Плакала женщина, похрапывал задремавший Шах, ветер шуршал опавшими листьями… Звук напоминал нежный шорох капрона, когда ты проводишь по нему рукой… Тебе шестнадцать. Ты робок и дерзок. Ты полон надежды и думаешь, что впереди еще целая жизнь… А флот домов-"кораблей" все плывет. Куда он плывет?
— Извини… извини меня, Сережа…
Я больше не буду.
— Ничего, все в порядке…
— Его убили, Сережа… Эта женщина за две тысячи долларов может рассказать, кто убил и где находится… тело.
— Понятно, — сказал я. — Вера, тебе нужно прямо сейчас идти в милицию, к лейтенанту Иванову. Рассказать ему все это, и тогда…
— Я только что от него, Сережа!
— Что сказал Иванов?
— ЕМУ НИЧЕГО НЕ НАДО. Он пишет бумажки. Он пишет какие-то бумажки и говорит по телефонам. Помоги мне, Сергей.
— Хорошо, что-нибудь придумаем…
* * *
Я позвонил Зурабу.
— Князь, — сказал я, — у девок была возможность позвонить этой радистке Кэт?
— Кому? — спросил Зурабчик меланхолически.
— Катьке этой.
— Нет, конечно. Как можно, Сергей?!
— То есть ты все время держал их в поле зрения?
— Конечно, дорогой.
— Никто из них из комнаты не выходил?
— Нет… конечно.
— И ты тоже не выходил?
— Э-э… я…
— Ну, выходил или нет? — спросил я, уже догадываясь.
— Я… понимаешь, Сергей, выходил на минуточку… в туалет.
— Огромное тебе спасибо, Зураб Иосифович. Ты очень помог.
* * *
— …Что-нибудь придумаем, — сказал я.
А ничего особенного и придумыватьто не надо. Все уже давно придумано.
…Ровно в пятнадцать ноль-ноль Вера припарковала свою тачку имени товарища Генри Форда на проспекте Стачек напротив метро «Кировский завод». День хмурился, сочился слякотной моросью. Люди у метро текли непрерывным потоком.
Подъезжали и отъезжали машины, сновали маршрутки. Место для встречи радистка Кэт выбрала удачное. Интересно, сама или кто-то подсказал? Если второе, то не исключены сюрпризы.
В старые добрые времена я бы постарался привлечь к операции нескольких оперативников и «наружку»… Нынче у меня были Шах и Зураб… Мы заняли позицию минут за сорок до приезда Веры. Зурабчик — разведчик ВДВ — попытался оправдаться, но я был зол и сказал:
— Князь, я в курсе, что грузины покупают дипломы инженеров, врачей, учителей, юристов… Но чтобы купить дипломчик об окончании Рязанского высшего военного воздушно-десантного училища… нет, не слыхал!
Зураб хотел что-то сказать, но ничего не сказал. Обиделся. И стал смотреть в окно. Я подумал, что, может, зря я так: одно дело воевать с духами в Афгане.
И совсем другое — здесь, с урками, насильниками, убийцами…
Шел дождь, с запада все тянуло тучи, блестели зонты над потоком прохожих…
Радистка Кэт появилась с опозданием в двадцать минут. Я засек ее сразу. Не столько по описанию, которое дали Светлана и квартирная хозяйка, сколько нюхом. Путана прошла мимо «форда» раз… другой… на третий быстро рванула заднюю дверцу и села за спиной Веры. Толково! Видно, смотрит западные боевички и считает, что все делает грамотно…
— Пошли, — сказал я.
Мы вышли из машины. Я даже дверцы не стал запирать — некогда… В комнате радистки Кэт мы нашли шприц. Оптимизма это не внушало: наркоманы бывают совершенно непредсказуемы… Я не мог исключить, что Катька-Кэт приставит к горлу Веры шило или опасную бритву и скомандует: гони!
Я рванул правую заднюю дверцу, нырнул в салон. Радистка Кэт посмотрела на меня изумленно. Попыталась дернуться в левую дверь. Я не дал. А если бы сплоховал я, то на улице страховал Шах.
— Сиди спокойно, Кэт… Куда теперь-то бежать? Тем более — деньги-то еще не получены. Ты ж за деньгами пришла?
— Сдала ментам, сучка? — спросила Кэт Веру.
На переднее сиденье сел Зураб. А Вера как-то по-детски пожала плечами.
— Я не мент, Кэт, я журналист.
— Да от тебя за версту псиной несет, мусор!
— Мусор — это, пожалуй, ближе к истине. Но давай-ка сейчас не будем время терять… Слушай меня внимательно: ты попала…
— Еще поглядим, — сказала она и сжала губы.
— …ты очень крепко попала. Ты проститутка — раз! Ты на игле — два! Владик исчез, после того как позвонил тебе — три! Уже этого достаточно, чтобы закрыть тебя на трое суток. Поняла?
Катька упрямо молчала, и это мне здорово не нравилось. Такой тип поведения мне знаком хорошо… Если не сломаешь сразу, потом намучаешься. Я продолжил:
— Поехали дальше… Твой звонок госпоже Завьяловой зафиксирован на магнитофон. Там ты прямым текстом говоришь, что знаешь, кто убил и где спрятан труп.
Вера вздрогнула. Зураб посмотрел на нее с жалостью. А у меня времени на жалость не было — я работаю. Я мусор.
— Так что в самом лучшем случае — недонесение. Не знаю, как там по новому кодексу, а по старому статья 190. Наказание предусматривает до трех лет. Но это если недонесение, Кэт… это если всего лишь недонесение…
Я немного помолчал. Атмосфера в салоне стала весьма напряженной.
— Если недонесение, — продолжил я. — А если соучастие?
Катька прикусила губу. Сейчас заговорит, понял я.
— Я не убивала.
— А кто убил?
— А деньги? — сказала она. Стойкая все-таки деваха.
— Вера, дай деньги, — попросил я.
— В «бардачке», — тихо ответила Вера.
— Зураб!
Зураб открыл «бардачок», извлек пачку купюр, схваченных аптечной резинкой.
Я бросил их на сиденье между собой и Кэт. Дождь резко усилился, забарабанил по крыше. Тонкая пачка баксов лежала на дымчато-голубом велюре. Потоки воды бежали по скошенному лобовому стеклу…
На улице потемнело, а атмосфера в салоне сделалась почти невыносимой.
Кэт взяла в руки пачку. Пересчитала…
Потрясающее самообладание!
— Ну допустим… допустим, я расскажу. Тогда ты отдашь мне бабки и отпустишь? Так?
— Не-ет, родная… Ты мне впаришь, что убил Иванов… имя ты забыла, отчества не помнишь, а где живет — не знаешь… труп сброшен в Финский залив… так? И за это, золотце, ты хочешь две тонны баков?
Так, родная, не бывает.
— Чего же ты хочешь?
— Для начала познакомиться, Кэт. Покажи-ка паспорт.
— Нет с собой. Дома оставила.
— Поедем домой, — сказал я и назвал Вере адрес.