Собственный меч Гальбы еще при первом столкновении с варварами наткнулся на что-то твердое и сейчас, залитый чем-то красным, влажно поблескивал на солнце. Гальба натянул поводья и дал лошади шпоры. Его конь, выкатив от боли глаза, пронзительно заржал и рванулся туда, где стоял светловолосый гигант с двуручным топором. Вождь варваров, вращая топор над головой, пел песню смерти. Глаза его были подернуты пленкой, словно он уже заглянул в тот призрачный мир, в который вот-вот должен был уйти навсегда.
— Ну что ж, сейчас я помогу тебе отправиться туда, — пробормотал римлянин. Мощным ударом меча он перерубил надвое рукоятку боевого топора. Используя своего коня как таран, он одним толчком опрокинул варвара и быстро соскочил на землю, чтобы покончить с ним раз и навсегда. Один быстрый удар, думал Гальба, и все будет кончено.
Однако поверженный вождь не желал сдаваться. Он оказался проворнее, чем думал Гальба, и успел увернуться. Меч, который Гальба занес над его головой для последнего удара, воткнулся в землю, да так и застрял. Роковая ошибка, едва не стоившая трибуну жизни. Варвар свирепо, по-волчьи, завыл и покатился по земле, на мгновение скрывшись из виду. Он словно растворился в траве, грязи и дыму, но через мгновение появился снова, весь покрытый кровью и копотью. Его торс с выступающими буграми мышц и натянутыми, словно веревки, сухожилиями, весь покрытый синей татуировкой, производил жуткое впечатление. Отскочив назад, воин потянулся за выпавшим у него из рук боевым топором. Из груди его вырвалось свирепое рычание, от которого в жилах стыла кровь. Больше всего он сейчас напоминал разъяренного медведя. Менее опытный воин на месте римлянина, завороженный этим зрелищем, упустил бы драгоценное время, позволив варвару вновь ринуться в бой.
Но Гальба, ветеран сотни кровопролитных сражений, был слишком опытен, чтобы попасться на эту удочку. Он не дал своему противнику ни единого шанса. Воспользовавшись удобным моментом, когда варвар потянулся за топором, он выдернул меч из земли и сделал быстрый выпад. Римский меч мелькнул в воздухе и почти по самую рукоять вонзился варвару в живот. Гальба отскочил в сторону как раз в тот момент, когда тяжелый топор просвистел мимо его уха. Варвар был так ошеломлен, что сначала даже не понял, что произошло. Расширенными глазами он смотрел на свои внутренности. Боевой топор глубоко вонзился в мягкую землю. Римлянин ударил снова, и руки варвара, отсеченные по самые плечи, упали на траву. Кельт покачнулся. Судя по его мутному взгляду, он так до конца и не понял, что с ним произошло. Брызгая слюной, он на чем свет стоит проклинал каких-то своих богов, отвернувшихся от него в этот день, а из обрубков его рук фонтаном хлестала кровь. Наконец тело его тяжело рухнуло на землю.
Гальба обернулся, готовый схватиться с очередным врагом, но его люди за эти несколько минут уже успели покончить с теми из уцелевших, кто еще оставался на ногах, вместо того чтобы обратиться в бегство. Самые храбрые либо были убиты, либо стали пленниками. Кони римлян нервно пританцовывали на месте, словно не зная, куда поставить копыта. Над местом схватки стоял давным-давно знакомый им всем запах недавнего боя — смесь мочи, горячей еще крови, человеческих испражнений и острый запах пота — так пахнет страх, отталкивающий и вместе с тем странно возбуждающий. Гальба уныло разглядывал выщербленный кончик своего боевого меча. Чуть ли не в первый раз за свою жизнь он промахнулся, не смог сразу же поразить поверженного врага — вторая ошибка наподобие этой может стать для него последней, думал он. Мрачно усмехнувшись, он слез с коня, поднял валявшийся в траве меч варвара, оторвал все еще сжимавшие его отрубленные руки и принялся разглядывать их в поисках очередного кольца. Колец оказалось много, но Гальбе особенно понравилось одно — золотое, с крупным красным камнем. Скорее всего мерзавец снял его с кого-то из убитых им римлян, решил Гальба.
