Кардиналы отлично поняли, что он этим хотел сказать. Они с давних пор собирали значительные суммы посредством благотворительных акций и в подотчетных им религиозных коммунах. Им тоже были крайне необходимы миллионеры. Разве могли они без должной помпезности предстать перед своей паствой? Да, деньги являлись истинным топливом их веры, и они потоками стекались к ним со всех сторон. Если хорошенько все обдумать – а они это уже сделали, – они смогут обойтись без долларов, евро и швейцарских франков «Дела». Они верили, что Бенедикт XVI сможет им компенсировать эту значительную утрату. Папа-немец, унаследовавший свой прагматизм от предков, придумает новые финансовые законы и заставит всех их исполнять.
– «Легион Христа» сможет перехватить эстафету у «Opus Dei», если мы предоставим ему средства, – глубокомысленно заявил Ривера.
– Ах, легион… – вздохнул Бенедикт. – С каким удовольствием мы сделали бы его своим сыном… При условии, конечно, что он будет вне подозрений. Но его имя запятнано, вы знаете это не хуже меня, братья мои. Я имею в виду обвинения в сексуальных домогательствах духовного предводителя «Легиона». И я считаю эти обвинения обоснованными. Марсиаль Масиэль, который согласно нашему неофициальному предписанию живет в Риме, злоупотреблял доверием своих новобранцев. Эти бесконечные истории на тему педофилии чернят лик Церкви. Я положу этому конец!
Все три кардинала продемонстрировали полное понимание. Папа выразился жестко, но однозначно. Ривера предвидел такую реакцию. Пришло время рассказать понтифику о Тени.
– Ваше святейшество, я хочу представить вам того, кто заменит Масиэля, если вы дадите на то свое согласие.
– Вы говорите о человеке, которого привезли с собой из Мексики… Франсиско Кальдерон, Альфонсо Семпрун, Мигель де ла Фатез… Настоящее имя – Антонио Маркес. Легионер, чья душа полна мистичной и фанатичной веры, учитывая полученные сведения, – сказал папа. – Будучи ребенком, он сопровождал свою мать во всех процессиях, проводил ночи коленопреклоненным в церквях Пуэблы и читал литании Пресвятой Деве Марии, когда отец стегал его кнутом. Он входит в число тридцати членов секретного эскадрона, задача которого – наказывать поборников Зла. Вы покровительствуете этим апостолам-воинам, монсеньор, и это делает вам честь.
Монсеньор Ривера Каррера был поражен. Он спросил себя, до каких пределов простирается осведомленность понтифика.
– Руки у этого монаха, как и у его соратников, – продолжал папа, – запятнаны кровью. Но эта кровь оправдана непредубежденной любовью и верным служением Иисусу Христу. Не бойтесь, монсеньор, мы не причисляем этого легионера к грешникам. Устранять врагов Господа нашего, когда нет возможности победить их с помощью его любви, необходимо. Антонио Маркес помог Церкви, когда на следующий день после избрания Иоанна Павла II дезорганизовал деятельность сети диссидентов-иезуитов, бросившись на поиски отца Михаэля. Я говорю о библиотекаре, который бежал из Рима, унося с собой секретные документы, хранимые Иоанном Павлом I. Антонио заслуживает нашего уважения. Я готов принять этого храброго сына Церкви.
Тень закрыл глаза. Прошел час. В тишине раздавалось мерное тик-так настенных часов, сопровождаемое астматическим дыханием старого секретаря, сидевшего за своим столом с компьютером и тремя телефонными аппаратами. Мало-помалу оживало прошлое. Призраки Ватикана проснулись и теперь бродили по дворцу. Тень чувствовал их присутствие, ощущал холод, который они излучали, и страх, не покинувший их, несмотря на истекшие века. Одни были привязаны к этому месту, потому что познали здесь славу, другие же были здесь вероломно убиты. Вот появился черный призрак в круглой тиаре, тройной короне. Это был папа во всем своем великолепии. Он был ужасно бледен, на лице запечатлелось безумие. Дрожащие руки его сжимали золотое распятие. Он заговорил с монахом, но ни единого звука не вылетело из его беззубого рта. Он показал ему Рим в огне, отданный на растерзание закованным в броню солдатам с аркебузами, длинными копьями и пиками, которые с невыносимой жестокостью убивали мужчин, женщин и детей.
Тень не узнал ни ландскнехтов Карла V, ни папу Климента VII, фигура которого рассыпалась мириадами светящихся точек, когда секретарь попросил его следовать за ним. Он вернулся в настоящее, не успев найти объяснение этому тревожному видению.
Эмоции редко тревожили душу легионера Христа. Они покинули его в тот день, когда, сопровождая гроб с телом матери к месту последнего упокоения на кладбище Пуэблы, он истратил весь отведенный ему запас слез и превратился в тень, которую все не без основания боялись. Понтифик до настоящего момента был для него абстракцией, волшебным персонажем, которым можно лишь любоваться издалека, когда он благословляет толпу из своего окна или с помпезностью совершает богослужение в беломраморном соборе.
Давно забытое волнение вновь наполнило его душу, когда он преклонил колени перед святейшим отцом, встретившим его как сына. Он почувствовал контакт их тел, когда целовал кольцо на руке понтифика. Тень оказался в ауре Бенедикта XVI, ощутил могущество Господа.
– Встань, сын мой, чтобы я смог лучше рассмотреть тебя, – сказал папа.
Бенедикт подумал, что его обманули. Монсеньор Ривера Каррера ввел его в заблуждение. По официальным документам этому человеку было шестьдесят лет, а выглядел он на тридцать. На фотографиях, сделанных в те времена, когда он был молод, черты лица у него были заостренными, цвет кожи – матовым. По некоторым данным, один из его прадедов был индейцем-тсотсиль. Теперь, глядя на Тень, невозможно было предположить присутствие в нем индейской крови. Лицо его было белым и гладким. Тонкий шрам змеился по левой щеке. Глаза глубокого черного цвета слегка косили. Но папа не позволил этому змеиному холодному взгляду себя смутить. Святейшему отцу за свою жизнь приходилось встречаться со многими опасными созданиями, а началось это еще в юности, когда он вступил в ряды гитлерюгенда. Этот монах составил бы достойную компанию нацистским палачам, которых программировали на уничтожение низших рас. Не следовало недооценивать и его ум, позволивший выжить, выбраться наверх, переходя из эшелона в эшелон «Легиона Христа», попасть в этот дворец.
У Бенедикта появилось дурное предчувствие.
Быть может, этот фанатик пришел сюда с целью убить его?…
Он взял себя в руки. Действительно ли это тот человек, которого называют Тенью? Он хотел бы знать это наверняка, хотел составить собственное мнение об этом таинственном персонаже.
– Ты действительно брат Антоний, легионер, который дал обет служить Иисусу Христу своим оружием до самой смерти?
– Да, это я, ваше святейшество.
– Ты выглядишь гораздо моложе своих лет.
– Господь в своей бесконечной доброте даровал мне исключительное здоровье, продлив дни моей молодости, и дал мне силы, чтобы я мог служить ему наилучшим образом в этом мире, – ответил Тень лишенным эмоций голосом.
Этот ответ успокоил Бенедикта. Один недостаток у этого монаха точно имелся. Его грехом была гордыня. Та же мысль посетила трех кардиналов, которые увидели, что папа расслабился и улыбнулся. Бенедикт пришел к решению сделать этого монаха своим ставленником.