Варвар, еще не придя в себя, жадно хватал воздух широко открытым ртом, полуобнаженное тело его было покрыто кровью. Остальные, так и не успев до конца осознать, что произошло, вздрогнули, когда входная дверь затрещала под ударами кулаков — Марта все-таки успела поднять тревогу, и римские солдаты, примчавшись к дому своего командира, едва не сорвали ее с петель. — Откройте! — прогремел снаружи чей-то голос. — Немедленно!
Фалько, словно превратившийся в каменную статую, наконец очнулся.
— Бегите! — крикнул он Валерии с Арденом. — Живо на крышу!
— Подожди! — Арден, отодвинувшись от Валерии, нагнулся, точно вспомнив о чем-то, пошарил по полу, потом снова схватил ее за руку. Беглецы кинулись к лестнице и, прыгая через ступеньки, взлетели на самый верх, а вслед им несся грохот ударов и треск ломаемой двери. Последний, самый мощный толчок сорвал ее наконец с петель, и они успели услышать, как выбитая дверь рухнула наземь.
— Что теперь? — задыхаясь, прошептала Валерия, когда они выбрались на крышу. Сердце у нее ушло в пятки — похоже, они оказались в ловушке, выхода из которой не было.
— Бегите по крыше до самого парапета! Скорее! — донесся до них сзади голос Фалько. — Переберетесь на ту сторону Вала, а там, у самого подножия, вас уже ждет оседланная лошадь.
— Лошадь?! — Ардену показалось, он ослышался.
— У моих рабов, похоже, немало друзей среди твоих соплеменников. — На губах Фалько мелькнула скупая, полная нескрываемой горечи улыбка.
— Ты ведь и сам тоже кельт, не так ли, Фалько?
— Может быть, и так… откуда мне знать? Мы так часто смешивали свою кровь с вашей, что кто теперь скажет, кто римлянин, а кто нет? На том свете разберемся, а теперь бегите!
Фалько могучим плечом налег на комель с внутренней стороны, глиняная черепица прогнулась, и часть ее опустилась почти до самого низа, в крыше разверзлась щель, хотя и узкая, но вполне достаточная, чтобы Ардену удалось протиснуться через нее и вскарабкаться на скользкую поверхность черепичной крыши. Туника его, от которой остались только жалкие клочья, развевалась вокруг его талии. Выбравшись наверх, он протянул руку и одним рывком вытащил вслед за собой Валерию. Откуда-то снизу до них доносились бряцание мечей, громкие, встревоженные крики римских солдат и топот бегущих ног. Потом вдруг все разом стихло. Наступило потрясенное молчание, и беглецы поняли, что римляне наткнулись на окровавленное, обезглавленное тело Гальбы Брассидиаса.
Должно быть, гадают, куда подевалась его голова.
— Бегите же! — рявкнул на них Фалько. — Я постараюсь сбить их со следа, скажу, что вы побежали в другую сторону. Крепостной ров только что вычистили, сейчас он до краев наполнен свежей дождевой водой. Думаю, ее хватит, чтобы вы не разбились.
— Тебя убьют, центурион.
— Ну уж нет, ведь на данный момент я единственный из офицеров, кто остался в живых, — хитро подмигнул Фалько. — А стоит вам перебраться на ту сторону Вала, как они тут же забудут о вас и станут думать только о том, как бы выжить самим. Ну бегите же! — Он исчез, видимо, намереваясь перехватить римлян прежде, чем они заметят беглецов, и направить их в другую сторону.
Арден схватил Валерию за руку:
— У тебя хватит сил на то, чтобы прыгнуть?
Собрав в кулак все то мужество, которое у нее еще оставалось, она сделала глубокий вдох и посмотрела ему в глаза:
— Больше я не оставлю тебя. Никогда!
— Тогда бежим! Скорее!
