Даже возникший перед глазами образ Дженнифер не смог затмить подступившей волны гнева, от которого сдавило грудь и зубы стиснулись сами собой. Не помня себя, Том сжал в руке пистолет — на губах имя Дженнифер, в сердце смерть.
Яхта «Голубая мечта», Монако, 20 марта, 04:21
Аллегра недолго раздумывала над приказом Тома, запретившего ей следовать за ним. Что-то смертоносное уловила она в его глазах, что-то насторожило ее, когда он похлопал себя по карману, проверяя, на месте ли пистолет. Она чувствовала, что ему понадобится ее помощь и защитить его надо было не от тех, кто находился на борту яхты, а от самого себя.
Подобравшись к яхте на малых оборотах, Аллегра пришвартовалась рядом с баркасом. Притаилась, прислушалась — все ждала, что на палубу вывалится орущая пьяная компания. Но ее встретила тишина.
Взобравшись на борт яхты, Аллегра стала подниматься на главную палубу — только пришлось притаиться на алюминиевой лесенке, когда мимо прошел, насвистывая, вахтенный. У нее не было очков ночного видения, как у Тома, поэтому приходилось двигаться на ощупь в темноте, слава Богу, не совсем кромешной благодаря огням с далекого берега. Но даже в этой тьме она без труда нашла следы Тома — там, где он останавливался хотя бы на пару секунд, палуба была мокрой.
Она осторожно продвигалась в сторону носовой части судна, пригибаясь под иллюминаторами и пробегая мимо открытых дверей, и наконец добралась до солярия, занимавшего всю переднюю треть палубы. В центре солярия находился плавательный бассейн.
В этот момент она и увидела Тома — он крался вдоль бортика с пистолетом в руке. Проследив за ним взглядом, она поняла, к кому он подкрадывается. На носу, отвернувшись к морю, стоял человек и разговаривал по телефону. Догнав Тома в два прыжка, она положила руку ему на плечо. Он резко обернулся, и странное, отсутствующее выражение его лица поразило Аллегру — Том словно находился в гипнотическом трансе.
— Только не сейчас! И не здесь! — шепнула она.
Он даже не сразу узнал ее, но легкое удивление быстро сменилось гневом.
— Да какого…
Она приложила палец к губам, а потом показала наверх, в сторону верхней палубы. Там вооруженный охранник, свесившись через перила, пыхтел сигаретой, пуская дым кольцами. Том смотрел на Аллегру, моргая, потом, похоже, вышел из ступора.
Знаком она велела ему следовать за ней. Вторая на их пути дверь оказалась отперта, и через нее они попали в небольшой гимнастический зал.
— Ты чего добиваёшься? Чтобы тебя убили? — сердито зашептала Аллегра, плотно прикрыв за собой дверь. Их темные тени отражались в зеркальных стенах среди тренажеров и прочего гимнастического оборудования, застывшего в полутьме зловещими враждебными силуэтами.
— Да я… — Он так и не нашел что сказать и только смотрел на пистолет в своей руке, словно не понимал, откуда он там взялся. — Ты просто не понимаешь!..
— Ты прав, действительно не понимаю… — Она вдруг резко умолкла, услышав за дверью приближающееся шлепанье резиновых подошв по полу. Шаги приблизились и медленно удалились. — Ты же сказал, что только посмотришь, кто находится на яхте, и все. Ты ведь не собирался идти на смерть!
— Да это же он! Это он устроил ей подставу! — шептал Том, горячась и словно пытаясь убедить самого себя.
— Да он никто, просто мелкая сошка. Надо искать того, кто ему это поручил!
— Но я видел его и… — Том замолчал, подумал, опустив голову и сжав губы, словно пытался что-то удержать внутри, потом сказал: — Ты права. Не надо мне было…
Аллегра кивнула в знак того, что принимает его слова как извинение.
— Давай-ка выбираться отсюда, пока нас не обнаружили.
Убедившись, что на мостике никого нет, Аллегра повела Тома обратно к корме. Но они не преодолели и половины пути, когда до них донеслись громкие отрывистые приказы и топот множества бегущих ног. Шум заставил их юркнуть в гостиную, где они спрятались за диваном с пистолетами наготове. Мимо по коридору пронеслись трое, а прибавившийся к беготне треск приближающегося вертолета окончательно объяснил причину поднявшейся суматохи.
— На посадку идет. Кто-то к ним прилетел, — сказала Аллегра.
— Видимо, по такому поводу и пир затеяли. — Том кивнул в сторону красиво накрытого стола с напитками и бокалами. — Надо нам… Какого черта ты делаешь?
— Приглашаю нас на вечеринку, — сказала она, игриво подмигнув. Достав из кармана мобильники, отданные ей Томом на сохранение, она набрала с одного номера на другой и забросила второй мобильник под кофейный столик. — Послушаем хотя бы, пока батарея не разрядится.
Выскользнув из гостиной, они добрались до лесенки и по ней спустились к плавучей платформе. Вертолет тарахтел где-то уже совсем над головой. Воспользовавшись случаем, они завели двигатель и направили катер к берегу, где оставили свою машину.
Яхта «Голубая мечта», Монако, 20 марта, 04:56
Сантос откупорил графин и разлил вино в четыре бокала. Такое роскошное вино, он считал, грех распивать с кем-либо, даже в самой лучшей компании, а потчевать им среди ночи двух бывших сербских силовиков, привыкших жрать одну капусту да пить собственную мочу на учениях, уж и вовсе было преступно. Впрочем, они наверняка поймут, что вино дорогое. Даже если не оценят вкус, то отдадут должное оказанному им приему, а это уже полдела.
— Миленькая яхточка, — сказал Азим. — Твоя?
Приземистый, крепкий, коротко стриженный, со шрамом от штыка на щеке, он был старшим из двоих не только по возрасту, но и по положению.
— Одолжил у одного из моих инвесторов, — ответил Сантос, садясь напротив них. — Как долетели?
— Без проблем, — сказал Дижан, второй серб.
В отличие от Азима он был долговязым и тощим, его кучерявые черные волосы были прилизаны с помощью какого-то масла и зачесаны назад. Одно ухо у него было выше другого, из-за этого очки сидели на лице криво.
— Ну и хорошо, — кивнул Сантос. — Разумеется, можете у меня переночевать.
— Нет, спасибо, — сказал Дижан, поправляя очки. — Нам велено только подтвердить сделку и возвращаться.
— Значит, сделка у нас есть?
— Да. Пятнадцать миллионов долларов, — подтвердил Азим.
— А по телефону вы говорили двадцать, — раздраженно заметил Сантос. — Ведь двадцать — самая малая ее цена. Я бы и звать вас сюда не стал, если бы речь шла только о пятнадцати.
— Пятнадцать — это последняя цена, — железным тоном проговорил Азим. — А нет — ищи кого-нибудь другого, кто может так быстро подогнать бабло.
Сантос смерил сербов злобным взглядом. В нынешнем положении, когда команда аудиторов Анчелотти вот-вот должна была начать проверку его бухгалтерии, выбора особого у него не было. И сербы, видимо, знали об этом, судя по их наглому виду. Он посмотрел на Орландо, но тот только беспомощно пожал плечами.