— Что?..
— Я спрашиваю, с тобой ничего не случилось? Куда ты провалилась? И голос у тебя какой-то…
— Да нет, Кэтти, со мной все обстоит чудесно. Просто много работы. Я вернусь через несколько дней.
— Отлично. Послушай, прости, но я не могу больше говорить, тут Бенджамин хнычет, да и Эми пора купать, а Колин все еще не заявился…
— Да ладно, все нормально. Тем более, что мы говорим за твой счет. Как только вернусь, сразу же позвоню.
— Хорошо. Ой, постой-ка! Тут Эми хочет с тобой поболтать…
Я нажала на рычаг, еще успев услышать в трубке жизнерадостные вопли племянницы. Именно из-за таких постоянных просьб поболтать с несмышленышем, я и не сообщала никогда Кэт номера своего телефона. Впрочем, мне тотчас захотелось перезвонить ей, но это было бы уж полным абсурдом. Она только расстроится, если поймет, что дело не в том, что я положила трубку, не дослушав ее, а в том, что я просто не захотела поболтать с ее малышкой. Но главное, что ей теперь известно, где я нахожусь, что и было единственной причиной моего звонка. А Фрэнку можно позвонить и позже, домой.
Бинтовая лестница уходила в темноту. Я поднялась к себе, прилегла на постель и подумала, что хорошо бы поужинать. Но на меня сразу же навалился сон, что и понятно, слишком много адреналина выплеснулось в кровь за день. Я не стала сопротивляться блаженству сна, тем более, что поесть можно и позже. Спущусь с верхотуры своего провинциального пансиона и зайду в небольшой, но приятный местный ресторанчик. Даже если Бельмон всерьез настроен разыскать меня, он определенно не рискнет привлекать к себе внимание, совершая рейды по местным бистро и ресторанчикам. Сладко вздремнув, я проснулась и взглянула на часы, — восемь вечера. Уж и не помню, как заснула опять.
Разбудил меня стук в дверь. Почтенная леди на удивление сильно колотила в нее. Я вскочила с постели прежде, чем проснулся мой мозг. Кто-то звонил мне. Мужчина. Сказал, что это важно. Ну хорошо, мужчина звонит мне в полдевятого вечера. Какого же черта устраивать такой переполох? Поскольку выбора у меня не было, я спустилась к телефону и, недолго думая, взяла трубку. Быстро же старику удалось меня выследить. Окончательно проснувшись, я собралась с силами.
— Ханна! Это вы?
Черт! Как он нашел меня? Среди всех пансионов всех городов?.. Дьявольщина! Но я сразу узнала его.
— Это Дэвид Меркот. Вспомнили?
— С трудом. Но как вы нашли меня? Он рассмеялся.
— О, тут целая история. Клерк вашего отеля в Париже сказал, что вы вчера спрашивали, как добраться до Руасси. Я и подумал: не прорываетесь ли вы в особняк Бельмона? В таком случае вы двинули в сторону Вилльметри. А ближайший городок там Санлис. Остальное выяснить было легко. Хотя, должен признаться, не ожидал, что такая женщина, как вы, остановится не в гостинице, а в дешевеньком пансионе.
— Все имеет свое объяснение. Просто до этого я допустила некоторый перерасход, потратившись на еду, выпивку и такси, так что приходится на чем-то и экономить.
Что-то заставило его задуматься. Неужели мой краткий монолог? Но вот наконец он заговорил снова:
— Я тут кое-что разузнал для вас. Так что, думаю, вам имеет смысл со мной встретиться. Это касается семейства Бельмона.
— В самом деле? — отозвалась я, но без особого энтузиазма.
— В самом деле. Это касается той девушки, которую они наняли на работу в прошлом году. Мне кажется, что там было что-то не так. И вам наверняка будет интересно меня выслушать.
Что-то в глубинах моего существа дрогнуло, отозвавшись на его голос. Только на сей раз это не было просто чувственностью. Ведь сначала работа, а потом удовольствия. Впрочем, иногда полезно то и другое совместить.
