20 марта, 12:46
Пять футов в высоту и три в ширину — сейф имел внушительный, даже прямо-таки устрашающий вид. Циклопов глаз замка с комбинациями маячил на его мощном пузе над золоченой ручкой-колесом, а сверху — медная табличка с гордым именем производителя. В целом эта громада напоминала метеорит, только что упавший на землю.
Все, кроме Дом, вызвавшейся сходить за инструментами Тома, стояли перед ним, как критики на презентации шедевра.
— Откуда ты знаешь, что часы там? — спросила Аллегра.
— А я не знаю — просто не представляю, где бы еще он мог их хранить.
— Да, на нем-то самом их точно не было, — согласился Арчи.
— А ты сможешь это открыть? — спросила Аллегра, стараясь скрыть сомнение в голосе.
— Это «Чемпион Краун», — сказал Том, потирая подбородок.
— А это плохо?
— Ну как сказать? Композитные стены — десятислойный металл снаружи, шестнадцатислойный внутри, посередине восьмидюймовая толща бетона. Дверка с пятидюймовой бетонной начинкой на двадцатиоднодюймовых задвижках. Петли внутренние. Наборный замок «Сарджент и Гринлиф» на сто миллионов возможных комбинаций шифра… — Том вздохнул и прибавил: — Так что покорячиться придется.
— Не забывай про систему блокировки замка, — вставил Арчи со скорбным вздохом.
— Система блокировки замка? — Аллегра вопросительно посмотрела на Тома.
— Самый простой способ вскрыть сейф — это просверлить дверцу, — объяснил Том. — В этом случае можно использовать борескоп. Это такая волоконно-оптическая трубка, в которую видно, как крутятся колесики замка. Смотришь и поджидаешь, когда они займут правильную позицию.
— Да, но только производители теперь стали умнее, — продолжил за него Арчи. — Они помещают изнутри вокруг замка пластину из кобальтового сплава и напыляют на нее абразивную крошку из высокоуглеродистого вольфрама — о нее сверло дрели быстро тупится. Иногда они даже пихают туда стальные шайбы и шарики от подшипников. Вся эта дрянь там вращается и препятствует входу сверла.
— Поэтому сверлить надо под углом, — снова вступил в разговор Том. — Выше защитной пластины или сбоку. Все так и делают, поэтому самые лучшие современные сейфы снабжены системой блокировки. Это пластина из закаленного стекла, которая опускается перед сверлом и приводит в действие произвольно расположенные задвижки, а те полностью блокируют замок. Иногда эти задвижки бывают снабжены температурным датчиком, поэтому реагируют на автоген или плазменный резак.
— Выходит, вы не можете его открыть? — заключила Аллегра с нотками обреченности в голосе.
— Открыть можно все, что угодно. Нужны только инструменты и время, — успокоил ее Арчи. — Надо просто знать, где сверлить.
— Производители большинства сейфов оставляют в стеклянной плате специальную дырочку для слесарей, чтобы те имели возможность досверлиться до замка. Но эти дырочки бывают в разных местах, и если ты попадешь не туда…
— То запустишь в ход систему блокировки, — закончила Аллегра, понимающе кивнув.
— Эти потайные места для сверления держатся у слесарей во всем мире в большом секрете, — прибавил Арчи и посмотрел на Тома. — Вот Радж мог бы нам подсказать.
— А кто такой. Радж? — спросила Аллегра.
— Радж Дхутта, один наш знакомый слесарь. Один из лучших в своем деле.
Том покачал головой:
— Слишком поздно, времени нет. Даже если бы он успел нам подсказать, все равно еще много часов ушло бы на сверление с моими-то инструментами.
— Тогда остается только одно — лезть сбоку. — Арчи оттащил в сторону три ящика, чтобы обойти сейф.
— И потом через скважину замены ключа, — сказал Том.
— Да ты что? Ты это серьезно? — Арчи посмотрел на него в недоумении и даже издал нервный смешок.
— А по-другому не получится. Это единственный способ, учитывая, сколько у нас времени.
— А что это такое — скважина замены ключа? — Аллегра озадаченно нахмурилась — ей уже начало казаться, что мужчины просто издеваются над ней, нарочно перебрасываясь этими непостижимыми терминами.
Ответить Том не успел, потому что в комнату ввалилась запыхавшаяся Доминик, волоча тяжеленную сумку с инструментами.
— Ты что, заблудилась? — спросил Том, удивляясь ее долгому отсутствию.
— По ошибке на втором вылезла, — сказала она, переводя дух. — Колотила в дверь как дура, пока не поняла, что перепутала этаж. Они же все одинаковые.
— А я думал, твой новый ухажер показывает тебе свой «суперфонарик», — усмехнулся Арчи.
— Знаешь, могу поклясться, что у него он больше, чем у тебя, — огрызнулась она, обнажив зубки в ехидной улыбке.
— Прекратите, вы, оба! — прикрикнул на них Том и присел на корточки, расстегивая сумку и вытаскивая из нее дрель.
— А с этим что делать? — спросила Аллегра, кивнув на многочисленную документацию.
— А разве нужно что-то делать? — Арчи нахмурился.
— Это улики. Вещественные доказательства преступной деятельности Делийской лиги. Мы не можем оставить это просто так.
— Почему?
— Потому что это касается не только Сантоса и Фолкса. Здесь наберется достаточно доказательств, чтобы свернуть шею целой преступной организации и предъявить обвинение всем, кто был с ней связан.
— Да ты хоть видишь, сколько тут этого дерьма? — фыркнул Арчи.
— Кое-что мы могли бы сфотографировать, — предложила Аллегра. — У нас есть три часа. Этого более чем достаточно…
— Не три, а два, — поправила ее Доминик.
— Что-о?! — вскинулся Том. — Ты это о чем?
— Фолкс только что отменил последнюю встречу, — объяснила Доминик, потрясая телефоном. — Это означает, что он может припереться сюда в любое время начиная с трех.
Арчи выругался и метнул вопросительный взгляд на Тома.
— Успеешь?
— Не получится. — Том озадаченно провел рукой по волосам. — Тут работы часа на три. Ну или на два с половиной, если повезет.
— Значит, придется организовать тебе дополнительное время, — сказал Арчи. — Придумать, как задержать где-нибудь Фолкса, пока мы не закончим.
Последовала долгая мучительная пауза. Том задумчиво смотрел на дверцу сейфа, словно она была виновата в том, что у Фолкса изменилось расписание. Доминик растирала онемевшие от тяжелой сумки пальцы.
— Ну, чего молчите? Предложите же что-нибудь! — не выдержав, взорвался Арчи.
— Вы можете добраться до камер наблюдения? — спросила Аллегра.
— Коммутационная панель, наверное, находится в серверной внизу, — живо отозвалась Доминик. — А зачем?