— Лили спит? — спросил меня Майкл, наливая шампанское.
— Только что уснула.
— Ну, как она?
Мы с Полом обменялись взглядом.
— Чувствует что-то не то, но делает вид, что все идет как надо, — осторожно сказал Пол. — А с другой стороны, она сегодня так наигралась и наплавалась, что не заснула, а просто вырубилась.
Это было правдой. День этот утомил Лили. Разрываясь между желанием поддержать для девочки нормальный режим и побаловать ее в качестве вознаграждения, мы задержались на аттракционах дольше, чем рассчитывали, испробовав с ней каждое развлечение, и некоторые — дважды. Пол выиграл для нее гигантских размеров панду, оказавшись самым ловким игроком в дартс (игру эту я с ним никак не ассоциировала), а сама Лили стала обладательницей большого шара для игры в панч-болл, сумев верно угадать число, выцарапанное на днище игрушечной утки. Когда мы покидали аттракционы, толпа заметно поменяла облик: родители с детьми, жующими сладкую вату, сменились шумными подростками, не знающими, куда деть захлестывающую их энергию. Лили так измучилась, что дай мы ей волю, она уснула бы прямо в машине. На обратном пути мы покупали рыбу с чипсами, а по возвращении смотрели с ней видео о девочке, которая помогла стае гусей найти дорогу домой. Из-за усталости перед сном она не мылась, но настояла на том, чтобы и я, и Пол рассказали ей по сказке. Анну она и словом не вспомнила; только перевернулась на живот и, поджав под себя ноги, сразу же отключилась. Когда я в последний раз пошла ее проведать, она крепко спала. Я не могла решить, почувствовать ли мне облегчение или беспокойство.
С шампанского мы перекинулись на вино, и я сходила наверх за фотографиями и объявлениями. Выложив все это на стол, я проследила за их реакцией.
— Ты что, вправду думаешь, что это может иметь отношение к тому, что она не приехала? — Было ясно, что Пола это не убедило.
— За отсутствием прочих объяснений думаю, что да. А что? Что ты сам считаешь?
Он покачал головой.
— Не представляю, чтобы она уехала, никому не сказав ни слова, в погоне за каким-то сомнительным приключением.
Я пожала плечами.
— Может, ей было неловко с нами делиться.
— Почему же неловко? — Держа в руках фотографию Анны, Майкл откинулся на спинку кресла, балансировавшего теперь на задних ножках.
— Ну, искать любовников по объявлениям дело не такое уж похвальное. Хвастаться тут нечем.
Пол улыбнулся.
— В вопросах секса, Эстелла, ты всегда была порядочным снобом.
Я рассмеялась:
— Очень любезно с твоей стороны так интерпретировать десятки лет моих неудач на любовном фронте. Ну, если даже это и снобизм, все равно не считаю, что о таких вещах Анне следовало бы кричать на всех углах!
— Ну почему же? — спокойно возразил Майкл. — Пол прав. В наши дни это совершенно узаконено — все эти объявления, брачные конторы. Их расплодилось великое множество. Мир полон одиноких людей с деньгами, но не имеющих времени. Объявления — это способ уловления в сети.
Уловления в сети. Какой-то смутно библейский оттенок. Сначала уловить в сети, потом — разбрасывать семя.
— Ты думаешь?
— Конечно. А потом — это забавно. Особенно вот таким способом. Выбираешь несколько заманчивых объявлений, звонишь и, если откликаются, оставляешь сообщение.
— Ты и сам так делал?
— Конечно, когда только что приехал в Лондон и не знал здесь ни души. Надо же было с чего-то начинать. Я и подумал, что с помощью «Гардиан» войду в круг интеллигентных геев.
— Ну и?..
Он покачал головой.
— Улов был вовсе не так богат, как я рассчитывал.
— Но ты с кем-то познакомился?
— Да, конечно. С двумя. Специалистом по Дальнему Востоку из Саррея — очень приятный был парень. И еще с одним, из Уондсволта. Второй был компьютерщиком. У него еще была отличная коллекция джазовых дисков. Вот только джаз меня не увлекал.
Стоявший рядом с ним Пол бросил на него ласковый взгляд.
— Но ты с ним перепихнулся?
— Нет. Для этого он был чересчур добропорядочен. И не гляди на меня так. Держу пари, что и ты оставлял такие сообщения пару-тройку раз в твои бурные годы! — Пол пожал плечами с намеренно уклончивым видом, и Майк весело ткнул его под ребро: — Вижу, вижу! И бьюсь об заклад, что уж ты-то своего не упустил!
Любовное подтрунивание. Угораздило же стать этому нечаянным свидетелем.
— Ничего подобного! Я даже не встретился ни разу ни с кем из них. Мне голоса их показались... чересчур...
— Ну да — не такими похотливыми, как ты рассчитывал! — хохотнул Майкл, вновь наполняя бокал Пола, а затем, склонившись ко мне, сделал то же самое с моим бокалом. Меня частично даже увлекала эта сцена — интересно было наблюдать оттенки их отношений. Анна была бы в восторге, все это очень ей подходит — выпивка, компания, поддразнивание, болтовня. Вспомнились давние наши вечера, когда у нас было больше времени и сил. Но Анны с нами не было, что и послужило причиной нашего здесь пребывания. Я покачала головой.
— Думаю, у женщин это не так. Для гомосексуалистов же это является своего рода охотой.
Пол благожелательно улыбнулся мне.
— Нет, дорогая Стелла, какая же это охота таким окольным путем! Охота предполагает азарт, действие. А это все слишком умозрительно.
— Ну, на каком-то этапе она прекратила болтовню и начала действовать. Разве не об этом говорят ее телефонные счета?
Счета я нашла в папке, после того как уложила Лили в постель. Счета на конец июня, где все время повторялся номер центральной справочной, а фунты так и летели, множась. Можно было различить три-четыре серии обзвонов — с конца мая и в июне. Где-то в середине июня звонки прекратились. А сейчас июль. Мы сидели, изучая счета.
— Кругленькая сумма выходит, ей-богу! — Майкл тихонько свистнул. — Неудивительно, почему в первые мои месяцы в Лондоне я постоянно был на мели. Но что доказывают эти счета — количество звонков или длительность разговоров, пустую болтовню?
— Второе, если опираться на мой собственный сегодняшний опыт. Но видите, что звонки прекращаются? Либо Анна устала слушать болтовню, либо на чем-то остановилась.
Пол передернул плечами.
— Говоришь, ты позвонила кому-то из парней, которым звонила она?
Я кивнула.
— И они еще отвечают?
— Не все. Некоторые отвечают.
— И какое у тебя от них впечатление?
— Довольно безнадежное.
— Не те мужчины, которыми Анна могла бы увлечься?
— Да уж. Впрочем, если только... — Я запнулась, подыскивая слова. — ...Если только она не дошла до какого-то отчаянного состояния. — Наступила пауза. — Я думаю, что ваш союз мог на нее так повлиять... заставить ее почувствовать себя более одинокой, обделенной, лишней...