— Пожалуй, заберу-ка я его назад, парень, — проворчал он, вытаскивая из-за пояса кинжал, чтобы отрезать палец.
Победа!
— Они удирают! — крикнул декурион.
Гальба выпрямился, свистнул коню и привычным легким движением вскочил в седло, через плечо что-то коротко прорычав своим людям. Впрочем, они и без того уже сообразили, в чем дело. Рыжеволосый вождь варваров успел ускользнуть и сейчас, окруженный своими людьми, которых уцелело не более двух десятков, спешил к лесу, за которым поблескивала река.
— Пусть бегут! — небрежно махнул рукой Гальба, обращаясь к своим людям.
Римляне преследовали варваров, держась на расстоянии полета стрелы и предусмотрительно укрываясь за деревьями. На бегу варвары то и дело оглядывались через плечо на своих слишком уж осторожных преследователей, выкрикивали оскорбительные насмешки, от которых у римлян закипала кровь, но Гальба, как всегда осторожный, удерживал своих людей. Римляне выбежали на опушку как раз в тот момент, когда скотты, отшвырнув оружие и шлемы, словно лемминги, прямо с берега ринулись в воду. Через мгновение они вынырнули, мокрые и свирепо завывающие, потому что вода была холодной, и поплыли к своим лодкам, тщательно спрятанным между обломков скал.
— Стойте! Не упускайте их из виду!
Рыжеволосый, словно услышав, неожиданно обернулся и свирепо выплюнул в сторону римлян одну короткую фразу на грубой, корявой латыни. Он клялся, что отомстит.
— Стоять, я сказал!
Запыхавшиеся от долгой погони, римляне стояли молча, вытянувшись цепочкой вдоль обрыва.
Скотты наконец добрались до сплошь заросшей камышом маленькой бухточки. Кое-кто из них еще цеплялся за скалы, другие, что попроворнее, уже забирались в лодки. Они громко кричали, подбадривая оставшихся позади товарищей, выталкивали лодки, лихорадочно шаря вокруг в поисках весел и спеша поскорее оказаться на борту.
Вопли варваров прервал выкрик на латыни. Голос Фалько, отдававшего команды своим людям, прозвучал где-то возле самой воды, и длинный ряд голов в римских шлемах вдруг вырос над бортами лодок.
Это была вторая часть их отряда.
Пока отряд Гальбы сражался, второй, тот, которым командовал Фалько, обошел варваров с тыла, спустился к спрятанным на берегу лодкам, бесшумно перерезал дозорных и принялся ждать. И вот теперь, повинуясь приказу своего командира, они выскочили из лодок, где прятались до этого, и набросились на безоружных варваров, мечтавших поскорее оказаться на борту.
Итак, план Гальбы сработал.
Рыжеволосый, обнаженный по пояс, видя, как одного за другим убивают его людей, бросился в воду и поплыл к берегу.
Фалько собственноручно втащил его в лодку.
Лязг оружия, пронзительные вопли раненых и хриплые проклятия сражающихся эхом пронеслись над водой, и через мгновение наступила тишина. Залитые кровью лодки еще раскачивались на воде. И рядом с ними, издалека похожие на полузатопленные бревна, покачивались мертвые тела их прежних хозяев.
— Пошли, — кивнул Гальба. — Встретимся с Фалько на том берегу.
Оба отряда, оставив позади себя лодки варваров, соединились у выхода из оврага. Подожженные лодки пылали столь же ярко, как деревня Като. Горсточка варваров, захваченных в плен, должна была последовать за римлянами, чтобы превратиться в рабов. Кое-что из награбленной добычи предполагалось вернуть законным владельцам, остальное они собирались забрать с собой в качестве платы за помощь.