— Ты ведь любила когда-то Алессандро Силано?
Чуть помедлив, она ответила:
— Нет.
Не осмеливаясь сразу задать следующий вопрос, я молчал, надеясь, что она сама продолжит разговор.
— Меня не радует это, — добавила она. — Но он полюбил меня. И продолжает любить. Мужчины падки на любовь, но женщинам приходится быть осторожными. Мы были любовниками, но едва ли я смогла бы полюбить его.
— Астиза, я понадобился тебе здесь не из-за двух золотых ангелов.
— Итан, ты еще любишь меня, как уверял на нильском берегу?
Конечно, я любил ее. Но и боялся. Как там бедняга Тальма называл ее — ведьмой? Колдуньей? Меня страшила та власть, которую она возымела надо мной, когда я признал собственную очарованность. И что же будет с бедной Мириам, томящейся в осажденной Акре?
Однако подобные мысли уже не имели никакого значения. Все былые чувства охватили меня с новой силой.
— Я полюбил тебя в тот самый момент, когда вытащил из-под обломков в Александрии, — наконец порывисто подтвердил я. — Я любил тебя, когда мы шли на шебеке по Нилу, любил, когда мы жили в доме Еноха, любил даже в тот момент, когда думал, что ты предала меня в храме Дендеры. И я любил тебя, когда думал, что мы обречены погибнуть в недрах пирамиды. Моя любовь так сильна, что я вновь сошелся с британцами в надежде разыскать тебя, а теперь опять связался, похоже, с проклятыми французами. Путешествуя по этой речной долине и поднимаясь на эту вершину, я любил даже надежду на встречу с тобой, хотя понятия не имел, что скажу тебе или как ты выглядишь и каковы твои чувства.
Что это я так разболтался, неужели начисто лишился сдержанности и самообладания? Женщины способны лишить мужчину рассудка быстрее, чем бутыль аппалачского виски. И вот, затаив дыхание, я с надеждой ждал, какой приговор мне вынесет она. Я бесстрашно подставил грудь под ее мушкеты. Я с готовностью положил голову на плаху, сознавая, что меч в ее руке.
По губам Астизы скользнула печальная улыбка.
— Да, я едва ли смогла бы полюбить Алессандро, но с легкостью полюбила тебя.
Испытывая радостное головокружение, я слегка пошатнулся.
— Тогда давай скорей уйдем отсюда. Сегодня ночью.
Она отрицательно покачала головой, ее глаза увлажнились.
— Нет, Итан. Силано слишком много известно. Мы не можем оставить его одного в этих поисках. Мы должны постараться все узнать и в нужный момент завладеть книгой. Нам придется помогать ему, а потом предать его. Нам послала его сама судьба, недаром я встретила его в Каире, а ты познакомился с ним, выиграв медальон в Париже. И сама судьба привела нас сюда, на эту вершину, и поведет дальше, к другим горам. Мы завершим поиски, а потом сбежим.
— И какие же еще горы нас ждут?
— Нас ждет Город Призраков.
— Что?
— Это священный город, мифическая земля. Никто из европейцев не бывал там, по-моему, со времен тамплиеров. Наше путешествие не закончено.
— Будь проклята алчность Бенедикта Арнольда! [18] — тяжело вздохнув, воскликнул я.
— Поэтому, Итан, пока нам необходимо относиться друг к другу отчужденно, чтобы ввести его в заблуждение. Ты должен сердиться на то, что я вновь связалась с Алессандро, и мы отправимся в путешествие как бывшие любовники, ныне обиженные друг на друга. До самого последнего момента они должны считать нас врагами.
— Врагами?
И тут она размахнулась и со всей силы влепила мне пощечину.
Удар прозвучал как ружейный выстрел. Я оглянулся. Наша встреча уже привлекла всеобщее внимание. А высокий мужчина аристократического вида, граф Алессандро Силано, следил за нами с особой пристальностью.
Силано явно лишился запомнившейся мне гибкости искусного фехтовальщика. Он заметно хромал при ходьбе, а мучения ожесточили его красоту, превратив обаятельного Пана в разочарованного, амбициозного и мрачного сатира. Травма, полученная при падении с воздушного шара, придала его чертам новую суровую выразительность, обольстительность начисто исчезла из его взгляда, уступив место одержимости. Его глаза пылали темным огнем, а губы искривила далеко не веселая полуулыбка. Морщась от боли, он спустился к нам по козьей тропе от развалин византийской часовни, но вовсе не для того, чтобы приветствовать меня или обменяться рукопожатиями. Отчего же он вдруг потерял всю обходительность? Мы по-прежнему оставались соперниками, и на моем лице еще горел след от пощечины Астизы. Я подозревал также, что Монж или армейские лекари снабдили его опиумом для снятия боли.
— Ну и как наши дела? — спросил Силано. — Есть они у него?
— Он не желает говорить, — сообщила она. — Не уверен, что должен помогать нам.
— Поэтому ты решила придать ему уверенности пощечиной?
Она пожала плечами.
— Есть неоплаченные долги.
Силано повернулся ко мне.
— Ну что ж, Гейдж, похоже, жизнь никак не разведет нас с вами по разным дорогам?
— Моя жизнь шла прекрасно, пока вы не прислали мне кольцо Астизы.
— И вы поспешили к ней, как верный рыцарь. Надеюсь, она научится ценить ваше отношение, прежде чем вам самому оно надоест. Любить такую женщину, американец, очень непросто.
Он глянул на нее не более уверенно, чем я, очевидно не зная, насколько можно доверять ей. И у меня сложилось впечатление, что она отвергла его. Они вновь стали союзниками, но не любовниками. Нелегко жить, сознавая собственное фиаско на личном фронте, а Силано был не из тех людей, которые готовы смириться с поражением. Мы все будем следить друг за другом.
— Астиза сообщила мне, что в вашем распоряжении находятся два металлических ангелочка, найденные в Великой пирамиде. Она права?
Я помедлил, просто желая потрепать ему нервы.
— Да, — наконец выдавил я. — Я привез их. Но это не означает, что я согласен использовать их, чтобы помочь вам. — Мне хотелось проверить, насколько враждебен его настрой. Он мог бы, конечно, и убить меня. — Пока мы не договоримся, они останутся спрятанными в надежном месте. Учитывая наши отношения, вы простите меня за то, что я не вполне доверяю вам.
Он склонил голову.
— Как и я вам, разумеется. И однако партнерам не обязательно становиться друзьями. Практически дружба в делах только мешает, а вот честное сотрудничество, по-моему, может быть весьма успешным. Ладно, я уверен, что вы изрядно проголодались в дороге. Давайте подкрепимся, и за трапезой я расскажу вам кое-что интересное. А потом уж вы решите, хотите ли помогать нам.
— А если не захочу?
— Тогда вы отправитесь обратно в Акру. И Астиза, при желании, может последовать туда. — Он захромал вверх по тропе, потом обернулся. — Но я не сомневаюсь в том, какое решение будет принято вами обоими.