Дикон вынул пачку сигарет и предложил Терри закурить.
— Если хочешь иметь побольше вещей, то никогда не женись. А то будет, как у меня после двух разводов.
— Билли всегда твердил, что женщины очень опасны.
— Он был женат?
— Наверное. Впрочем, он об этом никогда не распространялся. — Терри открыл дверцы одного из кухонных шкафчиков. — А в этом доме имеется что-нибудь выпить?
— В холодильнике есть пиво, а там, на полке, стоит вино.
— Можно мне баночку пива?
Дикон вынул две, и одну перебросил юноше:
— Там, в буфете, направо, стоят стаканы.
Но Терри предпочитал пить прямо из банки. Он сказал, что именно так употребляют пиво все американцы.
— А тебе известно что-то и об Америке? — поинтересовался Дикон.
— Только то, что рассказывал Билли.
Дикон оседлал кухонный стул:
— И что же такого интересного он тебе поведал?
— Да немного. Он говорил, что Америка испорчена деньгами. Ему нравилась Европа. А еще он много рассказывал о коммунистах. Объяснял, что они подражали Христу.
* * *
Зазвонил телефон, но ни Майкл, ни Терри не стали снимать трубку, и автоответчик включил пленку для записи сообщений.
— Майкл, это Хью, — раздался в динамике голос подвыпившего свояка. — Завтра в обед я буду в «Красном Льве». Сейчас я не буду просить у тебя прощения, потому что если ты сломаешь мне нос, то будешь тысячу раз прав. Поэтому все извинения оставляю на завтра. Надеюсь, это тебя устроит.
Терри нахмурился:
— О чем это он?
— Месть, — пояснил Дикон. — А я тебе уже говорил, что это блюдо вкусно только в холодном виде.
В трех милях от дома Дикона, на Флит-стрит, Барри Гровер притаился на углу переулка и поджидал, когда закончится смена Глена Хопкинса. И только когда появился его напарник Рег Линден, Гровер осторожно выбрался из тени укрытия и, постояв у подъезда еще несколько минут, наконец, решился войти. Рег работал ночным сторожем и мало контактировал с персоналом редакции «Стрит». Он давно перестал интересоваться ночными визитами Барри в свой кабинет и даже ждал, когда появится лаборант, чтобы составить ему компанию. Исследования Барри интересовали его не меньше, чем самого Гровера, и его мнение было таково (поскольку ему не доводилось слушать женские сплетни), что бедного парня донимала бессонница. Таким образом, оба мужчины, не пытаясь узнать побольше друг о друге, сами того не замечая, сблизились и стали настоящими друзьями.
Увидев Барри, Рег радушно улыбнулся:
— Как дела? Все еще пытаешься выяснить личность того бездомного? — поинтересовался он.
Барри кивнул. Если бы Рег был повнимательней, он обязательно заметил бы возбуждение лаборанта и даже, возможно, осведомился бы, отчего у того расстегнута ширинка, но судьба пожелала оставить его беспечным и нелюбопытным человеком.
— Вот это может тебе пригодиться, — с важным видом проговорил охранник, вытаскивая из стола книгу. — Тебе нужна пятая глава о пропавших людях. Там, боюсь, нет фотографий, но зато имеется статья про Джеймса Стритера. Миссис Линден совершенно случайно наткнулась на эту книжку в магазине и подумала, что тебе она понравится. Супругу всегда интересовали твои проекты. — Он заранее жестом остановил поток благодарных излияний лаборанта и пообещал принести ему чашечку чая, когда приготовит его.
* * *
Дикон затолкал еще один мешок белья в стиральную машину:
— Ты говорил, что там, на складе, оставались какие-то вещи, принадлежавшие Билли, — напомнил парню Майкл. — Это была твоя уловка, чтобы заманить меня, или все-таки правда?
— Правда, но ты должен будешь заплатить мне за эти вещи.
— Где они?
Терри кивнул в сторону гостиной, где в углу стояли его чемоданы:
— Вон там.
— А что же меня может остановить, если я заберу это богатство просто так?
— Мой кулак. — Он сжал пальцы левой руки. — Я уложу тебя, а если ты дашь сдачи, я докажу, что ты напал первым. — Он ободряюще улыбнулся. — Из сексуальных побуждений или каких других. Все будет зависеть от моего настроения.
— И сколько же ты хочешь?
— Ну, мой приятель, как я тебе рассказывал, из своего благодетеля выкачал пятьсот фунтов.
— Забудь об этом, Терри. Да и не так уже меня интересует твой Билли. Я успел устать от него.
— Ни черта ты не устал. Его судьба мучает тебя, да и меня тоже, раз на то пошло. Четыреста.
— Двадцать.
— Сто.
— Пятьдесят, и тебе лучше согласиться. — Он сжал пальцы в кулак. — Или сам от меня получишь, и плевать мне на последствия. Потом разберемся.
— Договорились. Давай пятьдесят. — Терри разжал пальцы. — Только наличными, иначе сделка аннулируется.
Дикон кивнул в сторону кухонных полок.
— Третий шкафчик, банка из-под печенья на второй полке. Возьми пять десяток, остальное не трогай. — Он молча наблюдал, как парень отыскал пачку банкнот, отсчитал причитающиеся ему пятьдесят фунтов и положил остаток на место.
— Господи, ты же настоящий чудак, Майк, — удивился он, вернувшись в комнату. — Там еще не меньше двух сотен осталось. Что же теперь мне стоит украсть их у тебя, раз уж ты сам показал свой тайник?
— Ничего, — спокойно ответил Дикон. — Только это мои деньги, и ты их не заработал. Пока что.
— Что же я должен сделать, чтобы их заработать?
— Учиться читать. — Увидев циничный взгляд юноши, он тут же добавил. — Я тебя научу.
— Ну, конечно, за два-то дня! И когда выяснится, что я не совсем научился, ты разозлишься и будешь жалеть о том, что понапрасну терял со мной время.
— А почему Билли не научил тебя?
— Он пытался как-то раз, — небрежно заметил Терри. — Но он плохо видел, для того чтобы кого-то еще и учить. Это было очередным его наказанием. Как-то он уколол себя в глаз булавкой, и с тех пор не мог долго читать: у него начиналась сильная головная боль. — Он закурил еще одну сигарету. — Я же сто раз говорил, что Билли был сумасшедшим. Он только тогда чувствовал себя счастливым, когда причинял себе боль.
* * *
Это было самое жалкое состояние: старая потертая открытка, набор пастели, серебряный доллар и два зачитанных письма, которые оказались настолько ветхими, что их было страшно брать в руки.
— И это все, чем он владел? — удивился Дикон.
— Я же тебе говорил: он ничего не хотел в этой жизни, и у него ничего не было. Если задуматься, тут вы с ним даже в чем-то похожи.
Дикон разложил скудные пожитки на столе: