– Давайте побеседуем с вами еще раз, – сказал он.
Светлана Васильевна стала вновь излагать суть дела. Широков ничего не записывал, только время от времени делал какие-то заметки в блокноте. Потом он сказал:
– Хорошо. Дело мы возбудили. Можете позвонить сегодня вечером, я скажу вам номер, под которым его зарегистрировали. Назначим следователя – я еще не знаю, кого подключу, – и начнем работать.
Мы уже подошли к двери, чтобы уйти, но Широков неожиданно попросил меня задержаться.
– Вы раньше работали в системе правоохранительных органов? – поинтересовался Широков.
Я не удивился. Время от времени следователи задавали мне этот вопрос.
– А что, похоже?
– Какие у вас связи с Генеральной прокуратурой? – задал следующий вопрос Широков. – Оттуда звонили нашему руководству по вашему поводу.
– Что же было делать? Вы же необоснованно отказали в возбуждении уголовного дела…
– А почему вы считаете, что необоснованно?
– Мы так поняли. Мы написали заявление, четко изложили суть. Из него ясно, что потерпевшей нанесен ущерб в размере двух с половиной миллионов долларов, она потеряла квартиру, картины. Также мы назвали имена мошенников, их адреса и телефоны. И после этого вы говорите, что нет оснований в возбуждении уголовного дела? Что получается?
– Я ведь не случайно спросил вас, работали ли вы раньше в органах. Кстати, вы мне так и не ответили… Дело вот в чем. Если вы работали, то должны понять, что это стопроцентный «висяк».
– Почему же? – спросил я.
– А мы вызывали и Яхонтова, и Кремнева… Они все отрицают. Более того, у вашей подопечной, точнее, клиентки, тоже, между прочим, рыльце в пушку…
– Что вы имеете в виду?
– Я не уполномочен распространяться… – Широков помолчал. – У них к ней тоже есть претензии.
– Претензии? – возмутился я. – Они обобрали ее до нитки и еще какие-то претензии предъявляют?
– Может быть, вы не в курсе, – продолжил Широков, – но у них действительно есть претензии.
– А Клепиков? Его роль?
– Ну, действия риелтора – криминал стопроцентный. Но вы же понимаете, что он не тот, за кого себя выдавал. Мы уже обозначили его как человека с поддельным паспортом. Мы нашли настоящего Клепикова. Он живет в Электростали и работает инженером на электромеханическом заводе. Естественно, фотография вашего риелтора не соответствует личности Клепикова. Паспорт был либо утерян, либо украден. Так что этот риелтор – мошенник чистой воды, и личность его нами не установлена. Вы, как коллега, должны понять, что нам найти на необъятных просторах нашей Родины этого лже-Клепикова будет очень трудно, практически нереально.
– Секундочку, – прервал я Широкова, – а связь Кремнева с Клепиковым?
– Он все отрицает. Смотрите сами – нет никаких доказательств, что Кремнев знал Клепикова и руководил его действиями. Клепиков как бы сам по себе.
– Но ведь это же ясно! – продолжал настаивать я. – Клепиков звонит моей доверительнице, и сразу же после окончания разговора звонит Кремнев и интересуется, как дела. Значит, он знал, что Клепиков уже позвонил Светлане Васильевне. А может, они с одного телефона звонили, по очереди!
– Может быть, и так, – согласился Широков. – Но никаких доказательств этого нет. Так что, скорее всего, будет «висяк».
– Что же нам делать?
Широков пожал плечами…
Вечером я позвонил Светлане Васильевне. Она приехала ко мне в офис. Я рассказал ей о разговоре с начальником отдела УВД. По ходу рассказа у нее заметно портилось настроение. Она была настроена агрессивно.
– Вы сказали, что допрашивали Яхонтова и Кремнева? – спросила она. – Может, они денег дали?
– Вряд ли… Хотя со стороны мошенников это бывает – дали «откупного», и дело начнет тормозиться, зайдет в тупик и развалится само по себе.
– Надо активизировать наши действия. И добиться, чтобы этих людей арестовали! Вы можете это сделать?
Я отрицательно покачал головой:
– Вы же видите – следователи говорят, что прямых доказательств того, что Яхонтов и Кремнев участвовали в этой афере, нет.
– Но вы же сами говорили, что мошенники в течение какого-то определенного времени разрабатывают свою жертву. Вот они меня и разрабатывали целый год – покупали мои картины, вкладывали в меня деньги, а потом с лихвой все вернули.
– Это все так. Но у нас должны быть определенные доказательства.
– Все равно что-то тут не так! А что делает ваш детектив?
– Саша ведет наблюдение.
– И что там интересного?
– Все идет как обычно. Встречаются друг с другом, с какими-то людьми. Но пока ничего определенного нет, кроме одного факта – Кремнев ездит на вашем «Мерседесе», даже номера не поменял.
– Это говорит о том, что он ничего и никого не боится, – подытожила Светлана Васильевна. – Наверняка у него есть какие-то покровители. Ведь он не случайно говорил – «позвоню „оборотням“». Значит, кто-то его прикрывает!
– Но послушайте, – остановил я ее, – из Генеральной прокуратуры звонил мой однокашник, помогал. Дело возбуждено.
– Но ничего не происходит!
Вскоре она ушла.
На следующий день она позвонила мне и встревоженным голосом сообщила, что вечером ей позвонил Кремнев и стал угрожать, что тоже возбудит против нее уголовное дело и посадит ее.
– А чего вам бояться? – стал успокаивать ее я. – Вы же являетесь жертвой, это он вас обобрал и «кинул». Какое уголовное дело он может возбудить?
Тогда я не понимал страха Цветковой, думал, что тут чисто женский рефлекс – мужчина угрожает, она его боится.
К обеду в офис ввалился запыхавшийся Саша.
– Как слежка идет? – спросил я.
– Сегодня Кремнев целый день обивал пороги прокуратуры Центрального округа, – ответил Саша, – затем ездил в городскую прокуратуру. Создается впечатление, что он что-то затевает.
– Светлана Васильевна сказала, что он собирается возбуждать против нее дело.
– Похоже, что это правда, – кивнул Саша. – Я буду продолжать слежку.
Вечером снова приехала Светлана Васильевна.
– Я получила точную информацию, – сказала она. – Кремнев ездил в прокуратуру Центрального округа и написал заявление о возбуждении уголовного дела против меня. Вы не могли бы подключиться?
– Конечно, – кивнул я. – Все узнаю.
У меня был четкий план. На следующее утро я сел в машину и поехал в сторону Трубной площади. Там находилась прокуратура Центрального округа. Когда я шел по коридору, то неожиданно увидел на табличке знакомую фамилию «Бычкова». Она была следователем по одному делу, которое я вел в Кунцевской прокуратуре, работала там. А теперь – помощник прокурора района!