— Незаконно? Почему?! Все пожертвования ниже потолка в две тысячи долларов. Мелочь. Эти парни даже и не заметят такой суммы. Тем не менее я выслушиваю их ворчание. Они называют это инвестициями в будущее. Я особенно не распространяюсь на сей счет. Честно говоря, безопаснее помалкивать. Если Белый дом что-нибудь разнюхает, то раздует из мухи слона, это уж точно. Но в любом случае дело в другом. Звоню я вам, потому что совсем недавно, уже после встречи с бизнесменами, разговаривал с председателем Космического фонда...
В течение нескольких секунд, пока Секстон продолжал говорить, Гэбриэл слышала лишь стук в висках и чувствовала, как приливает к лицу кровь. Ведь без малейшего с ее стороны намека сенатор признался в сегодняшней встрече с руководителями космических фирм. Совершенно открыто! Подумать только! А что она собиралась сделать?! Спасибо Иоланде — остановила. А то бы уже прыгнула прямиком в объятия Марджори Тенч!
— ... Так вот, я пообещал руководителю фонда, что вы раздобудете для нас эту информацию, — закончил сенатор.
Гэбриэл отвлеклась от своих мыслей.
— Хорошо.
— Надеюсь, вы все еще имеете доступ к источнику, из которого черпали информацию о НАСА все это время?
Марджори Тенч. Гэбриэл сморщилась, словно от зубной боли. Она никогда не сможет открыть сенатору, что осведомитель манипулировал ею.
— Гм... надеюсь... — соврала она.
— Хорошо. Мне нужна эта информация. Прямо сейчас.
Слушая, Гэбриэл ясно сознавала, насколько плохо она в последнее время понимала сенатора Секстона. С тех пор как она начала вблизи следить за карьерой этого человека, значительная доля его блеска померкла для нее. Но сегодня все вернулось, все встало на свои места. Перед лицом событий, способных нанести его кампании смертельный удар, он пытался организовать не просто оборону, а контратаку. И хотя именно она, Гэбриэл, вывела его на опасный путь, он не собирался ее наказывать. Вместо этого ассистентке предоставлялся шанс реабилитировать себя.
И она сделает это.
Во что бы то ни стало.
Стоя возле окна своего кабинета, Уильям Пикеринг вглядывался в далекие огни на Лисберг-хайвей. Он часто думал о ней, стоя в одиночестве здесь, почти на вершине мира.
Столько власти... и он не смог ее спасти.
Дочь Пикеринга, Диана, погибла в Красном море во время плавания на маленьком военно-морском судне. Она училась на штурмана. Солнечным днем судно стояло на якоре в безопасной гавани. Самодельная лодка, нагруженная взрывчаткой и управляемая двумя террористами, медленно прошла через гавань и, протаранив корабль, взорвалась. Погибли четырнадцать молодых американских военных, в том числе и Диана Пикеринг.
Уильям Пикеринг был раздавлен. Боль не отпускала его неделями. А когда ЦРУ по горячим следам вышло на давно известную организацию, за которой оно долго и безуспешно охотилось, печаль его превратилась в ярость. Он ворвался в штаб-квартиру ЦРУ и потребовал ответа.
Ответ, который он получил, было тяжело принять.
Оказалось, ЦРУ было готово к ликвидации этой группировки уже давно и ожидало лишь спутниковых фото с высоким разрешением, чтобы точно спланировать нападение на боевой центр террористов в горах Афганистана. Предполагалось, что фотографии сделает спутник НРУ под кодовым названием «Вортекс-2» стоимостью в миллиард двести тысяч долларов. Тот самый спутник, который взорвался прямо на стартовой площадке вместе с ракетой, принадлежащей НАСА. Из-за неудачи отложили операцию ЦРУ... и погибла Диана Пикеринг.
Разум говорил Уильяму, что прямая ответственность лежит не на НАСА, но сердце никак не могло примириться. Расследование взрыва показало, что инженерам НАСА, отвечавшим за систему подачи топлива, было приказано использовать низкокачественное горючее, чтобы не выходить за рамки финансирования.
— В случае непилотируемых полетов, — объяснил на пресс-конференции Лоуренс Экстром, — НАСА стремится прежде всего к результативности. В данном случае результаты оказались неоптимальными. Мы тщательно исследуем происшествие.
Неоптимальные результаты. А Диана Пикеринг погибла.
Более того, поскольку спутник-шпион был засекречен, широкая общественность так никогда и не узнала, что НАСА провалило проект стоимостью свыше миллиарда долларов, косвенно погубив полтора десятка американцев.
— Сэр, — прозвучал по внутренней связи голос секретарши, — первая линия. Марджори Тенч.
Пикеринг стряхнул с себя оцепенение и взглянул на телефон. Опять? Огонек первой линии, казалось, пульсировал сердито и настойчиво. Пикеринг, нахмурившись, снял трубку.
— Слушаю.
Голос Тенч едва не срывался от ярости. — Что она вам сказала?!
— О чем вы?
— Рейчел Секстон звонила вам. Что она сказала? Она была на подводной лодке! Хороши новости! Объясните!
Пикеринг моментально понял, что простое отрицание здесь не поможет. Тенч всегда старательно учила уроки. Удивляло, конечно, что эта особа все-таки пронюхала насчет «Шарлот», но, судя по всему, она не успокоится, пока не добьется ответов на свои вопросы.
— Да, мисс Секстон связалась со мной.
— И вы организовали эвакуацию. Не посоветовавшись со мной и ничего мне не сообщив?
— Я просто организовал перевозку. Только и всего.
Оставалось два часа до прибытия Рейчел Секстон, Майкла Толланда и Корки Мэрлинсона на авиабазу Боллингз.
— Но вы предпочли утаить это от меня?
— Рейчел Секстон сделала несколько весьма тревожащих заявлений. Вернее, обвинений.
— Относительно подлинности метеорита... и каких-то покушений на ее жизнь?
— Среди всего прочего и это тоже.
— Она лжет.
— А вы в курсе, что с ней еще двое, которые полностью подтверждают ее слова?
Тенч помолчала.
— Да. Все очень тревожно. Белый дом крайне озабочен этими заявлениями.
— Белый дом? Или лично вы?
Тон Марджори моментально стал ледяным и безжалостным, словно лезвие бритвы.
— На сегодня для вас, директор, это одно и то же.
Пикеринг не испугался. Беснующиеся политики не были для него новостью, равно как и сотрудники аппарата власти, пытающиеся установить контроль над разведывательным управлением. Хотя мало кто мог наступать столь яростно, как Марджори Тенч.
— Президент знает, что вы мне сейчас звоните?
— Честно говоря, директор, я просто шокирована тем, что вы верите в бред этих сумасшедших.