Без стука, как это было принято в монастыре, в келью вошел Венделин Свинопас с котомкой в руках. Магдалена выпрямилась.
— Что вам надо? — негодующе выпалила она. — Я вас не звала.
— Хотел справиться о вашем самочувствии! Как вижу, доминиканцы-инквизиторы отпустили вас. Я опасался самого плохого.
— Дело еще окончательно не решено, — сухо ответила Магдалена. — Но вам не стоит обо мне беспокоиться!
— Простите, дева, — смущенно ответил библиотекарь, — я не хотел вас напугать. Мне было важно попрощаться с вами. Завтра на рассвете я покидаю монастырь. Знакомство с вами доставило мне радость. — Он озабоченно добавил: — Могу я оставить у вас свои пожитки? В моей келье упакованные вещи привлекли бы к себе ненужное внимание.
С этими словами он повернулся и уже был готов выйти из кельи, но тут Магдалена окликнула его:
— Эй, Свинопас, а вы не хотите объясниться? Вы же не можете исчезнуть просто так. В чем причина такого скоропалительного решения?
Свинопас обернулся и с угрюмым видом подошел к Магдалене.
— Это решение не было скоропалительным, дева Магдалена, я давно уже подумывал о том, чтобы покинуть Эбербах. Во-первых, потому что я не любитель долго сидеть на одном месте, а во-вторых, еще и потому, что я уже полтора года ничего не получаю за свою работу. Аббат Николаус положил мне жалованье двенадцать крейцеров в неделю, то есть два гульдена в месяц или тридцать шесть за полтора года, но когда я на днях напомнил ему об этом, он швырнул мне под ноги пять гульденов и заявил, что большего моя работа не стоит. Сказал, что, в конце концов, у меня была крыша над головой и от истощения я не умираю.
— Так вот откуда ваше дурное настроение, — тихо проговорила Магдалена. — А мне уж подумалось, что я тому причиной!
— Ну что вы! — Венделин грустно покачал головой. — Просто трудно сохранять хорошее настроение, когда твоя честная работа ни в грош не ставится.
— Почему же вы не сказали об этом его преподобию?
— Это лишь усугубило бы мое положение. Нет, ответ его преподобие получит завтра, когда меня уже не будет. Вот тогда пусть господа отцы и братья попробуют искать свои книги сами, что им, впрочем, едва ли удастся или же будет стоить больших усилий…
И, отвечая на немой вопрос, который он прочитал на лице Магдалены, шепотом пояснил:
— Дело в том, что я спутал всю разработанную мною каталогизацию и подборку цитат, нарушив алфавитный порядок. Теперь все находится в том же состоянии, в каком я застал библиотеку, когда приступил к работе.
Магдалена звонко расхохоталась, и смех ее был заразителен, поскольку, как известно, злорадство, то есть злобная радость, есть чистейшая радость.
Когда же оба вернулись к серьезному разговору, Магдалена поинтересовалась:
— И куда же вы направитесь?
Венделин Свинопас помедлил с ответом, словно сомневаясь, может ли он довериться жене канатоходца.
— Извините, — опередила его Магдалена, — это действительно меня совершенно не касается. Я не хотела смутить вас. В любом случае примите мои самые искренние пожелания!
— Нет-нет, — возразил библиотекарь, — вы вполне имеете право узнать, куда я собираюсь. Быть может, мы еще повстречаемся с вами. Сейчас полмира странствует. Слушайте: на подворье, у стен монастыря, ждет повозка, груженная четырьмя бочками с вином для епископа Конрада Вюрцбургского. Его милость поддерживал союзных князей, когда крестьяне восстали против властей. Чтобы отомстить виноделам, он сжег все виноградники. Большинство виноградников принадлежало ему самому, однако в своем безумии он, похоже, забыл об этом. Так или иначе, но его виноградари останутся без урожая и в этом году, и в последующие годы. Не за горами то время, когда винные запасы епископа иссякнут. Одна эта мысль заставляет страдать старого пьяницу, и он закупает вино впрок повсюду, где только можно его раздобыть. Кучер, такой же, кстати, пропойца, как его духовный господин, вызвался взять меня с собой в Вюрцбург за один гульден. Там я попробую начать новую жизнь.
— Новую жизнь… — задумчиво повторила Магдалена.
— Да, я перепробовал уже столько занятий в своей жизни, наверняка и в Вюрцбурге для меня найдется какое-нибудь дело, с голоду не умру. Быть может, епископ Конрад умеет читать и писать, что в его кругах отнюдь не само собой разумеющееся, и владеет собранием ценных книг, нуждающихся в каталогизации. Если же понадобится, я готов сажать в епископских виноградниках новые лозы или же воспитывать его незаконных детей. За свое будущее я не беспокоюсь.
— Как я вам завидую, — с горечью заметила Магдалена. — С каким бы удовольствием я, как и вы, бросила все и начала жизнь с чистого листа.
— Так почему же вы этого не делаете? Или вы связаны какими-то обязательствами?
— Нет, не это, — ответила Магдалена. Хотя она и рассказывала Свинопасу о своей связи с Рудольфо и его принадлежности к некоему тайному союзу, благодаря чему он владел своим необычным мастерством, но о том, что и сама также приобщилась к тайным знаниям, ее новый знакомый не знал.
— Так что же мешает вам отправиться вместе со мной? — обрадовался Свинопас. — Кучер наверняка не будет иметь ничего против еще одного гульдена! Я ему обязательно скажу.
— Вы же не знаете, что сегодня произошло.
Лицо Свинопаса помрачнело.
Магдалена, сбиваясь, начала рассказывать, как доминиканцы привели ее на допрос, обвинили в колдовстве и предоставили Божьему суду. Дрожащим голосом она поведала, как неожиданно, словно с неба, свалились кардинал папской курии Джустиниани и его секретарь Патричи, чтобы освободить ее из лап Псов Господних — domini canes. Правда, на том условии, что она выдаст папскому легату место хранения «Книг Премудрости».
— «Книги Премудрости»? — Библиотекарь пришел в замешательство.
— Это огромная тайна, — пояснила Магдалена. — Без преувеличений могу сказать, что они содержат величайшие секреты человечества. А их хранители — Девять Незримых, девять избранных.
Свинопас потерял дар речи, во всяком случае, потребовалось достаточно времени, прежде чем он задал следующий вопрос:
— А что связывает вас с кардиналом Джустиниани?
— Можете мне верить или нет, но я сама была бы рада это узнать. Ясно одно: Джустиниани считает, что канатоходец Рудольфо перед смертью посвятил меня в научные открытия Девяти Незримых.
— Ну и?.. — Сдержанность Магдалены нервировала библиотекаря. — Так вы одна из Девяти Незримых или нет?
— Ничуть не бывало. Хотя кое-что о Девяти Незримых мне известно, но я не знаю ни их имен, ни местонахождения книг.
— А вы уверены, что вас не надули? — недоверчиво спросил Свинопас.
— Надули? — Магдалена возмутилась. — Почему же, по вашему мнению, господин кардинал вытащил меня из когтей инквизиции? С какой это стати? В ответ Джустиниани ожидает, что я укажу ему, где хранятся книги, что, в свою очередь, освободит Папу Климента VII от его денежных забот.