— Где они живут?
— В квартале Бэрроу, на Хай-стрит. Городской совет посчитал, что их надо переселить в одно место, чтобы было легче наблюдать за ними, так сказать. Это ужасный район. Там нет ни одного честного человека, хотя далеко не все они — О'Брайены. Просто какое-то логово воров и мошенников, вот что такое квартал Бэрроу.
Роз в задумчивости сделала еще один глоток.
— Вы позволите мне использовать эту информацию, Лилия? Вы сознаете, что она может помочь Олив, если все, что вы рассказали мне, чистая правда?
— Конечно, милочка. Зачем бы я стала вас обманывать?
— Но тогда вам, возможно, придется поговорить и с полицейскими.
— Я понимаю.
— Но в этом случае ваше имя перестанет быть тайной, и не исключено, что кто-то из О'Брайенов захочет навестить вас.
Лилия бросила на собеседницу проницательный взгляд.
— Вы такая хрупкая, милочка, но все же сумели пережить побои, насколько я вижу. Наверное, я тоже смогу выдержать их визит. В любом случае, — решительно продолжала пожилая женщина, — я уже шесть лет неважно себя чувствую из-за того, что ничего не стала тогда говорить. Поэтому я только обрадовалась, когда мне позвонил Майкл и сказал, что вы приедете ко мне. Можете поверить в это, милочка. Вы действуйте, как считаете нужным, и не обращайте на меня внимания. К тому же, на новом месте я чувствую себя куда уверенней, чем на старой квартире. Там они могли бы поджечь весь дом давным-давно, и теперь я бы была мертва, и никто бы не позвонил мне, чтобы попросить о помощи.
* * *
Если Роз ожидала увидеть хотя бы несколько членов семейства О'Брайен, носящихся, как сумасшедшие, по кварталу Бэрроу на своих мотоциклах, то ее ждало разочарование. В пятницу днем этот квартал представлял собой самое безобидное место: на улицах пустынно, только где-то лаяла собака да молодые женщины, прогуливающиеся парочками со своими малышами в колясках, везли домой пакеты с продуктами, запасаясь едой на выходные дни. Как и во всех жилых кварталах, здесь было достаточно грязно и пустынно, словно в напоминание о том, что жильцы получили не совсем то, что обещал им городской совет. И если в районе серых безликих стен существовали индивидуальность и оригинальность, то они была спрятана где-то в глубине домов, вдали от посторонних глаз. Роз сомневалась в какой-либо исключительности этого района. Она ощутила здесь пустоту, словно люди терпеливо выжидали наступления других времен, когда кто-то еще должен был предложить им нечто лучшее взамен этой серости. «Совсем как я, — подумалось журналистке. — Совсем как я в своей квартире».
Выезжая из квартала, она заметила большое здание школы, с вывеской на воротах, гласящей: «Общеобразовательная школа Паркуэй». По площадке бесцельно бродили несколько ребят, и их голоса звенели в теплом воздухе. Роз притормозила, чтобы лучше разглядеть их. Кто-то играл в те игры, которые знакомы любому школьнику, однако журналистка сумела уловить в атмосфере и нечто такое, что заставило гордую Гвен отвернуться от этой школы и отправить своих девочек в другое место. Правда, близость монастыря к кварталу Бэрроуз могла бы насторожить даже самых либеральных родителей, а Гвен как раз не принадлежала к их числу. И, как ни парадоксально, но, если Лилия и мистер Хейз были правы, обе дочери Гвен все же соблазнились прелестями другого мира, находящегося невдалеке от них. Может быть, они поступили так назло своей матери?
Сейчас Роз пожалела о том, что у нее не числится в близких друзьях ни один полицейский, который мог бы разузнать всю подноготную семейства О'Брайен. Но по пути ей нужно было проехать «Браконьер», и Роз решительно свернула к ресторану. Наступило обеденное время, двери «Браконьера» были открыты, но столики, как и прежде, оставались пустыми. Роз выбрала себе место у окна и присела за столик, не снимая темных очков.
— Это уже излишне, — услышала она приветливый голос Хоксли откуда-то со стороны кухни. — Я не собираюсь включать свет в зале.
Она улыбнулась, но очки снимать не стала.
— Я хотела бы здесь пообедать.
— Хорошо. — Он распахнул дверь. — Заходи на кухню. Здесь гораздо уютней.
— Нет, я останусь здесь. — Она поднялась из-за столика. — Мне нравится сидеть у окна. Кроме того, мне хочется, чтобы дверь оставалась открытой. И еще… — Она глазами поискала колонки и, заметив их, успокоилась, — было бы неплохо послушать громкую музыку. Если возможно, что-нибудь из джаза. Давай оживим это место хоть немного. Господи, неужели ты не понимаешь, что никому не нравится принимать пищу в морге? — И она снова уселась у окна.
— И все же, — настойчиво повторил Хэл с ноткой недовольства в голосе, — если тебе хочется пообедать, ты можешь поесть на кухне вместе со мной. В противном случае тебе придется поискать другой ресторан.
Она внимательно изучила бывшего полицейского.
— Оказывается, тут дело вовсе не в спаде экономики, да?
— Какое дело?
— Ну, я имею в виду твоих несуществующих посетителей.
Он жестом еще раз пригласил Роз пройти на кухню.
— Я не понял: ты остаешься или поедешь в другое место?
— Остаюсь. — Она поднялась из-за стола. — Что же все это значит? — заинтересовалась журналистка.
— Ну, тебя это совершенно не касается, мисс Лей, — пробормотал Хэл, словно прочитав мысли женщины. — Полагаю, будет лучше, если ты займешься своими делами и оставишь мне мои. — Джефф уже успел позвонить ему в понедельник и сообщить результаты своего исследования: «С ней все в порядке, — доложил Виатт. — Живет в Лондоне, пишет книги. Разведена. Дочь погибла в автомобильной катастрофе. В нашем районе нет никаких знакомых. Прости, Хэл, но это все».
— Хорошо, — кротко согласилась Роз. — Но ты сам понимаешь, насколько все это загадочно и интригующе. Кстати, один из полицейских, у которого я узнавала, где ты находишься, весьма категорично отговаривал меня заходить сюда и, тем более, обедать. Я до сих пор не могу понять, почему. Когда имеешь таких друзей, врагам делать нечего, верно?
Хэл попытался изобразить на лице улыбку. Но глаза его оставались грустными.
— Если ты так считаешь, то, должен заметить, это действительно смело с твоей стороны — уже во второй раз воспользоваться моей гостеприимностью. — И он распахнул перед ней дверь, приглашая войти.
Она прошла мимо него на кухню.
— Просто я очень прожорливый человек, — безразлично ответила Роз. — И ты готовишь куда лучше, чем я. Но, в любом случае, — поспешно добавила она, — я собираюсь платить за то, что съем. — Она улыбнулась, но ее улыбка так и не коснулась глаз. — Это не ресторан, а какое-то прикрытие неизвестно чего.
Такой вывод развеселил Хэла.
— У тебя слишком живое воображение. — Он выдвинул для нее стул.
— Возможно, — согласилась журналистка, присаживаясь за стол. — Но я никогда не встречала владельца ресторана, который устраивал бы себе настоящие баррикады с зарешеченными окнами, главенствовал над пустыми столиками, не имел ни одного подчиненного и маячил в одиночестве на кухне все свободное время. — Она изумленно изогнула брови. — И если бы ты не готовил так великолепно, я бы вообще засомневалась в том, что пришла в ресторан.