— Не маловато ли девяноста американцев для защиты Северо-Западных территорий?
— Все владения в Северной Америке висят на волоске. Вот почему так важен наш союз, Итан. Мы можем предотвратить любые разногласия.
Комендантом крепости был простой лейтенант, Генри Портер, он встретил нас на пристани и препроводил по насыпной дороге к крепостным воротам. Его весьма впечатлило письмо, выданное мне Джефферсоном.
— Я слышал, что у нас новый президент, и вот оно, доказательство, — заявил он, глянув на подпись с таким изумлением, словно она была написана кровью нашего государственного деятеля, а на Аврору уставился восторженно-мечтательным взглядом, вызвав у меня раздражение.
Служба, похоже, терзала этого лейтенанта гораздо меньше, чем полковника Стоуна, озадаченного проблемами дуэлей и ломающих ноги ядер, и вообще здешний аванпост выглядел почти безлюдным.
— Тут у нас обычно дежурит только половина гарнизона, а вторая половина рыбачит, охотится или торгует с индейцами, — пояснил комендант. — В казармах полно свободного места, где вы сможете дождаться прибытия грузовых каноэ для дальнейшего путешествия.
Места, конечно, было полно, но явно маловато для леди Авроры Сомерсет. Она бросила взгляд на свободные комнатенки и заметила, что хотя ее сундуки могут разместиться и в чулане, но самой ей места тут решительно мало. После беглого знакомства со всеми возможными помещениями она объявила, что верхний этаж восточного бастиона худо-бедно может обеспечить ей необходимое и комфортное уединение. С врожденной властностью она повелела Портеру убрать оттуда шестифунтовые орудия и попросила выделить ей отряд американских пехотинцев, чтобы перетащить для нее более удобную кровать с утепленным тюфяком, заявив, что нижний этаж подойдет для ее горничной. Потом Аврора добавила, что для придания жилого вида ее новому жилью потребуется бросить на дощатый пол некоторое количество шкур.
— А что будет, если мы подвергнемся нападению? — спросил молодой лейтенант, очевидно испытывая благоговение перед властным видом английской знати.
— Дорогой лейтенант, уверяю вас, никто не посмеет напасть на Сомерсета, — ответил Сесил.
— А я возьму охотничье ружье кузена и всажу пулю между глаз любому, кто предпримет такую попытку, — добавила Аврора. — Я стала первоклассным стрелком… уверяю вас, кузен многому научил меня. Кроме того, разве бастион не является самым защищенным местом в крепости? Не сомневаюсь, лейтенант, что вы постараетесь обеспечить безопасность женщин!
— Конечно, постараюсь.
Он вновь внимательно перечел письмо Джефферсона, словно в нем могли содержаться указания, как ему удовлетворить запросы нежданной гостьи.
— Я буду настороже и не подпущу близко ни одного краснокожего дикаря… впрочем, как и любого солдата из вашего гарнизона, который осмелится нарушить мое уединение. В Англии мы умеем постоять за себя, и наш пример достоин подражания. Уроки самозащиты могут оказаться для вас весьма ценными. — Аврора пренебрежительно сморщила носик. — К сожалению, ваш форт мало напоминает стильные и красивые английские крепости. — Коснувшись его щеки, она улыбнулась с признательностью. — Я высоко ценю ваше гостеприимство, лейтенант.
После такого заявления Портер безоговорочно капитулировал, подобно повстанцам Банкер-Хилла, и Британия восторжествовала, отомстив за свое поражение в Йорктаунской кампании. Если бы Аврора попросила коменданта отдать его личную ванну, он подчинился бы беспрекословно, разрешив ей заодно распоряжаться на всей территории Индианы.
В общении с дамами я, разумеется, имел больше опыта. Но, увы, бедный неопытный Портер превосходил меня в благоразумии: разъедаемый ревностью, я сразу начал вынашивать тайные планы.
— Неужели ты хочешь подвергнуть опасности наше северное путешествие, разъярив Сесила непристойным флиртом с его кузиной? — прошипел Магнус, видя, как я жадно поглядываю на бастион, мечтая атаковать его. — Это так же безответственно, как и твои шашни с Полиной Бонапарт!
— Он же ей не муж и не отец. И поверь мне, Магнус, завоевание сердца Авроры может оказаться таким же полезным для безопасности нашего путешествия, как карета Полины Бонапарт, вывезшая нас из Морфонтена. Женщины способны стать изобретательными союзницами, если не склонны к измене.
Я оставался неисправимым оптимистом.
— Она же выше тебя по положению, и у нее в запасе есть пара пушек, чтобы держать на расстоянии любвеобильных пройдох.
— Сие лишь означает, что мне надо вести тонкую игру, как индейцам Понтиака, захватившим Мичилимакинак.
Вряд ли, конечно, мне удастся загнать мяч для лакросса в ее будуар, но у меня имелся троянский конь иного рода. Я взял самую большую мою ценность — заслуженную винтовку — и уговорил служанку Авроры положить ее на кровать в интересующей меня спальне бастиона вместе с запиской, где наряду с выражениями восхищения по поводу освоения стрелкового искусства предлагалось воспользоваться моим ружьем для защиты и развлечения.
Между тем нас угостили гарнизонной стряпней. Всех интересовала личность Джефферсона, и я сообщил офицерам все, что думаю о новом президенте.
— Этот человек пишет как Моисей, но его ораторского искусства недостаточно даже для удержания внимания школьного пансиона. В кабинете он держит живую птицу и кости вымершего слона, а о вине знает больше, чем герцог Бургундии. По-моему, он гениален, но вдобавок невероятный оригинал.
— Как и все лидеры, не рожденные для столь высокой должности, — хмыкнув, заметил Сесил. — По общему мнению, американские демократы исключительно умны, но ведь важно еще и воспитание…
— Благодаря ему наша обеденная трапеза сопровождалась интереснейшими разговорами, которых я не слышал со времен расставания с Беном Франклином, — заметили. — Его любознательность ненасытна. И вы можете быть уверены, что он совершенно очарован идеей освоения Запада.
— Меня восхищают дарования вашей молодой страны, — сказала Аврора, — учитывая, что во время последней войны все аристократы бежали в Канаду или вернулись в Англию. Я прочла вашу Конституцию. Кто бы мог подумать, что среди простонародья могут появиться такие гении! Вы, лейтенант Портер, защищаете замечательное экспериментальное государство. Поистине замечательное. — И она одарила коменданта такой ослепительной улыбкой, что я испытал мучительный укол ревности.
— Вы правы, мисс Сомерсет, — покраснев как маков цвет, ответил он. — Кроме того, по-моему, самые непримиримые враги со временем могут стать лучшими друзьями.
Он улыбнулся как придворный льстец. Готов поклясться, однако, что этот молодой негодник проявил твердость характера.
Вскоре Аврора вежливо удалилась в свою изолированную маленькую твердыню, а мы, мужчины, продолжили разговоры за портвейном, покуривая трубки — Сомерсет устроил показательное выступление по разжиганию сигар, новинки, завезенной из испанских владений, — а я, принеся извинения, выскользнул во двор, прежде чем Портер или еще какой-нибудь ловкач не опередит меня, проскакав по учебному плацу к вожделенному бастиону. На мой стук отозвалась горничная. Я заявил, что одолжил на время свое ружье и хотел бы убедиться, что с ним умеют правильно управляться. Ухмыляющаяся девушка отворила мне дверь.