Если честно, то у нее были собственные секреты, раскрывать которые совершенно не хотелось. Пока Корлеоне прятался на Сицилии, у нее был бурный роман с профессором истории. Но ведь она думала, что больше не увидит Майкла! Дина Данн говорила о Фредо такие вещи, о которых страшно даже заикнуться. Тома Хейгена тоже выдавать не стоит.
Кей влюбилась в Майкла в ночь, когда он рассказывал об ужасе, пережитом на островах Тихого океана. Обезглавленные трупы друзей, превращающиеся в пепел приятели, погребенные в горячей грязи однополчане. Он признался, что убивал, и в голосе слышалась ненависть. Грубая мужская жестокость и сила возбуждали Кей. Этот человек не только выжил, у него хватает мужества рассказывать о пережитом! Если она полюбила мужчину, который уничтожал врагов страны, то разве станет любить его меньше за то, что он истреблял кровных врагов семьи?
С тех пор прошли годы. Кей повзрослела и стала матерью. Изменилось многое, почти все, кроме эмоций, заставляющих кровь кипеть. Женщина торопливо допила кофе. Сердце бешено билось.
Кей быстро поднялась по лестнице. Нери ступал следом, но она даже не оглянулась. Она зашла в номер, закрыла дверь на замок и раздвинула шторы, чтобы в комнате было побольше света. Майкл пошевелился, но так и не проснулся. Кей разделась и юркнула под одеяло.
— Мы летим в Альпы! — прошептала она, и сердце забилось еще быстрее.
— Я не катаюсь на лыжах.
— При чем тут лыжи! Мы из комнаты выходить не будем.
— Только на мессу!
Не похоже, что он издевается.
— Даже на мессу! Я не должна ходить каждый день! — Удивительно, но, произнеся эти слова, Кей сама почувствовала, что необязательно бывать в храме ежедневно.
Пришло время сообщить Майклу подробности. Они полетят на маленьком самолете, пробудут в Швейцарии неделю, а потом — домой. Оставшиеся дни можно провести с детьми в Диснейленде. Кей уже отправила факс туроператору в Калифорнию и забронировала номер.
Майкл был поражен.
— Ты меня недооцениваешь! Хоть знаешь, с каким опережением идет строительство на озере Тахо?
— Мы правда полетим над Альпами?
— Думаю, тебе понравится, — улыбнулась Кей. — Если только ты не боишься…
— Конечно, понравится, люблю риск. — Майкл коснулся бедра жены, а она нежно поцеловала его в губы.
В постели у них редко возникали проблемы. Кей знала, что сегодня она вполне может забеременеть. Как ни странно, ей самой захотелось зачать ребенка именно в Риме. В последнее время они редко занимались любовью. Все происходило по накатанному сценарию: миссионерская поза, Майкл сверху — рутина, совсем как мытье посуды после ужина. На этот раз все произошло иначе. Быстрая смена позиций, что очень нравилось Кей: сначала сверху муж, потом она, потом сбоку, и вот она блаженно закрыла глаза, насаживаясь на мужа. Как ни странно, но Майкл держался дольше обычного. Неожиданно он отстранился, поднял жену на руки и усадил на мраморную раковину. Мрамор оказался холодным, Кей содрогнулась и обвила руками шею мужа. Тонкие пальцы Майкла заскользили по ее груди, выпуклому животу, белым бедрам, и Кей снова задрожала, на этот раз от возбуждения. Чувствуя, что конец близок, она бросилась в кровать и встала на четвереньки. Когда Майкл овладел ею, из горла женщины вырвался низкий стон. Теплые лучи солнца нежно касались кожи, согревая и обжигая. Простыня сбилась, обнажив полосатый матрас. Кей бессильно опустила руки и зарылась в мятую простынку лицом. Через несколько секунд она снова оказалась сверху, а Майкл вбирал ее в себя. В его лице читались беззащитность, страсть и любовь. Ее собственный оргазм был похож на электрошок — стремительный, болезненный, сладостный. Растворившись в розоватых солнечных лучах, она почувствовала, как Майкл взорвался где-то глубоко в ней. Десять секунд, показавшихся годами блаженства, и Кей без сил опустилась на промокший матрас.
Майкл нежно провел по ее спине, покрытой бусинками пота, и мизинцем вывел: «Я тебя люблю». Кей понемногу успокаивалась, сердце забилось ровнее, а потом слова полились стремительным потоком. Слова признательности и любви. Далеко не сразу она поняла, что говорит по-итальянски.
— Где ты это выучила? — изумился Майкл.
— Понятия не имею, — перешла на английский Кей. — Хотела сказать, как я тебя…
Майкл приложил палец к ее губам.
Что же, он прав, в такой момент слова не нужны.
Уши Микки-Мауса, а также платье и туфельки Золушки Мэри носила, не снимая. Девочке было всего три года, и она верила, что все сказочные герои в парке — настоящие. Энтони распевал песни, которые слышал на разных аттракционах. Ему было достаточно один раз услышать песню, и он запоминал мелодию и слова. Он рос очень серьезным и замкнутым, но Кей казалось, что с возрастом все придет в норму. Лучше всего мальчик ладил с дедушкой. Торнтон Адамс, страстный любитель оперы, уже приготовил подарок на очередной день рождения Тони — два раза в неделю к мальчику будет приходить преподаватель вокала.
Интересно, понимает ли Майкл, как много пропускает, не бывая дома? Тем не менее он изо всех сил старался наверстать упущенное. Дочку он просто обожал, с Энтони было посложнее, мальчишка рос маленькой копией Торнтона Адамса. Через несколько дней после возвращения из Калифорнии Майкл решил съездить в Нью-Йорк. Нужно было решить кое-какие проблемы и навестить маму, которая, хотя и шла на поправку, была еще очень слаба. Он собирал вещи и неожиданно позвал Кей. Выглянув в окно спальни, они увидели Энтони. Мальчик вырыл небольшую яму за качелями и, преклонив колени, молился.
— Он хоронит енотовую шапку! — объяснила Кей.
— Ты шутишь!
— Не злись, ладно?
— Я не злюсь, просто… — Корлеоне не мог подобрать слов, чтобы описать свои чувства.
— По-моему, это очень мило.
— Шапка стоила четыре доллара.
— Если ты чего-то не скрываешь, то, думаю, шапка за четыре доллара — небольшая потеря для семьи!
Майкл замялся. Естественно, все было не так просто, но рассказывать Кей совсем не хотелось. Хотя она сама все знала.
— Конечно же, дело не в деньгах!
— Правда? Тогда в чем же?
Кей прекрасно знала, что Энтони хоронит шапку не из скорби по убитому еноту. Несколько месяцев назад мальчик увидел по телевизору сенатора из Теннесси точно в такой же шапке, выступавшего с предвыборной программой. Кандидат в президенты обещал искоренить преступность и усадить за решетку «Корлеоне и ему подобных». Мальчик долго переживал, но с отцом так и не поделился. Он вообще старательно его избегал. А потом отец купил шапку… Кей показалось, что сейчас не лучшее время, чтобы Майкл общался с собственным сыном.
Корлеоне обреченно вздохнул.
— Наверное, он думает, что хоронит настоящего енота или кролика.
Кей чмокнула мужа в щеку, он нервно хихикнул и вышел в сад к Энтони. Увидев отца, мальчик низко опустил голову, а затем разразился громким «Аве Мария». Вид у Майкла был такой, будто он только что узнал: его сын — зеленый человечек с Марса.