Я толчком открыл провисшие ворота. Поднялся по шатким ступенькам на крыльцо и позвонил. Позвонил два раза, прислушиваясь к тишине в доме, и не получил никакого ответа. Нигде не было ни души.
Я повернулся и оглядел голый двор — ленивый ублюдок, даже траву посадить не мог. Посмотрел на облезлую изгородь, где не хватало половины кольев. Потом мой взгляд поднялся выше, и на другой стороне улицы я увидел ее.
Не знаю как, но я почему-то сразу понял, что это она. Даже в простом джерси и джинсах, с волосами, собранными в «конский хвост». Она стояла в дверях маленького бара в нижней части улицы и прикидывала, стою ли я того, чтобы ко мне подойти.
Я спустился с крыльца и вышел в ворота, а она неуверенно смотрела на меня через улицу.
— Да? — спросила она, когда я был еще в нескольких шагах. У нее был один из тех хрипловатых, хорошо поставленных голосов, которые долго тренируют, чтобы они звучали с нужным тембром. При одном взгляде на ее фигуру было ясно, откуда она взялась: прямиком из фирмы «Красавицы и Кº», выскочила, как чертик из коробки. От одного ее взгляда в голове появлялось больше непристойностей, чем можно найти на стенах всех сортиров мира.
— Я ищу мистера или миссис Уинрой, — сказал я.
— Да? Я миссис Уинрой.
— Добрый день, — сказал я. — Я Карл Бигелоу.
— Да? — Ее постоянное «да» уже начало действовать мне на нервы. — Это должно для меня что-то значить?
— Все зависит от того, — ответил я, — значат ли для вас что-нибудь пятнадцать долларов в неделю.
— Пятнад… Ах да, конечно! — Она вдруг рассмеялась. — Мне ужасно жаль, Кар… то есть мистер Бигелоу. Наша девушка… я хочу сказать, прислуга… она уехала домой к своим родным, у них какие-то семейные проблемы… Кроме того, мы ждали вас на прошлой неделе, и… тут была такая суматоха, что…
— Все понятно. Ничего страшного, — перебил я. Мне не хотелось, чтобы она так старалась из-за кучки долларов. — Я сам во всем виноват. Я могу загладить свою вину, предложив вам что-нибудь выпить?
— Честно говоря, я не… — Она колебалась, и я начал относиться к ней немного лучше. — Если вы уверены, что…
— Уверен, — сказал я. — Будем считать, что сегодня праздник. А экономить я начну завтра.
— Ладно, — ответила она. — В таком случае…
Я купил ей выпивку. Потом, чувствуя, что она сама хочет об этом спросить, я протянул ей тридцать долларов.
— Аванс за две недели, — сказал я. — Идет?
— О, что вы, — запротестовала она, снова пустив в ход свой хрипловатый и отлично смазанный голос. — В этом нет никакой необходимости. Кроме того, мы… то есть я и мистер Уинрой… мы делаем это совсем не из-за денег. Мы решили, что это наша обязанность, даже наш долг, раз уж мы живем рядом с педагогическим колледжем…
— Давайте будем друзьями, — сказал я.
— Друзьями? Боюсь, что…
— Все понятно. Не надо так волноваться. Я не провел в этом городе и пятнадцати минут, как уже все узнал о проблемах мистера Уинроя.
Ее лицо застыло.
— Вам следовало меня предупредить, — сказала она. — Наверно, вы решили, что я полная дура, если…
— Прошу вас, — перебил я, — расслабьтесь немного. Если вы и дальше будете говорить мне про ужасную суматоху, полную дуру и всякие такие вещи, то у меня начнет кружиться голова. А она и так у меня кружится, когда я смотрю на вас.
Она рассмеялась. Ее рука сжала мою ладонь.
— Очень мило с вашей стороны! Надеюсь, вы не имели в виду ничего такого?
— Вы знаете, что я имел в виду, — сказал я.
— Признаюсь, вы меня сбили с толку. Честное слово, Карл… О господи, что я говорю. Уже называю вас Карлом.
— Как и все остальные, — ответил я. — Если кто-нибудь назовет меня «мистер», я просто не буду знать, что делать.
«Но я хотел бы попробовать, — подумал я. — Я бы с удовольствием попробовал».
— Это была кошмарная история, Карл. Целые месяцы я не могла открыть дверь без того, чтобы на меня не накинулся какой-нибудь коп или репортер. А когда я решила, что все уже закончилось и я смогу немного отдохнуть, все началось сначала. Я не собираюсь жаловаться, Карл, мне это совсем не нравится, но…
Конечно, ей это нравилось. Все любят поплакаться. Однако молодая дама, безбедно прожившая столько лет, была слишком умна, чтобы этим заниматься.
Она позволила себе только слегка пожаловаться — так, чуть-чуть, чтобы проявить дружелюбие.
— Нелегко вам пришлось, — вздохнул я. — Вы долго собираетесь здесь оставаться?
— Долго? — Она издала короткий смешок. — Похоже, до конца своей жизни.
— Не может быть, — сказал я. — Такая женщина, как вы…
— Почему не может? На что еще я должна рассчитывать? Я все бросила, когда вышла за Джейка. Перестала петь — вы знаете, что я была певицей? Так вот, я бросила. В последние годы я заглядывала в ночные клубы только затем, чтобы выпить. Я забыла все — свой голос, свои связи, все на свете. И теперь у меня ничего не осталось.
— Перестаньте, — сказал я. — Перестаньте немедленно.
— Я не жалуюсь, Карл. Правда, не жалуюсь… Не угостите меня еще?
Я купил ей выпивки.
— Разумеется, — сказал я, — я не знаю всех обстоятельств дела, и мне легко говорить. Но…
— Что?
— Я думаю, мистеру Уинрою следовало остаться в тюрьме. Я бы на его месте так и сделал.
— Разумеется, вы бы так и сделали! Любой мужчина поступил бы так.
— Но с другой стороны, ему виднее, — продолжал я. — Возможно, он снова организует какое-нибудь крупное дельце, и потом вы заживете еще лучше, чем раньше.
Она резко повернула голову, и в ее глазах сверкнул огонь. Но я смотрел на нее искренним взглядом — само простодушие и невинность.
Огонь погас, она улыбнулась и снова сжала мою руку.
— Спасибо, что вы это говорите, Карл, но я боюсь, что… Меня все это так потрясло… В общем, что толку говорить, если ничего не можешь сделать?
Я вздохнул и предложил заказать еще одну порцию.
— Не стоит, — сказала она. — Я знаю, что это вам не по карману, а мне… мне уже хватит. На этот счет у меня есть свое мнение. Если меня от чего-то выворачивает, так это от людей, которые пьют, не зная меры.
— Надо же, — сказал я, — забавно, что вы об этом упомянули. Я и сам думаю точно так же. Я могу пропустить рюмочку, может быть, даже три или четыре, но потом я говорю себе — хватит. Я считаю, что главное — это хорошая беседа и компания.
— Вот именно. Правильно. — Она кивнула. — Так и должно быть.
Я взял сдачу, и мы вышли из бара. Мы пересекли улицу, и я забрал на крыльце свои чемоданы и прошел за ней в комнату. У нее был немного задумчивый вид.