Роз снова и снова принималась рассматривать старую свадебную фотографию, стоящую в рамочке на камине. Кларки поженились сравнительно поздно, судя по возрасту на этом снимке. Ему было уже за сорок, и голова его почти облысела. Миссис Кларк выглядела еще старше. Однако они стояли там плечом к плечу, смеющиеся и счастливые, и ничего в этом мире, по-видимому, их не волновало. Тогда они еще не знали — да и как они могли знать? — что пройдет время, и миссис Кларк сразит старческое слабоумие. Конечно, жестоко было сейчас рассуждать так и делать какие-то сравнения, но все же Роз не удержалась. Рядом с женщиной на фотографии — такой яркой и жизнерадостной — настоящая миссис Кларк казалась бесцветной дрожащей тенью. «Может быть, именно поэтому, — рассуждала журналистка, — Эдвард и Роберт Мартин стали любовниками?» Внезапно ей стало грустно, и когда, наконец, в двери послышался звук поворачивающегося ключа, она приняла его с такой благодарностью, с какой встречает дождь пересохшая от долгой жары земля.
— Мэри приехала навестить нас, — радостно сообщила миссис Кларк, как только ее муж вошел в комнату.
Роз поднялась со своего места и вручила мистеру Кларку свою визитную карточку.
— Я пыталась объяснить ей, кто я такая, — негромко произнесла она, — но, похоже, ей больше нравится, чтобы я оставалась Мэри. Так, наверное, лучше.
Он оказался таким же старым, как его жена, и абсолютно лысым, хотя держался на редкость прямо и был подтянут. Он подошел к жене, сидевшей на диване, и она тут же съежилась, что-то забормотала, а потом юркнула прочь из комнаты. Роз подумала о том, теряет ли он когда-нибудь контроль над собой, когда ему приходится вот так общаться с ней.
— Я стараюсь не оставлять ее одну надолго, — как бы оправдываясь, пояснил мистер Кларк, словно Роз уже обвинила его в чем-то. — Но кто-то ведь должен ходить за покупками. А у всех полно своих дел, да и неудобно каждый раз беспокоить соседей. — Он провел ладонью по лысине и взглянул на визитку. — А я-то думал, что вы из Министерства социального обеспечения. — Теперь он перешел в наступление, обвиняя Роз. — Писательница? Нам здесь не нужны такие. Ну, какой толк для нас от писателей?
— Я рассчитывала на вашу помощь.
— Я ничего не понимаю в вашей профессии. Откуда вы узнали обо мне? Кто вам дал адрес?
— Олив, — внезапно подключилась к разговору миссис Кларк. — Она подруга Олив.
Эта новость буквально шокировала старика.
— Нет-нет! Нет! Только не это! Вам придется уйти сейчас же. Я не хочу ворошить все это заново. И как вам удалось узнать наш адрес? Это просто неслыханно!
— Нет-нет! — нараспев затянула его жена. — Это неслыханно! Нет-нет!
Роз задержала дыхание и посчитала про себя до десяти. Сейчас она не знала, что скорее подведет ее: рассудок или самообладание.
— Как вы только справляетесь с ней? — помимо воли выпалила она, совсем как обезумевшая миссис Кларк. — Простите, — тут же добавила она, заметив, как напряглось лицо старика. — Это было очень грубо с моей стороны.
— Когда мы остаемся одни, все не так плохо. Я научился отключаться. — Он вздохнул. — Зачем вы пришли? Я-то думал, что все осталось в прошлом. Я ничем не могу помочь Олив. Роберт в свое время пытался вытащить ее, но она не хотела этого. Для чего она прислала вас к нам?
— Это неслыханно! — пробормотала старуха.
— Никто меня сюда не присылал. Я приехала по своей воле. Послушайте, — она в нерешительности взглянула на миссис Кларк. — Мы не могли бы поговорить где-нибудь наедине?
