спасительница, – пробормотала я. – Спасибо.