Светловолосая малышка уверенно шагала по тротуару в районе Лилипут в городке Пул. В 10.30 воскресного утра на улице было малолюдно. Никто не попытался выяснить, почему она одна. Когда позднее собралась горстка свидетелей подтвердить в полиции, что видели ее, то их объяснения были самыми разными: «Казалось, она знает, куда идет», «На расстоянии 20 ярдов за ней шла женщина, и я подумала, это мать ребенка», «Я решил, что ее остановит кто-нибудь другой», «Я парень, и меня могут повесить, если я подниму малышку»…
Наконец нашлась пожилая супружеская пара, мистер и миссис Грин, у которых хватило здравого смысла, времени и смелости вмешаться. Возвращаясь из церкви, они совершали обычно еженедельный ностальгический объезд района Лилипут. Любовались оригинальными домами, построенными в 1910-1930-х годах, каким-то образом сохранившимися в водовороте послевоенного движения за массовое уничтожение всего, что выходило за рамки обыденного, в пользу застройки из железобетонных блоков и коробок из красного кирпича. Район Лилипут протянулся вдоль залива Пул, и среди архитектурного хлама, который можно найти везде, встречались и элегантные виллы, окруженные великолепно ухоженными садами, и дома в стиле декоративного искусства с окнами, похожими на иллюминаторы. Супруги Грин обожали их. Они напоминали им молодость.
Они проезжали поворот к причалам Солтернз, когда миссис Грин заметила маленькую девочку.
— Посмотри, — произнесла она неодобрительно. — Какая мать могла бы разрешить своему ребенку уйти от нее так далеко? Один неверный шаг, и она окажется под машиной.
Мистер Грин уменьшил скорость.
— Где мамаша? — спросил он.
— Знаешь, а я не уверена… Подумала, это та женщина, которая идет позади нее. Но она остановилась и смотрит на витрину.
Мистер Грин, отставной военный, принял решение.
— Мы должны что-то сделать, — твердо сказал он, останавливаясь и разворачивая машину. Он погрозил кулаком водителю, который громко и яростно сигналил, чуть не задев бампер авто супругов Грин. — Проклятые воскресные водители! Им нужно запретить появляться на дорогах.
— Правильно, дорогой, — поддакнула миссис Грин, открывая дверцу машины.
Она взяла бедную крошку на руки и удобно усадила на колени, а ее 80-летний муж уже вел машину в полицейский участок Пула.
Поездка оказалось мучительной, потому что мистер Грин любил ездить только на скорости 20 миль в час. Движение на такой скорости приводило к авариям в системе одностороннего кругового движения вокруг центра муниципальных и других общественных офисов.
Девчушка прекрасно чувствовала себя в машине, счастливо улыбаясь, смотрела в окно, но уже в полицейском участке ее невозможно было оторвать от спасительницы. Она обняла пожилую женщину за шею и прильнула к доброй старушке, словно ракушка, цепко прилепившаяся к камню. Узнав, что никто не заявлял об исчезновении малышки, мистер и миссис Грин приготовились к длительному ожиданию и сидели с похвальным терпением в полицейском участке.
— Не понимаю, почему ее мать не заметила, что она ушла, — недоумевала миссис Грин. — Я никогда не спускала глаз со своих детей, даже на минуту.
— Она может быть на работе, — отозвалась женщина-констебль.
— Но она не должна, — с упреком возразил мистер Грин. — Ребенку в этом возрасте необходимо, чтобы мать всегда была рядом. Вам нужно вызвать доктора, чтобы осмотреть ее. Понимаете, о чем я говорю? Странные люди пошли в эти дни. Мужчины, которые должны быть умнее. Уловили смысл? — Он произнес по буквам: — П-Е-до-филы. С-Е-К-С-преступники. Знаете, о чем я говорю?
— Да, сэр, я прекрасно понимаю, о чем вы говорите, не беспокойтесь. — Констебль постучала ручкой по листу бумаги, лежащему перед ней на столе. — В первую очередь мы покажем ее доктору. Но если не возражаете, мы постараемся сделать это по возможности деликатнее. У нас масса дел по этому вопросу, мы пришли к выводу, что лучше не спешить. — Она повернулась к женщине с ободряющей улыбкой: — Девочка сказала, как ее зовут?
Миссис Грин покачала головой:
— Не произнесла ни слова. Честно говоря, я не уверена, что она разговаривает.
— Как вы думаете, сколько ей лет?
— Не больше двух.
Миссис Грин подняла подол хлопчатобумажного платьица малышки.
— Она все еще в памперсах, бедняжка.
Женщина-полицейский решила, что два года — слишком мало, и прибавила еще один год для отчета. Женщины, подобные миссис Грин, оберегали своих детей от частого прикосновения махрового полотенца и начинали рано приучать к горшку. Мысль о том, что трехлетний ребенок в памперсах, была ей непонятна.
Но это не имело значения для девчушки. Восемнадцать ей месяцев, два или три года, но говорить она не умела.
Юная француженка с судна «Бенето», не имея планов на этот воскресный день, заинтересованно наблюдавшая разговор Хардинга с братьями Спендер, Мэгги Дженнер и полицейским Ингремом через объектив видеокамеры, приплыла на резиновой лодке к берегу и стала подниматься по крутому склону Уэст-Хилл, пытаясь выяснить, что случилось. Нетрудно догадаться, что два мальчика нашли человека, которого подняли с берега на вертолете, используя для этого лебедку, что прекрасный англичанин заявил в полицию о случившемся. Ей было интересно узнать, почему он появился еще раз на склоне холма для того, чтобы забрать рюкзак, который оставлял там, через полчаса после того, как уехала полицейская машина. Она проследила, как молодой человек достал бинокль, осмотрел залив и скалы и только после этого стал спускаться к пляжу, затопляемому во время прилива, за крытой лодочной стоянкой. Она снимала его на видеокамеру, но не была так предусмотрительна, как раньше. После того как он дошел до удобного места над бухтой Чапмена, ей уже все надоело, и она прекратила заниматься этой головоломкой.
Пройдет еще пять дней, когда ее отец наткнется на отснятую пленку и будет унижать дочь перед английской полицией…
В шесть часов вечера судно «Грегори'з герл» подняло якорь и осторожно направилось к выходу из бухты Чапмена в сторону утеса Голова св. Албана. Две апатичные девицы сидели на перекидном мостике рядом с отцом, а новая знакомая — на скамье сзади. Пройдя мелководье на входе в залив, судно взревело — двигатели включились на полную мощность — и на скорости 25 узлов в час направилось на базу в Пул.
Жара и алкоголь погрузили всех в сонное состояние, особенно отца, который совершенно измотался, стараясь угодить дочкам. Включив автопилот, он велел старшей дочери следить за ходом судна, а сам задремал. Он чувствовал, как взгляд его новой подружки вонзается в спину словно кинжал, и пожалел, что не хватило здравого смысла оставить ее на берегу. Она была новенькой в череде тех, кого дочери называли «малышками», и, как заведено, они яростно вытаптывали хрупкие ростки его новой привязанности. Жизнь, думал он с обидой, такая паршивая…
— Отец, проснись, смотри! — внезапно крикнула его младшая. — Мы несемся прямо на камни!