— Но нам не о чем с вами разговаривать.
— Вы ошибаетесь. Вы ведь были большим другом Роберта, и, следовательно, знали его семью лучше, чем кто-либо другой. Я пишу книгу. — Только сейчас она вспомнила о том, что объяснила это только миссис Кларк. — Но я не смогу этого сделать, если никто не расскажет мне о Гвен и Роберте.
И снова ее слова потрясли старика.
— Опять эти грязные журналисты! — Он с досады сплюнул. — Не хочу иметь с этим ничего общего. Оставьте нас, иначе мне придется позвать полицию.
Миссис Кларк испуганно взвизгнула.
— Не надо полицию. Нет-нет! Я боюсь полицию. — Она уставилась на Роз. — Я боюсь полицию.
«И на то есть причины», — подумала Роз. Ей почему-то показалось, что миссис Кларк сошла с ума сразу после убийств. Может быть, именно поэтому Кларкам и пришлось поменять место жительства? Она подняла свой кейс и сумочку. — Я не грязная журналистка, мистер Кларк. Я просто хочу помочь Олив.
— Ей невозможно помочь. Как и всем нам. — Он мельком взглянул на жену. — Олив разрушила все, что было.
— Я с вами не согласна.
— Пожалуйста, уходите.
В этот момент до них донесся слабый голос старухи.
— Я не видела Гвен и Эмбер в тот день, — чуть не плача, заявила она. — Я солгала. Я солгала, Эдвард.
Он устало прикрыл глаза.
— Господи, — забормотал мистер Кларк. — Что же я такого наделал, чтобы заслужить такую участь? — В его голосе чувствовалась сдержанная неприязнь.
— В какой день? — насторожилась Роз. Но момент просветления прошел.
— Мы все ждем пирожных, — заявила миссис Кларк.
По лицу Эдварда пробежала волна раздражения и еще — возможно ли? — облегчения.
— Она ничего не соображает, — пояснил он. — Совсем потеряла рассудок. Нельзя полагаться на то, что ей может взбрести в голову. Я вас провожу до двери.
Но Роз не двигалась.
— В какой день, миссис Кларк? — как можно мягче повторила она вопрос.
— В тот день, когда приходила полиция. Я сказала им, что видела их, но это было не так. — Она нахмурилась и пристально оглядела Роз. — Мы с вами знакомы?
Мистер Кларк схватил журналистку за руку и насильно поволок ко входной двери.
— Убирайтесь из моего дома! — бушевал он. — Неужели мы недостаточно настрадались из-за того семейства? — Он вышвырнул ее на улицу и захлопнул дверь.
Роз задумчиво потерла руку. Эдвард Кларк оказался гораздо сильней, чем можно было представить. Особенно если учитывать его возраст.
* * *
Всю долгую дорогу домой Роз размышляла над новой проблемой. Теперь она попалась, и перед ней возникла дилемма, которую ей постоянно предлагала Олив: верить или не верить миссис Кларк. Врала она в тот день полиции, или то, что говорила сегодня, было обычным старческим маразмом? И если даже она обманула стражей порядка, имело ли это какое-то значение?
Роз вспомнила, как она сидела на кухне «Браконьера», а Хэл подробно рассказывал об алиби Роберта Мартина. «Поначалу мы тешили себя тем, что это именно он разделался с Гвен и Эмбер еще до того, как отправился на работу, а потом Олив пыталась скрыть тела, чтобы защитить его. Но факты говорили против этой теории. У него нашлось алиби и на этот случай. Одна из соседок провожала своего мужа на работу за несколько минут до того, как Мартин уехал из дома. Эмбер и Гвен еще были живы, потому что соседка успела переброситься с ними парой слов. Она даже вспомнила, что поинтересовалась у Эмбер, как у девушки дела на работе в бутике. Когда машина Мартина отъезжала от дома, они все вместе помахали ему на прощанье».