Разве это то будущее, что мы себе рисовали? Клянусь, это единственный вариант, который приходит мне в голову! (Она замолкает.) Не очень приятный вариант, гм? (Она снова замолкает.) Конечно – некоторые девушки выходят замуж.
(Лора нервно ломает руки.)
Тебе когда-нибудь нравился какой-нибудь молодой человек?
ЛОРА: Да, нравился однажды. (Она встает.) Недавно я случайно наткнулась на его фотографию.
АМАНДА (заинтересованно): Он подарил тебе свою фотографию?
ЛОРА: Нет. Это из школьного выпускного альбома.
АМАНДА (разочарованно): А-а – парень из школы.
(Образ на экране: Герой школы Джим держит Серебряный Кубок.)
ЛОРА: Да. Его звали Джим. (Она достает тяжелый ежегодник из стола с изогнутыми ножками.) Вот он в «Пиратах из Пензанса.»
АМАНДА (рассеянно): Что?
ЛОРА: Эту оперетту ставил выпускной класс. У него был чудесный голос, и в классе мы сидели на соседних рядах каждый понедельник, среду и пятницу. Вот он с серебряным кубком за публичные выступления! Видишь его улыбку?
АМАНДА (рассеянно): У него, должно быть, веселый нрав.
ЛОРА: Он называл меня – Синие Розы.
(Образ на экране: Синие розы.)
АМАНДА: С чего это он называл тебя таким именем?
ЛОРА: Я болела плевритом – и он спросил меня что со мной случилось, когда я вернулась в школу. Где-то у врача я прочла латинское название этой болезни и ответила ему, что у меня был сильный плюрозис – а ему показалось, что я сказала Синие Розы! [4] После этого он стал всегда называть меня так. Как только он увидит меня, сразу закричит, «Привет, Синие Розы!» Мне не было дела до девушки, с которой он встречался. Эмили Мейзенбах. Эмили одевалась лучше всех в Слодане. Хотя, она никогда не казалась мне особенно искренней… В отделе Личная Жизнь сказано – что они помолвлены. Это – уже шесть лет тому назад! Наверняка сейчас они уже женаты.
АМАНДА: Девушки, которые не зацикливаются на своей карьере в бизнесе, обычно выходят замуж за какого-нибудь приятного человека. (Она встает с искрой оживления.) Именно это ты и сделаешь, сестрица!
(В смехе Лоры слышны сомнение и беспокойство. Она быстро берет в руки стеклянную фигурку.)
ЛОРА: Но, мама –
АМАНДА: Да? (Она подходит к фотографии на стене.)
ЛОРА (как бы испуганно прося прощение): Я – калека!
АМАНДА: Вздор! Лора, я же говорила тебе, никогда, никогда не произноси это слово. Что значит калека, когда у тебя всего на всего небольшой дефект – даже едва заметный! Когда у человека есть какой-нибудь маленький недостаток, такойкак у тебя, он усиливает другие свои стороны, чтобы с лихвой возместить за него – развивает обаяние – и жизнерадостность – и – обаяние! Это все, что тебе надо сделать! (Она снова поворачивается к фотографии.) Единственное, что у твоего отца было в достатке – так это обаяние!
(Сцена исчезает вместе с музыкой.)
Надпись на экране: «После фиаско – «
Том говорит стоя на площадке пожарного выхода.
ТОМ: После фиаско в Рубикам Бизнес Колледже идея разыскать визитера для Лоры стала играть все более и более важную роль в планах матери. Это превращалось в навязчивость. Как какой-то архетип вселенской бессознательности, образ визитера витал по нашей маленькой квартире…
(Образ на экране: Молодой человек стоит у двери с цветами.)
Редкий вечер проходил без какого-нибудь намека наэтот образ, этот призрак, эту надежду… Даже когда о нем не упоминали вслух, его присутствие нависало в рассеянном взгляде матери и в испуганно-оправдывающемся поведении моей сестры – он навис как приговор, вынесенный Вингфилдам!
Мать была женщиной дела, а не только слов. Она начала предпринимать логические шаги в избранном направлении. Поздней зимой и ранней весной – понимая, что понадобятся дополнительные средства, чтобы оперить гнездо и украсить птичку – она начала энергичную телефонную кампанию, заарканивая подписчиков на один из тех журналов для матерей семейств под названием Спутник Домохозяйки, тот тип журналов, который печатает многосерийные воздыхания пишущих дам, толкующих об изящных чашкообразных грудях, стройной длинной талии, добротных налитых бедрах, глазах,подобных осеннему лесному дыму, пальцах, успокаивающих и ласкающих как приливы музыки, телах, мощных как Этрусская статуя.
(Образ на экране: Обложка цветного журнала.)
(Входит Аманда с телефоном на длинном проводе. Она освещена посреди затемненной сцены.)
АМАНДА: Ида Скотт? Это Аманда Вингфилд! Как жаль, что вас не было на собрании ДАРа в прошлый понедельник! Я подумала тогда: должно быть ее мучит свищ. Так как ваш свищ?
Ужас! Милостивые небеса! – Вы христианская мученица, да, так и есть, христианская мученица!
Да, я тут случайно заметила, что срок вашей подписки на Спутник почти что истек! Да, он истекает со следующим номером, дорогая! – как раз тогда, когда так чудесно начинается новый серийный роман Бэсси Мей Хоппер! О, дорогая, вы не можете это пропустить! Вы же помните как всех захватили Унесенные ветром? Просто нельзя было показаться на улице, если вы не прочли этот роман. Все вокруг только и говорили о Скарлет О'Харе. Так вот, эту книгу критики уже сравнивают с Унесенными ветром. Это Унесенные ветром послевоенного поколения! [5]
– Что? – Горит? – О, дорогая, не дайте им сгореть, пойдите к плите и посмотрите, а я подожду на проводе! Боже – кажется, она повесила трубку!
(Сцена затемняется.)
(Надпись на экране: «Ты думаешь, я без ума от Континентальных Сапожников? [6] »)
(Перед тем как зажигается свет, из темноты доносятся громкие голоса Тома и Аманды. Они спорят, находясь за портьерами. А перед портьерами стоит Лора со сжатыми руками и паническим выражением лица. Чистый луч света падает на ей фигуру во время этой сцены.)