К сказанному остается добавить, что хоть дефолт, спровоцированный крушением флорентийской «золотой сети», несопоставим по масштабам с Великой депрессией минувшего века, жертвы среди населения после всех обрушившихся на Европу бедствий были существенными. Точные цифры приведены в исследовании Гельмута Кенигсбергера «Средневековая Европа».
Эти данные впечатляют. Если к 1340 г. население Франции составляло около двадцати одного миллиона человек, то к 1470-му число французов сократилось без малого вдвое. А из четырех с половиной миллионов англичан к тому же 1470 г. осталось три миллиона. И это — с учетом упомянутого выше демографического взрыва…
Что тут добавить? Повторюсь, «золотая паутина» лопнула, но это ничего, как говорится, свято место пусто не бывает.
Мы в первую очередь торговцы и лишь потом христиане.
Средневековая венецианская поговорка
Тот факт, что Венеция — уникальный памятник архитектуры, жемчужина Средиземноморья и все такое, известен всем. О ее уникальной роли в истории цивилизации сведений гораздо меньше. А ведь именно тут, на берегу чудесной лагуны Адриатического моря, сложился так называемый Novus Ordo, то есть «Новый порядок», тип правления, когда всем заправляют не какие-нибудь дремучие короли, а прожженные финансовые воротилы. Расположенная на сотне островов, Венеция была не по зубам сухопутным ордам всевозможных варваров, терроризировавших Европейский континент в эпоху Великого переселения народов. Особенности географического положения определили ее судьбу — сделав упор на флот и заморскую торговлю, эта олигархическая республика стала морскими воротами Европы, а конфликты предпочитала разрешать с помощью дипломатии: подкупая противников, сталкивая конкурентов лбами или подсылая к врагам киллеров, не уступавших головорезам Хасана ибн Саббаха. Часто говорят, без венецианских боевых и транспортных кораблей совершить Крестовые походы было бы весьма затруднительно. Верно и обратное утверждение: без затеянной гипотетическими потомками Меровингов войны за веру Венеция не стала бы Венецией…
Не одни флорентинцы сделали правильные выводы относительно того, что именно и как движет миром. У творцов «Золотой сети» оказались весьма деятельные, предприимчивые соседи. Порой они действовали заодно с флорентинцами, иногда их интересы и, соответственно, пути разбегались, и тогда они враждовали друг с другом. Причем эти соседи оказались куда успешнее творцов «Золотой сети», соответственно, их след в истории — гораздо глубже, а последствия деятельности — куда серьезнее. Они и до сих пор, что называется, налицо. Причем речь вовсе не об уникальных архитектурных ансамблях, являющих, как пишут в туристических справочниках, редкий пример такого смешения форм и стилей, какой невозможен при размеренном ходе истории, не говоря уж о том, что все это великолепие — на воде, прорезано каналами, по которым гондолы снуют. Ага, они самые, ведь речь — о республике Святого Марка, именно так в Средние века звалась Венеция, удивительный город, признанная жемчужина Средиземноморья.
Что сделало ее особенной? Чтобы ответить на этот вопрос, нам доведется, предоставив французов и англичан Столетней войне и самим себе, вернуться лет, скажем, на тысячу назад, в грозную эпоху Великого переселения народов, когда Римская империя трещала по швам, ее непобедимые некогда легионы дрогнули и больше не казались непобедимыми. Границы, став прозрачными, рухнули, разношерстные варварские племена вестготов и вандалов, гуннов и аланов, лангобардов и алеманнов хлынули на Апеннинский полуостров, превратив его в проходной двор. Идея ограбить Вечный город, где столетиями скапливались сокровища, свозившиеся победоносными римлянами со всего мира, будоражила многие варварские умы, десятки, а то и сотни тысяч умов. Не всем их обладателям, конечно, посчастливилось воплотить мечту в реальность, но и тех, кому это удалось, хватило, чтобы Рим пришел в упадок. И если после известного визита Алариха (410 г. н. э.) Вечному городу еще удалось очухаться, а нашествие грозных полчищ Аттилы было отражено силой оружия и слова, [144] то погром, учиненный вандалами в 455 г., стал для Вечного города роковым. Впрочем, к тому времени он уже давненько не был столицей. Еще через двадцать лет раздираемая интригами изнутри и варварами снаружи, Западная Римская империя приказала долго жить.
Это случилось, когда наемник из варваров Одоакр [145] сверг последнего римского императора, в котором, впрочем, собственно римского оставалось мало. На этом неприятности населения не закончились, напротив, Одоакр, продержавшийся десять лет, пал от руки вероломного вождя готов Теодориха [146] после ожесточенной и опустошительной войны, в ходе которой в Италию ухитрилась вторгнуться третья сила — воинственные бургунды. А когда с последними удалось покончить, в дело мешался византийский император, решившись отбить западную часть империи у варваров. Словом, населению доводилось несладко, грубо: люди просто не знали, куда бежать. В этих драматических без преувеличения обстоятельствах жители области Венеция (название произошло от племени венетов, покоренных римлянами в III в. до н. э.) оказались в несколько более выгодном положении чисто с географической точки зрения благодаря лагуне и множеству островов, представлявших собой не худшее убежище на случай очередного нашествия варваров. Собственно, по легенде, Венеция и родилась в разгар одного из нашествий готов 25 марта 421 г. и затем лишь расширялась. Варвары приходили и приходили, в относительно безопасное место соответственно стекалось все больше людей.
Вот так вот. А коли суша оставалась неспокойной и ненадежной, засевшие на бесчисленных островах беглецы волей-неволей были принуждены искать источники пропитания в море, а где же еще? Вот они и искали, и нашли, сначала рыбную ловлю, а за ней и морскую торговлю, ведь скудные земельные ресурсы, даже когда все немного устаканилось, сделали Венецию зависимой от импорта товаров самого широкого спектра, от продуктов до пиломатериалов. «У нас нет полей, у нас нет виноградников, — совершенно искренне сообщали венецианцы в письме римскому папе, — и все необходимое мы должны привозить из отдаленных чужих стран. Тот, кто запрет нам морской путь, поставит под угрозу самое наше существование». Именно так и было. Итак, венецианцы обратили пытливые взоры в направлении морских просторов и обнаружили там много интересного для себя.