Они бросились бежать, скользя по черепице крыши, а та жалобно стонала, прогибаясь под тяжестью их тел. Вдруг край крыши, издав протестующий скрип, провис, и беглецы кубарем покатились вниз, обдирая колени и локти и с ужасом представляя себе, как они разобьются о землю. В ушах их свистел ветер. Спасло обоих лишь то, что они приземлились на крышу конюшни, край которой так низко навис над землей, что почти касался ее. Валерия с Арденом слышали, как где-то под ними храпят испуганные грохотом лошади. Последний, крайний ряд черепицы с треском подломился, и оба рухнули на землю. Откуда-то издалека слышно было, как перекрикиваются, обшаривая дом, солдаты. Немного придя в себя, они поднялись и, взявшись за руки, бесшумно, словно тени, проскользнули вдоль конюшни — сонное похрапывание караульного сладкой музыкой отдалось у них в ушах.
А потом еще одна крыша, через которую они промчались бегом, и снова прыжок — теперь они угодили на навес, скатившись по которому рухнули прямо на скирду соломы. Валерия, еще кашляя и отфыркиваясь, трясла головой, пытаясь сообразить, куда они попали на этот раз, когда Арден одним мощным рывком поставил ее на ноги. Перебравшись через низенькую изгородь, беглецы оказались возле подножия узкой каменной лестницы, которая вела на самый верх стены.
Последний отчаянный рывок едва не стоил им жизни.
Навстречу им с обнаженным мечом в руках мчался декурион, на лице его была написана твердая решимость не дать беглецам уйти. А у Ардена даже не было оружия! У Валерии чуть сердце не разорвалось от страха. Но вдруг взгляд декуриона упал на лицо Валерии, и в глазах его что-то вспыхнуло. Явно узнав ее, он вдруг замялся, а потом рука, в которой он сжимал меч, нерешительно опустилась.
Только сейчас она узнала, кто перед ней, — это был Тит, тот самый, кто охранял ее в лесу, когда она, еще не зная об этом, словно теленок на бойню, направлялась прямо в засаду, задолго до этого дня задуманную Гальбой. После того случая Тит старательно избегал ее. И вот теперь он стоял перед ней, низко склонив голову, и краска мучительного стыда заливала его загорелое лицо.
— Я уже раз предал вас, госпожа. Больше я этого не сделаю…
На бегу выдохнув слова благодарности, они прошмыгнули мимо него, вихрем взлетели на самый верх и перегнулись через парапет, вглядываясь в светлеющее на востоке небо. Каледония! Свобода!
— Вон они! Задержите их!
Стрела просвистела у них над головами, за ней другая. Где-то внизу затопали чьи-то ноги, пронзительно заржала лошадь, а мгновением позже, поднимая тревогу, завыла труба.
— Давай! — крикнул ей в ухо Арден. — Прыгай! Там вода!
— Еще рано! Нужно сначала задержать их!
Вырвав у него руку, Валерия наклонилась и принялась шарить в углу, где обычно хранилось оружие. Еще одна стрела с противным писком пролетела возле ее уха, но Валерия только отмахнулась. Наконец отыскав лук, она обернулась, наложила стрелу и, как когда-то учила ее Бриса, задержала дыхание и выстрелила. Снизу, из темноты, донесся пронзительный вопль нестерпимой боли, а за ним — крики, предупреждающие об опасности.
— Теперь пора! — крикнула она Ардену.
Он одним мощным толчком швырнул ее вниз.
От страха сердце Валерии едва не выпрыгнуло из груди. Она услышала, как в ушах ее засвистел ветер, а потом где-то далеко внизу блеснула узенькая полоска воды. Тело ее, словно зависнув в воздухе, стало медленно заваливаться назад. Она еще успела заметить поверх края парапета несколько голов в шлемах, а потом раздался оглушительный всплеск, за ним второй, и они с Арденом один за другим с головой ушли под воду, на мгновение коснувшись ногами илистого дна.