– Кусков пять надо будет, – сказал Бандура после минуты размышлений. – По самым скромным подсчетам. У Пузыря группировка серьезная. Дай Бог, чтобы хватило.
– Сколько?! – подавилась Кристина.
– Пять штук баксов, – отрубил Андрей. – Для начала.
«Ничего себе, начало…» – у Кристины заломило виски.
– Знаешь? – сказала она с внезапным отчуждением, резанувшим Андрея, как по живому, ведь он ее все-таки любил (глупо, странно, но любил), – знаешь, Андрей? Может, нам с Васей дешевле будет крышу поменять? Если такие сложности.
Это был ответный выпад, и, к слову сказать, Кристина попала в десятку. Лицо Андрея вытянулось.
– Нет, правда!.. – заспешила Кристина, оседлав удачную мысленную волну, как серфингист крутой штормовой гребень, – Если такие проблемы, если столько денег требуется, «для начала и по самым скромным подсчетам», – тут она оскорбительно дословно скопировала слова любовника, – если так, то пожалуй, мне проще под этого самого Пузыря пойти?! Что скажешь, зайчик?
Лицо «зайчика» потемнело:
– Ты, часом, не разорилась, Правиловскую крышу оплачивая?
Как известно, бандитское прикрытие сауны было организовано Кристиной через куму Анну, и чете Бонасюков не стоило ни копейки. Разве что париться заезжали рэкетиры на дурняк. Так и то, не особенно часто.
– Или вы с толстым каждый раз после нас воду меняли и хлоркой кафель драили?
– Не называй Василия Васильевича толстым! – не сдержалась Кристина.
– А каким? Худым?
– Некрасиво попрекать человека его физическими недостатками, – сбавила тон Кристина. Ссориться она не собиралась. А, если и хотела (ну совсем чуточку), то полагала, что еще рано. – Просто, если так дорого обходится «отмазка», как ты говоришь, может, мне проще договориться с Пузырем? Сколько он захочет? Двести-триста долларов в месяц?
Андрей опешил, не зная, что сказать.
– Ты пойми, Андрюша, у меня нет такой большой суммы. И, где взять, неизвестно. В сауне ведь не печатные станки стоят… Понимаешь?… Если бы мы коноплю выращивали, и дурь продавали, тогда другое дело. Но, у нас люди купаются.
«Поразительное нахальство, – подумал Андрей и, собираясь с мыслями, потер переносицу. – Закрысила пятнадцать тонн, и ни в одном глазу. Ну и наглость».
– Наверное, я начну платить Пузырю, – сказала Кристина, подымаясь.
Андрей пожал плечами:
– Своя рука владыка, детка.
– Ты мне поможешь?
– В чем?
– Ну, договориться с Пузырем? – Кристина заломила руки. – Понимаешь? Василий Васильевич от одной подобной клички сразу в обморок свалится. Он на встречу не поедет. Я его знаю. У него гипертонический криз начнется. Или предынсультное состояние.
– Я сейчас заплачу.
– Но, не мне же ехать! – взмолилась Кристина.
– А почему бы и нет?
– Мне казалось, что я могу на тебя рассчитывать. – Кристина изобразила крайнюю степень разочарования.
– Да они меня четвертуют! – воскликнул Андрей, представив картину, в которой он шел на встречу с Пузырем после воображаемой перестрелки. «Тыже меня на погибель толкаешь…». Ему стало не по себе.
– Значит, мне самой идти?
– Ага, – Андрей угрюмо кивнул. – Иди. Тем более, что насколько я понял сегодня утром, встреча один хрен ничего не даст.
– Почему это? – напряглась Кристина.
Андрей почувствовал вдохновение, в голову пришли свежие мысли:
– Потому, детка, что у Пузыря на вашу сауну вполне определенные планы имеются. Пузырь из нее целый развлекательный комплекс задурачить хочет. С массажем, кабаком, татуировками на гениталиях и прочими приколами для мажоров. Народ двигается, а Пузырю лаве капает. Он, говорят, уже и проект в Главархитектуре пробил. – Это была ложь чистой воды, удачная, как значительная часть экспромтов.
– У него ничего не выйдет, – с мужеством отчаяния возразила Кристина. – У нас долгосрочная аренда. С правом выкупа, между прочим. У меня в райсовете связи.
– Плакали твои связи. Ты, детка, Пузыря не знаешь. Вот у кого концы – мама не горюй…
Кристина зашаталась, как пьяная. Андрей помог ей добраться к креслу, сбегал на кухню, набрав водопроводной воды в граненый «дореволюционный» стакан. Пока Кристина очухивалась, Андрей быстро переоделся, застегнув на груди наплечную кобуру.
– Ладно детка, мне двигать пора, – сказал Андрей голосом комсомольца, уходящего на гражданскую войну. Прямо, как в песне поется: Он сказал, ему на Запад, ей, в другую сторону…
– Куда? – обалдело переспросила Кристина.
– К Атасову. Будем решать, как нам из капкана вывернуться… В который ты нас, кстати, и втравила… Дело-то нешуточное.
– А я?
– Ты посиди, отдохни. Можешь даже поспать, если хочешь. Надумаешь уходить – захлопни дверь. Воровать у меня все равно нечего.
Кристина даже не обиделась.
– А как же моя сауна?!
Андрей принял откровенно похоронный вид.
– Я найду деньги! – выпалила Кристина с решимостью женщины, отправляющейся на суд Соломона. – Изыщу. Если без них никак нельзя. – В последней фразе прозвучал такой неприкрытый укор, что Андрей поспешил откреститься.
– Ты так говоришь, будто я их собираюсь присвоить. – «Еще как присвою», – Или Атасов, Протасов и Армеец, – «этим, в самом деле, ни копейки не светит». – Деньги пойдут, кому следует. В органы там, туда-сюда… Легавым. Госам разным. Мне от тебя ничего не надо.
Глядя в честные голубые глаза Андрея, Кристина потихоньку успокоилась:
– Так-таки ничего?
– Ну… – Андрей замялся.
– Иди ко мне.
Как только он опустился на кровать, ее ладошки легли ему на плечи. Не долго думая, Андрей потянул с Кристины свитер. Через голову. В ее волосах затрещали крохотные электрические разряды.
– Чертова синтетика, – рассеянно обронила Кристина.
– Ты моя самая любимая электрическая женщина, – пробормотал Андрей, и повалил ее на подушки.
* * *
Когда Кристина, ближе к вечеру, покидала квартиру Андрея, он уклонился от провожания, напирая на сильную боль в животе:
– Болит, Криська. Мрак…
– Тебе аппендикс не вырезали? – ни тени тревоги.
– Нет, а что?
– Справа внизу болит? Над самым лобком?
– Сверху и посередине.
– А… – протянула Кристина. – Значит, желудок.