— Да, вероятно, я смогу с вами встретиться. Еще одна пауза. Я слышала, как на другом конце провода он вздохнул, но не похоже, чтобы слишком переживая свою вину.
— Прекрасно! Но я позвонил еще и затем, чтобы извиниться. Догадываюсь, что вы могли подумать. Но поверьте, меньше всего я хотел вас обидеть, лишь позже сообразив, как все это… как грубо все это прозвучало.
Я слушала и все еще не могла понять, что стоит за его словами. А он продолжал:
— Ох, приходите, Ханна. Не будьте так холодны, как все англичане. Я понимаю, что поступил как последний идиот. Но поверьте, у меня в тот момент действительно не было возможности… не было должной свободы выбора. И объяснить я ничего вам не мог. Это связано с моей работой, а она достаточно конфиденциальна. Так не позволите ли мне, во искупление моей неучтивости, пригласить вас отужинать?
Чертов нахал! Послать бы его куда подальше, вель след удара, нанесенного моему самолюбию, как синяк под глазом— хоть и превратился из сине-багрового в желтый, но все еще не прошел.
— Нет проблем. Ближе к Пасхе я снова буду в Париже. Тогда и позвоню.
Но мы оба знали, что я кривлю душой.
— Могу подхватить вас минут через сорок пять. Я слышал, здесь есть новый ресторан, только он за городом. Ужин за мой счет, разумеется. Мне подождать вас у отеля?
— Давайте-ка, мсье, раз уж вы раздобыли этот номер, ограничимся телефонным разговором. Так и время ваше, и деньги будут сохраннее.
— Ханна, зря вы так. Не стоит усугублять положение дел. Поверьте, с моей стороны это не просто желание загладить вину. Мне действительно хочется вас увидеть.
Я перевела дыхание.
— Ладно. Я буду ждать вас в сквере перед собором в девять тридцать. Но если вы опоздаете хоть на минуту, то, уверяю вас, сразу уйду.
Итак, гордость подавлена, но иной раз это приятнее, чем думаешь. Я приняла ванну, вымыла голову— не столько по случаю предстоящего свидания, сколько просто потому, что ее уже и пора было мыть. Мучительно не хотелось браться за тушь для ресниц, ну да ладно, самую малость, чтобы глаза казались побольше. Затем я немного подпорола шов наперника на одной из подушек и запихнула туда открытки. Поскольку у меня не было иголки с нитками, я просто натянула наволочку так, чтобы дыра находилась в закрытой ее стороне. Теперь, если кто и заглянет в мою светелку, ему вряд ли удастся найти искомое. Вспоминая, по прошествии времени, этот эпизод, я понимала, что действовала скорее инстинктивно, нежели по велению разума, но всерьез я не допускала мысли, что мою комнату действительно будут обыскивать. Просто иногда делаешь что-то на всякий случай. Это был как раз такой случай. Затем я накинула пальто и вышла.
Вечер сиял великолепием, хоть и похолодало, но в чистом воздухе прозрачно светилась надкушенная луна и небольшое количество звезд. Сквер находился прямо перед моим пансионом. Два подростка на скамейке справа прикрывали ладонями огоньки своих сигарет. Курение — это одна из тех вещей, которая помогает им почувствовать себя взрослыми. Не знают, глупые, что юность и так пролетит слишком быстро. Я прошла мимо них к фасаду собора с его огромным круглым окном, забранным резной каменной розеткой. Камень призрачно мерцал в свете уличных фонарей, не столько приветливо, сколь импозантно. Двери собора были заперты. А что же будет, если верующий ощутит духовный кризис после десяти часов вечера? Дьявол наверняка успеет до утра забрать его душу. Я посмотрела на часы: 9.28. Сначала послышались шаги. Шаги по брусчатке мостовой. Повернувшись, я смотрела, как он приближается. В длинном пальто с поясом и темных начищенных туфлях, ну вылитый Жан-Поль Бельмондо. Это шло ему. Он остановился в нескольких ярдах от меня. Я подумала, подавать ли ему руку, но уверенности в том, что рукопожатие кому-то из нас двоих доставит удовольствие, у меня не было.