— Вы сказали, что это гуаса?
— Да, — ответил он. — Это один из представителей семейства груперов…
Я подозрительно посмотрел на него:
— А я считал, что они живут в соленой воде.
В толпе раздалось хихиканье.
— Разумеется, — пояснил терпеливо гид, — все эти рыбы — обитатели соленых вод.
Я поджал губы и кивнул:
— Так и подозревал! Чертовски жестоко так обращаться с рыбами. Это все, что я могу сказать!
Гид вздохнул, открыл было рот, собираясь объяснить, что водоемы наполнены морской водой, но потом передумал и отвернулся. В толпе раздались смешки. Экскурсия продолжалась. Я отстал от нее, проводив группу отчужденным взглядом.
В половине пятого вечера я наконец прибыл в Марафон. Еще час и двадцать минут ожидания.
Я сверил часы по радио в машине и отыскал подходящий бар. Там было тихо и почти пусто. В глубине виднелась кабина телефона-автомата, еще одна была у дорожки перед баром.
Я заказал виски с содовой и просидел над стаканом целый час. Раз или два бармен пытался завязать со мной разговор, но я сделал вид, что даже не слышу его.
Ровно в пять пятьдесят я встал и направился к выходу, но тут же резко остановился.
— О Господи! Мне же надо позвонить!
Разменяв несколько долларов, вернулся к телефонной кабине и позвонил Корел Блейн.
— Ты где сейчас находишься, дорогой? — спросила она. — Я пыталась отыскать тебя.
— На озере Окичоби, — ответил я и, пропустив мимо ушей ее вопрос, продолжил:
— Забавно, однако… Никак не могу избавиться от ощущения, что когда-то уже бывал здесь. Тем не менее я никогда не посещал этих мест, не так ли?
— О Господи, дорогой, откуда мне знать, бывал ты там или нет. Во всяком случае, ты мне никогда о нем не говорил. Но я так рада, что ты возвращаешься…
— Передай Уингарду, что было уже слишком поздно, — велел я. — Так что теперь он может об этом забыть.
— О-о! — отозвалась она и, как мне показалось, немного обеспокоенно. Я внимательно слушал, стараясь понять, как мне лучше реагировать. — Именно об этом я и хотела с тобой поговорить. Сегодня утром он приходил…
И конечно, рассказал ей о нашем разговоре.
— Я слишком поздно сообразил, — заявил я, совершенно не обращая внимания на ее слова. — Ты ни в чем не виновата. Ты же предупреждала меня, что Мэриан в Томастоне…
— Милый, — перебила она, — не могли бы мы хоть раз избежать этой темы?
Я кивнул. Все правильно. Теперь я могу действовать уверенно.
— Ты все время меня предупреждала, — продолжил я, — но я тебе не верил, потому что все время встречал ее здесь. Повсюду, куда бы я ни ехал. Конечно же она ездила то туда, то сюда, то в Томастон. Не знаю, как это я вовремя не сообразил насчет радиостанции. Я же знал, насколько она умна…
— Хэррис, что это — шутка?
— Ей нужно было только одно: войти туда, взять микрофон и распространить про меня ложь по всей стране, восстанавливая всех против меня. Внушить всем, что я обошелся с ней несправедливо. Она хотела сделать со мной то, что сделали с Кейтом, а он ни в чем не был виноват. Девочка сама перебежала перед его машиной.
— Хэррис…
— И люди ей поверили! Говорю тебе, я вижу, как они смотрят на меня на улице. Но я задержал ее, пусть даже слишком поздно. Она сейчас здесь, со мной…
— Хэррис, пожалуйста, выслушай меня! Ты ошибаешься!
— Э, нет! — произнес я с торжеством. — Может, она и тебя обработала и ты ей веришь? Не защищай ее! Ты же знаешь, все это была ложь! А она действительно со мной. Вот тут. Я вывез ее в машине. Вчера ночью она ворвалась ко мне в номер и, когда я проснулся, стояла передо мной и шептала мне свои лживые истории. Я пытался заткнуть ей рот…
— Ты сам не знаешь, что говоришь! — Ее голос звучал уже пронзительно. — Этого просто не может быть!
В то время, когда я ей рассказывал о том, как убил Мэриан Форсайт, сама Мэриан стояла в конторе у соседнего стола и разговаривала с Барбарой Куллан.
Я понизил голос до шепота и сказал тоном заговорщика:
— Я напишу тебе. Я уеду за границу, мой ангел, туда, где не слышали, что она про меня говорила.
Я пришлю за тобой… — И с этими словами повесил трубку.
Вернувшись в бар, я заказал еще порцию виски и посидел еще минут десять, мрачно уставившись на чучело парусника, красовавшееся над зеркалом на стене.
— Прекрасная рыба! — сообщил я бармену. — Знаете, где их много водится? На Флорида-Кис.
Он был так счастлив обрести собеседника, что разыграл настоящую клоунаду: схватив бутылку, из которой только что налил мне виски, посмотрел на нее, будто не веря своим глазам, и покачал головой:
— А где вы сейчас находитесь, приятель? Именно на Флорида-Кис!
— Прелестные места! — продолжил я. — Когда поедете туда в следующий раз, захватите с собой семью. Им там очень понравится…
Я встал, вышел из бара и направился в сторону Шугарлоуф-Ки все с той же скоростью — сорок миль в час.
Теперь передо мной встали известные проблемы, но я был уверен, что у меня масса времени, и не хотел добираться до той развилки на шоссе, пока не стемнеет. Многое зависело от того, когда Корел Блейн решит позвонить в дорожный патруль Флориды, если вообще на это решится. В этом тоже была своя логика. Можно было еще подумать, что я и в самом деле кого-то убил, но убить Мэриан, которая стояла с ней рядом, — нет, тут можно было прийти только к одному выводу, что я лишился рассудка!
Тем не менее Мэриан уверяла меня: первое, что придет ей в голову, — это покинуть корабль, прежде чем он окончательно утонет. Она сделает все, чтобы избежать неприятной перспективы звонить в полицию, видеть, как ее сумасшедший жених будет схвачен и его история заполнит первые страницы всех газет еще до того, как ей представится возможность отречься от него.
Однако кому-то она все же должна рассказать, и этот кто-то сообщит обо мне местным властям Флориды. С другой стороны, в памяти Блейн должно было запечатлеться озеро Окичоби — я вбил его в ее голову достаточно крепко, и она наверняка упомянула его, поделившись этим, например, с Инглиш. Конечно, телефонистка сообщила бы, что звонили из Марафона, но на первых порах никому в голову не придет спросить ее об этом. Таким образом, в этих местах все будет спокойно — тревога поднимется только после того, как они нападут на мой след, а мне нужно не больше часа, чтобы нырнуть в нору и похоронить в ней всю эту историю.